Серебряный доспех

Он нагнулся к ней и прибавил:

– Ты ведь понимаешь меня, не так ли?

Пенна опустила веки. «Архааль, - молилась она, - сделай так, чтобы, когда я вновь взглянула на мир, этой рожи здесь уже не было».

Она зажмурилась изо всех сил. Оранжевые круги расплылись перед ее глазами. А когда Пенна подняла ресницы, бородач уже ушел.

Девушка с трудом встала на ноги. Никто из ее спутников не потрудился помочь ей. Впрочем, она и не желала от них никакой помощи. Они вытащили ее из дома прежде, чем тот рухнул в трясину, - о чем еще просить! До таверны она как-нибудь доберется. Отдохнет немного - и примется за работу.

Хозяин не шутил: он действительно не станет держать при себе дармоедку. А теперь, когда служанка пропала, а работы по-прежнему невпроворот, помощь Пенны окажется очень кстати. Тем более что платить Пенне хозяин явно не собирается. Довольно с нее дырявой крыши над головой и тарелки жидкой комковатой каши на столе каждый вечер.

Глава шестая

Обелиск посреди топей был окружен частоколом горящих факелов. Жрецы непрестанно обходили его кругом: две процессии торжественно двигались навстречу друг другу, образуя живые кольца. Черные одежды служителей развевались под порывами ветра, а пламя над их головами трещало и порывалось улететь. Монотонное пение не прекращалось ни на миг.

Древний - такой древний, что никто не мог бы сказать, когда он здесь появился, - обелиск был прекрасен. Века, прошедшие над ним, не сумели нарушить этой красоты. Совершенство форм, безупречные грани, сияющая полировка камня - все это выглядело так, словно он только что создан неведомыми существами. Кем были строители обелиска? Этого не знал даже самый просвещенный жрец. Возможно, ответ содержится в каких-нибудь свитках в библиотеках ордена Тоа-Дан. Тамошние маги проводят всю жизнь в погоне за сведениями, которыми даже не пытаются воспользоваться. Они обожают знание ради знания. Что делало их посмешищем в глазах народа троллей - и большинства других народов тоже.

Хазред задумался: а нужно ли ему самому знать о строителях обелиска? Он не мог этого решить. Возможно, потом. Сейчас он просто любовался святыней.

Каждый троллок испытывает благоговейный восторг, созерцая этот камень. Некоторые считают, что в нем воплощена жизненная сила болота.

Хазред осторожно приблизился к обелиску. Он поднял голову, рассматривая остроконечную вершину. Свет факелов отражался от гладкого камня, и небо над обелиском, казалось, сияло фиолетовыми огнями.

Жрецы продолжали свое нескончаемое кружение. Они даже не заметили появления паломника - если только Хазред действительно пришел сюда для поклонения. В какой-то миг троллок усомнился в своих намерениях. Он и сам толком не знал, какие цели преследует. Возможно, все произошло случайно… но разве бывают случайности в жизни мага?

Мага? Кто произнес это слово?

Хазред оглянулся, однако никого не заметил. Слово прозвучало у него в голове.

«Я не маг!» - сердито подумал он.

Будущий жрец - возможно. Служение богам всегда выглядело в глазах Хазреда достойным занятием. И очень интересным. Он был готов ради этого на все, даже на долгие годы испытаний… Обычно молодые люди, объявившие о своем намерении сделаться священнослужителями, попадали в услужение к старшим жрецам, а те, по слухам, помыкали аколитами по собственному усмотрению. И лишь немногие выдерживали, оставались при храмах и в конце концов получали вожделенную должность.

«Ты не можешь ждать так долго, - опять зазвучал в голове Хазреда все тот же таинственный голос. - Ты не предназначен для низкой доли. Разве сможешь ты выдержать грубое обращение какого-нибудь невежды-жреца, который знает о богах куда меньше твоего? Было бы преступлением терять время на то, чтобы угождать болвану в черном капюшоне!»

В глубине души Хазред знал, что голос не ошибается. Но он не желал признаваться в этом.

– Я выдержу любое испытание! - громко произнес он. - Бесполезно запугивать меня трудностями!

Обелиск перед его глазами задрожал, как будто Хазред смотрел на него сквозь раскаленный воздух, и вдруг троллок понял, что видит не камень, а живое существо. С золотисто-коричневой кожей, тремя круглыми глазами, без носа и рта, но с крохотными жабрами, которые постоянно шевелились. Оно показалось Хазреду невероятно прекрасным. Длинное тело создания было лишено всяких признаков пола.

– Я не мужчина и не женщина, - проговорило существо, - потому что не нуждаюсь в партнере. Я бессмертно. Я единственное. Никогда не будет подобного мне и никогда не было.

Хазред упал на колени. В этот миг он окончательно уверился в том, что единственным его стремлением в жизни станет служить этому великолепному существу, поклоняться ему, выполнять все его повеления.

– Ты готов? - В голосе существа зазвенела радость. - Я ощущаю твою преданность!

Кипящая волна восторга окатила Хазреда. Он едва не лишился чувств.

– В таком случае вот мой приказ! - сказало создание. - Опрокинь обелиск!

– Но это невозможно…

– Ты должен опрокинуть обелиск! - повторило существо более громко и строго.

– Жрецы не позволят мне… Да и потом… Даже если бы у меня хватило на это сил - я просто не посмею.

– Ты посмеешь! И сил у тебя хватит! - настойчиво твердил голос.

Внезапно Хазреда окутала тьма, он потерял из виду и странное создание, и обелиск, и только голос все звучал у него в голове - так громко, что виски у Хазреда начали раскалываться:

– Ты посмеешь! Опрокинь обелиск! Опрокинь обелиск! Опрокинь обелиск!

– Хватит! - закричал Хазред и, к своему облегчению, начал удаляться от того места, где происходила эта странная сцена. Его как будто подхватило и понесло прочь, все дальше и дальше, пока наконец он не начал различать солнечный свет. Он спал! Это был всего лишь сон! Теперь осталось последнее усилие - и он проснется…

– …Освободи меня… - донеслось до Хазреда уже из неведомой дали.

И Хазред проснулся.

***

– Что тебе приснилось? - настойчиво спрашивал Гирсу снова и снова. - Ты кричал во сне!

Хазред угрюмо смотрел на пламя небольшого костра, который они развели, чтобы зажарить пойманную в болотах розовую рыбу. Такая рыба считалась деликатесом, а охота на нее сопровождалась немалым риском: ведь рыба обитала в бездонных озерах посреди трясин. Любой неосторожный шаг мог оказаться для охотника последним. Не было еще случая, чтобы трясина отпустила свою жертву. Но Гирсу всегда отличался ловкостью и разумной отвагой, поэтому, когда он принес насаженную на самодельное копье рыбину, Хазред лишь усмехнулся:

– Ничего другого от тебя и не ожидал, брат.

– А ты даже костра не развел! - возмутился Гирсу.

– Ну, - сказал Хазред, - вдруг бы ты провалился в топь! Тогда моя работа пропала бы без толку. А я не люблю совершать бессмысленные поступки.

– В таком случае соверши осмысленный - и собери хворост, - распорядился Гирсу. - А я пока очищу рыбу.

И вот костер горит, рыба изнемогает на вертеле, а Хазред по-прежнему мрачен.

– Странный сон, - проговорил он наконец. - Больше похож на видение. Иногда боги разговаривают с нами, когда мы погружены в грезы.

– Ты в это веришь? - Гирсу пристально посмотрел на друга. - В то, что богам и духам есть до нас дело?

– Верю, - серьезно кивнул Хазред. - Особенно в тех случаях, когда богам и духам что-то от нас нужно.

– Как будто они не могут сами справиться! Они же всесильны.

Хазред покачал головой:

– Хорошо, что я еще не жрец, Гирсу, иначе пришлось бы прижать тебе нос за богохульные мысли.

– Но ведь ты не жрец, - рассудил Гирсу, ухмыляясь. - Так что отвечай по своему разумению.

– Ладно, приведу пример, чтобы тебе было понятнее. Положим, ты силен и могуч.

– Да, я таков. - Гирсу подбоченился, а потом расхохотался. - Не трать время на общеизвестное, говори о том, чего я еще не знаю.