Запретное

Ее голос, мягкий, обеспокоенный, заставляет меня вздрогнуть. Внезапно я понимаю, что до боли прикусил губу, тяжесть слез постепенно скапливается в моих глазах.

Панически вздыхая, я быстро трясу головой, поднимаю руку к лицу. Я быстро прижимаю пальцы к глазам и пренебрежительно мотаю головой.

- Я просто все еще чувствую себя немного странно.

Я напрягаюсь, чтобы мой голос звучал спокойно, но по-прежнему слышу его зазубренные края. Поворачиваясь с грустной улыбкой на губах, я заставляю себя встретиться с ней взглядом.

- Но теперь со мной все в порядке. Все прошло. Правда.

После минутного колебания она подходит ближе, чтобы сесть на противоположный конец дивана, подвернув под себя одну ногу. Золотисто-каштановые пряди обрамляют ее бледное лицо.

- Да ладно тебе, дурачок, ничего не прошло, если оно заставляет тебя плакать. -Слова повисают в воздухе, ее беспокойство усиливает тишину.

- Я не… это не… - горячо отвечаю я, мои щеки пылают. - Просто… я просто…

Я глубоко вздыхаю, отчаянно пытаясь отвлечь ее от волнения, чтобы взять себя в руки. Последнее, чего я хочу, чтобы она знала, как я опустел, потеряв ее, чтобы это не стало давлением на нее в возобновлении тех отношений, которые, по ее мнению, в корне неправильные.

Она не пошевелилась.

- Ты просто что? - мягко спрашивает она.

Я откашливаюсь и поднимаю глаза к потолку, издавая короткий, болезненный смешок. Я быстро провожу рукавом по глазам, когда, к моему ужасу, слезы стекают по моим щекам.

- Не хочешь попробовать немного поспать?

Беспокойство в ее голосе меня убивает.

- Нет. Я не знаю. Думаю… думаю… Ну, твою ж мать! - На щеку скатывается еще одна слеза, и я в ярости смахиваю ее. - Черт! Что это?

- Лочи, скажи мне. Что случилось? Что случилось в школе? - ее голос звучит напугано, она наклоняется ко мне, протягивая руку, чтобы прикоснуться.

Я тут же поднимаю руку, чтобы оттолкнуть ее.

- Просто дай мне минуту!

Я не могу остановиться - я вообще ничего не могу сделать. От сдавленных рыданий у меня вздрагивает грудь. Я прижимаю к лицу ладони и пытаюсь выровнять дыхание.

- Лочи, все будет хорошо. Пожалуйста, не… - ее голос умоляюще мягкий.

Из моих легких вырывается воздух.

- Черт возьми, я пытаюсь, понятно? Я не могу… я просто не в состоянии…

Я выхожу из-под контроля, и меня это пугает. Я не хочу, чтобы Мая заметила это. Но еще меньше я хочу, чтобы она ушла. Мне необходимо встать с этого дивана, уйти из этого дома, но мои ноги не слушают меня. Я в ловушке. Я чувствую, как на меня снова накатывает слепая паника.

- Эй, эй, эй. - Мая крепко берет мою ладонь одной рукой, а другую прижимает к моей щеке. - Тс-с, все в порядке, все хорошо. У тебя просто накопился стресс, Лочи, и вот все. Посмотри на меня. Посмотри. Это из-за ссоры? Да? Мы можем немного поговорить об этом?

Я слишком устал, чтобы сопротивляться дальше. Я чувствую, что мое тело разваливается, медленно наклоняясь до тех пор, пока головой я не прижимаюсь к ней, держа руку у лица. Она гладит меня по волосам и, потянувшись за моей другой рукой, начинает целовать мои пальцы.

- На… на кладбище, - я задыхаюсь, закрывая глаза. - Пожалуйста, просто скажи мне правду. Т-то, что ты сказала, это… это правда? - Я глубоко вздыхаю, горячие слезы стекают с ресниц.

- Господи, Лочи, нет, - судорожно вздыхает она. - Конечно же, не правда! Я была зла и расстроена!

Меня волной накрывает облегчение, такое сильное, что почти причиняет боль.

- Мая, Господи, я думал, что это конец. Я думал, что все разрушил. - Я быстро выпрямляюсь, глубоко вздыхаю, отчаянно тру лицо. - Прости меня! За весь тот ужасный бред, что я наговорил. Я просто сильно волновался. Я думал, ты хочешь… я думал, ты собираешься зайти дальше…

- Я просто хотела прикоснуться к тебе, - тихо говорит она. - Я знаю, что мы никогда не сможем зайти дальше. Я знаю, что это незаконно. Я знаю, что у нас заберут детей, если кто-то узнает. Но я думала, что мы могли бы просто касаться друг друга, по-прежнему любя друг друга, другими способами.

Я отчаянно вздыхаю.

- Я знаю. Я тоже. Я тоже! Но мы должны быть осторожны. Мы не можем увлекаться. Мы не… мы не можем рисковать… Дети…

Я вижу в ее глазах грусть. Она вызывает у меня желание закричать. Это так нечестно, так ужасно нечестно.

- Может быть однажды, да? - мягко говорит Мая с улыбкой на лице. - Однажды, когда они вырастут, мы сможем сбежать. Начать все сначала. Как настоящая пара. А не как брат и сестра. Свободные от этих ужасных уз.

Я киваю, отчаянно пытаясь поверить в ее надежды на будущее.

- Может быть. Да.

Она устало улыбается мне и обвивает руками за шею, кладя голову мне на плечо.

- А до тех пор мы все равно можем быть вместе. Мы можем обнимать друг друга, прикасаться, целовать и быть друг с другом всеми остальными способами.

Я киваю и улыбаюсь сквозь слезы, внезапно осознавая, как много мы имеем.

- А также делать самую важную вещь на свете, - шепчу я.

Уголок ее рта дергается.

- Что именно?

Все еще улыбаясь, я быстро моргаю.

- Мы можем любить друг друга. - Я с трудом глотаю, чтобы избавиться от кома в горле. - Никаких законов, никаких ограничений в чувствах. Мы можем любить друг друга так сильно и так глубоко, как захотим. Никто, Мая, никто никогда не сможет отнять этого у нас.

Прим. переводчика:

*СиБибис - цифровой телеканал Би-би-си для детей.

18

Мая

- А почему ты сегодня пришла?

- Потому что Лочен не очень хорошо себя чувствует.

- Его стошнило? - Уилла откидывает за плечи свои длинные золотистые волосы, и ее маленькие золотые сережки в ушах сверкают в угасающем полуденном солнце. Остатки заварного крема покрывают пятнами ее передник, и она снова без свитера.

- Нет, нет. Ничего серьезного.

- Рвота - это не серьезно. Маму постоянно тошнит.

Игнорируя последний комментарий, я обращаю свое внимание на ее одежду.

- Уилла, может, наденешь пальто? Холодно!

- Не могу. На нем нет пуговиц.

- Всех? Ты должна была сказать мне!

- А я говорила. Мисс Пирс говорит, что мне также нельзя ходить со скотчем на портфеле. Она говорит, что мне нужно купить новый. - Она берет меня за руку, и мы пересекаем детскую площадку, идя к футбольному полю, где Тиффин носится полураздетый с десятком других мальчишек. - И нам нельзя ходить с дырками на колготах. Меня отругали перед всей группой.

- Тифф! Пора идти! - кричу я, когда он пробегает мимо нас. На короткое мгновение игра приостанавливается для свободного удара, и я снова кричу ему.

Он сердито смотрит на меня.

- Еще пять минут!

- Нет. Мы уходим сейчас. Холодает, и ты можешь поиграть в футбол дома с Джейми.

- Но у нас середина матча.

Игра возобновляется, и я пытаюсь подойти ближе, нервно обходя по кругу бегущих, бросающихся и орущих мальчишек, у них пылают щеки, глаза сосредоточены на мяче, крики эхом разносятся по темнеющей игровой площадке. Когда Тиффин проносится мимо, я храбро хватаю сильно промахнувшегося брата. Позади меня, прижавшись к забору и сильно дрожа, стоит Уилла, ее пальто расстегнуто и хлопает на ветру.

- Тиффин Уители! Домой, сейчас же! - кричу я во весь голос, надеясь смутить его и заставить повиноваться. Но вместо этого, он ныряет, делает подножку своему противнику, застигая того врасплох, и ведет мяч в другую сторону поля со скоростью молнии. На мгновение он останавливается, когда мальчик в два раза больше мчится на него. А потом он отводит ногу назад и ударяет, мяч пролетает внутренний край стойки ворот.

- Гол!

Его руки взлетают вверх. Возгласы и крики присоединяются к его собственному голосу, когда его товарищи по команде подбегают, чтобы хлопнуть его по спине. Я даю ему минуту прежде, чем нырнуть и оттащить его за руку.

- Я не пойду! - кричит он мне, когда позади нас продолжается игра. - Моя команда выигрывает! Я забил первый гол!