Запретное

- Господи, ты еще более беспомощна, чем Тиффин.

- Это потому что она мокрая! Похоже, эта чертова юбка села от дождя.

- Подожди, подожди…

Его теплые руки прикасаются ко мне, осторожно дергая промокший материал. Дрожа, я опускаю руки по бокам и чувствую, как его челка щекочет мой лоб, когда он наклоняется ко мне, опуская голову, его теплое дыхание на моей шее. Его глаза сосредоточенно прищуриваются, когда под его настойчивыми пальцами пуговица, наконец, начинает поддаваться. Он продолжает с ней возиться, его голова все еще наклонена, и я чувствую, как его дыхание учащается, щеки пылают. Верхняя пуговица расстегнута, и, не поднимая взгляда, он начинает расстегивать другую.

Я стою неподвижно, прекрасно понимая, что вот уже несколько минут никто из нас ничего не говорит. Странный гул наполняет воздух, как невысказанная мысль, повисшая между нами. Лочен собирается расстегнуть мою рубашку, но у него, похоже, возникает проблема - руки не слушаются. Я осторожно наблюдаю за его лицом, гадая, думаем ли мы об одном и том же. Когда он добирается до третьей пуговицы, моя рубашка распахивается, открывая верхнюю часть бюстгальтера. Я слышу учащенное дыхание Лочена, когда он продолжает в тишине спускаться вниз, сосредоточившись на своем задании. Край его ладони задевает мою грудь. Он расстегивает последнюю пуговицу, и я чувствую, как быстро вздымается и опускается моя грудь, прикосновение его пальцев сквозь тонкую влажную ткань, отчего моя кожа покрывается мурашками. Рубашка открывается, и он сдвигает ее с моих плеч, позволяя ей упасть на ковер. Потянувшись к моему бюстгальтеру, он вдруг останавливается, одна рука зависает над моими грудями, и с этого момента колебания я все понимаю.

- Все нормально, - шепчу я внезапно севшим голосом. - Я хочу.

Его глаза нервно смотрят на меня; кровь приливает к щекам; лицо выражает смесь страха и желания.

- Правда?

- Да!

Внутри меня смешиваются слезы и смех. Я нежно прислоняюсь щекой к его щеке, так мягко, что его кожа кажется крыльями бабочки. Я закрываю глаза и легонько провожу губами по его лицу, едва касаясь, так, что все губы начинает покалывать. Он тоже закрывает глаза, глубоко вдыхает и очень медленно выдыхает. Мои губы прокладывают дорожку вниз по его шее, в ямку между ключицами. Его пальцы сжимают мои, и он издает тихий стон. Поднимая голову, я нежно целую уголок его губ, прежде чем двинуться дальше по лицу. Его губы следуют за мной, и я поддразниваю его, отказывая ему во встрече наших губ, пока его дыхание не учащается, и он не отпускает мою руку, чтобы погладить меня по щеке и упросить поцеловать его. Наконец, мы начинаем целоваться - мягким, нежным, порхающим поцелуем. Дрожь наслаждения пробегает по моему телу, а его рука дрожит на моей щеке. Его дыхание углубляется, он хочет целовать меня сильнее, но я сопротивляюсь, пытаясь растянуть это мгновение как можно дольше. Он прикасается к моему лицу, пробегая пальцами по моей щеке, и мы продолжаем наши маленькие, воздушные поцелуи, кожа к коже, такие теплые, такие знакомые, такие нежные, пока он не добирается до моей спины и не расстегивает мой бюстгальтер.

Дрожащими пальцами он гладит мою грудь, обводя соски, вызывая у меня в теле нервную дрожь волнения. Сосредоточив взгляд, нахмурив брови, он, похоже, задерживает дыхание. Потом он вдруг издает слабый звук, воздух в порыве покидает его легкие. Неуверенно я тянусь к низу его футболки. Когда он не возражает, я нежно тяну ее вверх и снимаю через голову. Снова показавшись с взъерошенными волосами, он касается кончиками пальцев моей кожи, целует мою грудь. Я расстегиваю его джинсы, и он резко выдыхает, его тело тут же сжимается под моим прикосновением. Его дыхание у моей щеки горячее, быстрое и влажное, и он тянется к моим губам, все еще сильно меня целуя. Когда он притягивает меня к себе, по его и моему телу пробегает сильная дрожь. Его руки плотно окружают меня, и от того, как тепло его груди прижимается ко мне, я задыхаюсь. Он целует мою шею, плечи, соски, прерываясь лишь, чтобы сделать небольшие глотки воздуха, его ладони - на моей груди, животе, в моих трусиках, спуская их вниз по моим ногам. Я скидываю их, потом тянусь к его боксерам и тоже их снимаю. Он откидывает их с лодыжек, и вот мы стоим вместе, обнаженные впервые в ярком свете дня.

Как удивительно вот так находиться вместе с открытой дверью, окном, колышущимися на ветру занавесками! Дождевые тучи ушли, выглянуло солнце, и все в моей комнате кажется белым и ярким. Лочен инстинктивно тянется к ручке двери, а потом, смеясь, останавливает себя. И вдруг смех и счастье всего мира собираются здесь, между нами, в этой комнате. Наша любовь, наш первый вкус свободы - даже солнце, похоже, сияет с одобрением, - и я, наконец, чувствую, что все между нами будет хорошо. Мы не будем прятаться вечно, люди примут, им придется принять. Когда они увидят, как сильно мы любим друг друга, когда они осознают, что мы были предназначены друг другу, когда они поймут, как мы счастливы, как они смогут нас отвергнуть? Все наши старания были направлены на то, чтобы мы смогли дойти до этого момента, этого лучшего мгновения: наконец, держать друг друга, касаться, целовать без боязни быть пойманными, без вины и стыда, делясь теплом наших тел, существ, каждой частички наших душ.

Он следует за мной к кровати, ложась рядом и продолжая меня целовать, гладить подушечками пальцев мои соски, облизывая мою шею. Я касаюсь его пениса, но он, с трудом дыша, убирает мою руку.

- Подожди… - Он смотрит на меня, его напряженное тело гудит рядом со мной, как провод под электричеством. - Мая, ты… ты уверена?

Я медленно киваю, ко мне подкрадывается легкий страх.

- Будет больно?

- Если будет больно, мы… мы просто остановимся. Все, что тебе нужно будет сделать, это сказать “стоп”. Я буду очень осторожен, обещаю…

Я улыбаюсь пылкости его голоса.

- Все хорошо. Я тебе верю, Лочи.

- Но только, если ты уверена…

Его руки на моих запястьях, как тиски, все еще пытающиеся помешать мне прикоснуться к нему.

Я глубоко вздыхаю, как будто готовлюсь к прыжку в пустоту.

- Уверена.

Наши глаза встречаются, закрепляя взглядом молчаливое соглашение, и на его лице я вижу отраженные мои собственные страх и желание.

- Ты не забыл взять…

- Нет. - Он быстро поднимается с постели и исчезает из комнаты.

Спустя миг он возвращается, держа что-то в руке. В моей груди растет панический трепет. Не говоря ни слова, Лочен садится спиной ко мне и начинает возиться с блестящей фиолетовой оберткой. Лежа на подушках, я оборачиваюсь одеялом. Сердце бьется в груди. Не могу поверить, что мы действительно собираемся это сделать. Я смотрю на гладкий, светлый изгиб его позвоночника, острые, как лезвия, углы его лопаток, быстро вздымающуюся и опускающуюся грудную клетку, на то, как напрягаются мышцы на его руках, когда он возится между ног. Я замечаю, что он дрожит.

Когда он, наконец, поворачивается ко мне, его дыхание поверхностное и быстрое. Я приподнимаюсь для поцелуя, и мы снова ложимся на кровать, его губы пылкие и настойчивые. На этот раз он надо мной, опирается на колени и трется лицом о мою щеку. Я пробегаю пальцами по его животу и чувствую, как он вздрагивает. Я неуверенно раздвигаю ноги и сгибаю их в коленях. Я чувствую давление на мое бедро.

- Дальше, - шепчу я.

Теперь он перестал меня целовать, его лицо медленно склоняется ко мне, брови хмурятся от сосредоточенности, когда он слегка движется, чтобы найти правильное место. После нескольких промахов, он наклоняется в одну сторону и тянется вниз, чтобы попытаться направить его внутрь. Его рука ударяется о мою ногу.

- Помоги мне, - шепчет он.

Я тянусь вниз и после того, как проходит, будто, целая вечность, ввожу его в нужное место. Я убираю руку и тут же чувствую, как напрягаюсь. Лочен прижимается ко мне, я морщусь в ожидании, ничего не получится. Мгновение ничего не происходит. А потом я чувствую, как он начинает двигаться внутри меня.