Страница 20 из 35
– Хорошо, хорошо, – остановил его Ит. – Я согласен. Но… Рыжий, впредь говори мне все, не откладывая, ладно?
– Ладно, – согласился Скрипач.
– Я так понял, что вам лучше не тянуть с этим всем, поэтому давайте с завтрашнего дня и приступим, – предложил Федор Васильевич. – Где вы остановились?
– Помните, я комнату снимал? – спросил Скрипач. – В том же доме, только на этот раз у другой бабки. Условия не фонтан, но две недели вполне перекантоваться можно, и, опять же, от вас близко.
– Хорошо, – покивал Федор Васильевич. – Значит, завтра в девять утра я вас жду.
– Девять утра… – мечтательно протянул Ит. – Вы не поверите, но я до сих пор не выспался, а в караване вставать приходится в полшестого. Спать до восьми… а говорят, чудес на свете не бывает.
– Это дрыхло проспало весь Стамбул, – пожаловался Скрипач. – Мы там сняли комнату и из этой комнаты выходили за пять дней в город всего три раза, на два часа каждый, не больше. Все остальное время…
– Слушай, перестань, – попросил Ит. – Хватит меня позорить и делать из меня какого-то инвалида. Ну спал. Ну да. Ну и что?
Федор Васильевич засмеялся.
– Ит, вы после всего, что с вами было, так еще год спать будете, наверное, – предположил он. – И это вполне естественно. Любой на вашем месте…
– Ерунда, – махнул рукой Ит. – На отработках мы порой по полгода нормально не спали, и ничего.
– Ит, отработка и это вот все – две большие разницы, – возразил Скрипач, вставая. Ит поднялся следом за ним. – Пойдем мы, Федор Васильевич. Хоть по городу прогуляемся, что ли. В ломбард, опять же, надо заглянуть, хотел кое-что заложить. Деньги есть, времени навалом, а выспаться этот вот, – беззлобный тычок Иту под ребра, – и ночью запросто успеет.
– Ну, тогда до завтра, – улыбнулся Федор Васильевич. – Надеюсь, у вас все будет хорошо.
Когда за ними закрылась дверь, Федор Васильевич тут же утратил веселость. Подошел к книжным полкам, закрывавшим большую часть глухой стены кабинета. Пробежался пальцем по корешкам, вытащил какой-то том, несколько минут сосредоточенно его листал, потом закрыл, сунул обратно на полку. Вытащил следующий, открыл на оглавлении, закрыл. Сел обратно за стол, нажал кнопку селектора и произнес:
– Данила, сходи в библиотеку, дружок. Выпиши названия, мне много нужно… ага, ага. Да, душа моя, спасибо. Запиши тогда на себя, хорошо? Вот и славно. Как принесешь, зайди ко мне вместе с книжечками. Надо нам с тобой будет кое-что проверить.
Он отжал кнопку, подпер подбородок рукой и задумался.
– …рамолиционная киста. Вы были совершенно правы, Скрипач. Это действительно последствие аксонального повреждения.
– Как такое могло произойти? – Скрипач сидел напротив Федора Васильевича, на его лице появились озабоченность и тревога.
– К сожалению, запросто. Он получил очень серьезную травму головы, и помощь ему вовремя не оказали. Да даже если бы и оказали, киста все равно вполне могла возникнуть. Хуже другое – удалить ее мы не можем. Это слишком опасно.
Скрипач потер висок.
– Насколько опасно? – спросил он.
– Киста расположена в нижнем отделе мозга, отвечающем за дыхание…
– И?
– И если мы что-то сделаем не так, он просто перестанет дышать, и никто его не спасет. Скрипач, простите, но мы за такое не возьмемся. – Федор Васильевич опустил глаза. – Да никто в мире не возьмется, ни за какие деньги.
– И что будет дальше? – Голос Скрипача вдруг неуловимо изменился, в нем появилась требовательная жесткая нотка.
– Дальше… если киста не станет увеличиваться, то все так и останется – приступы, когда она будет сдавливать сосуды и нервные окончания, вызывая мышечный спазм и спазм дыхательного центра, и которые будут проходить сами рано или поздно…
– А если она увеличится?
– Скрипач, вы сами знаете ответ, и я бы попросил вас не заставлять меня произносить его вслух, – нахмурился Федор Васильевич.
– Хорошо. Что-то, кроме операции, можно сделать?
– Только поддерживающая терапия, – развел руками Федор Васильевич. – Я бы даже не рискнул давать препараты, влияющие на мозговое кровообращение, чтобы не спровоцировать процесс. А у вас дома что-то возможно сделать, как вы считаете?
– Думаю, что возможно. – Скрипач на секунду прикрыл глаза ладонью. – Уверен. Ну что ж… значит, нам надо искать дорогу домой, – подытожил он, вставая.
– Скажите, а вы намерены… ну… как-то поставить его в известность?
– Да, конечно. У нас врать друг другу не принято. – Скрипач покачал головой. – Ладно, постараемся справиться. Кстати, а может, ему спать повыше? Я обратил внимание, что с двумя подушками он спит вполне нормально.
– Разумеется. Спать повыше, не нервничать по возможности – видимо, на поведение кисты влияет кровообращение. Вообще он вполне может компенсироваться, такие случаи известны. Думаю, нам лучше будет все-таки вместе ему про это сказать. Вдвоем проще, согласитесь.
– Давайте вместе, вопросов нет. В общем, если киста не будет расти, мы говорим сейчас только о небольшом ухудшении качества жизни и ограничениях в пределах разумного, – заключил Скрипач. – Что ж, это ничего. Я думаю, мы справимся. Как вы считаете, идти в Америку ему можно или нельзя?
– Судя по тому, в каком состоянии он вернулся из Турции, идти ему не только можно, но и нужно, – улыбнулся Федор Васильевич. – Но только при условии, что вы будете следить за ним, конечно. Скрипач, я на всякий случай распоряжусь, чтобы вам дали кое-какие лекарства. Пусть будут. Очень надеюсь, что они вам не пригодятся… ну, кроме витаминов. Витамины принимать обязательно, полностью исключить алкоголь в любом виде, и следите, чтобы нормально ел и спал. Поосторожнее с нагрузками.
– В караване с нагрузками поосторожнее не получится. Нагрузки там для всех одинаковые. Хотя он же справлялся и, замечу, нагрузки ни разу приступы не провоцировали. – Скрипач задумался. – Но я все-таки не понимаю, почему вы раньше не заметили, что проблема существует? По-моему, она настолько очевидна, что…
– Почему не заметили? – Федор Васильевич включил селектор и приказал: – Данил, принеси карту и дело Ита, пожалуйста. И сгоняй в столовую, притащи нам компота, что ли. Жарища такая…
Через несколько минут в кабинет Федора Васильевича вошел секретарь Данил, высокий белобрысый парнишка лет двадцати. Положил на стол перед шефом две пухлые папки, стянутые шпагатом, поставил на маленький столик около двери эмалированный чайник и два мутных стакана.
– Благодарю, дорогой, – улыбнулся Федор Васильевич. – Знаешь, давай-ка я тебя сегодня отпущу пораньше. Боюсь, мы тут надолго задержимся, чего тебе нас ждать?
Данил просиял.
– Спасибо, Федор Васильич! – обрадованно ответил он. – Три дня за керосином успеть не получается, приходится хлебом с огурцами ужинать.
– Иди, иди, – подбодрил его шеф. – Все, до завтра… Вот, кстати, судьба. Мальчишка из детдома, мать пила, когда ему было шесть, утонула в канале. А парень – умница, кончил восьмилетку, подался в техникум, сейчас на вечернем учится, уже в институте, ну и работает. Потенциал хороший, голова просто отличная. Доучится, возьму к себе…
– К чему вы это говорите? – не понял Скрипач.
– А к тому, что «Лазурь», она не всегда во вред, – пояснил Федор Васильевич. – Не будь у Данилы некоторых склонностей, не добрался бы он до нашего института. Скорее всего спился бы, как его матушка.
– Давайте не будем заостряться на этой теме, – попросил Скрипач.
– Да ни боже мой! – замахал руками Федор Васильевич. – Я только к тому, что стесняться не нужно, и если вы живете вместе…
– Так. Стоп. Вы что, всерьез думаете, что мы… – Скрипач кашлянул. – Можно, я внесу ясность? Мы с Итом воспитывались в совершенно другой среде, понимаете? У Ита в молодости был сан, то есть он, по сути дела, священник. В нашем нынешнем окружении моральные нормы отличаются от ваших, но это не делает их менее жесткими. И если мы в силу обстоятельств делим одну кровать, то нам и в голову не приходит нечто подобное тому, о чем вы рассказали. Да, мы действительно спим вместе, но как еще я могу отследить, все ли у него нормально, если у меня нет ни приборов, ни датчиков, а есть только собственные уши и руки?