Зона поражения

Тварь с двумя сплавившимися головами и длинными лапами, заканчивающимися похожими на ножи когтями, врезалась в отряд облаченных в красную униформу солдат, буквально усыпавших ее тело градом пуль и лазерных импульсов.

Мутант, чей кошмарный близнец торчал у него из живота, разрывал Фалькат на куски, которые и скармливал прожорливому брату, — его безумный голод не делал различия между мертвой и живой плотью.

Уриил, стараясь не обращать внимания на творящиеся вокруг него ужасы, поспешил как можно скорее отбросить от входа в казарму упавший с крыши металлический лист. Изнутри доносились отчаянные крики, редкие выстрелы лазерных ружей и внушающий страх рев чистой ненависти. Капитан вышиб дверь ударом ноги и вбежал в здание.

Во внутренних помещениях господствовала смерть. Даже в снах на борту Омфала Демониума он не видел ничего столь ужасного. Каждая стена была залита кровью, повсюду вокруг, словно после взрыва в морге, валялись вспоротые тела и отрубленные конечности, и не было никакой возможности точно оценить, сколько же людей погибло здесь в считаные минуты.

— Кровь Императора! — выругался капитан, увидев, как предводитель бескожих перегибает еще одного солдата пополам так, что у того ломается позвоночник и обломки костей выходят из живота. Огромное существо просто купалось в крови, и Уриил ощутил почти физическую боль от этого предательства. — Стой! — закричал он, поднимая перед собой меч, хотя и понимал, что это оружие мало чем ему поможет, если придется защищаться от столь колоссального создания. Разве не был этот самый меч просто выдернут из его рук куда менее сильным представителем племени, нежели вожак?

— Что, во имя Императора, ты вытворяешь? — потребовал Уриил.

Предводитель бескожих повернул к нему свою массивную окровавленную морду. Клочки мяса и ткани застряли в его зубах, и в глазах существа капитан увидел тусклый свет… свет, выдающий тысячи сознаний, скрывавшихся внутри.

— Они заслужили смерть, — произнес вожак. — Они были там.

Уриил уже успел немного изучить историю этого мира и завоевавшего его полка, но откуда она могла быть известна вождю бескожих?

— Не тебе это решать! — прокричал капитан. — Зачем ты это делаешь?

— Потому что кто-то же должен, — сказал гигант. — Погибшие должны быть отомщены.

Из-за стен казармы по-прежнему доносился лающий рев выстрелов, но внутри воцарилось удивительное спокойствие.

— Положи этого человека, — приказал Уриил. — Император будет гневаться, если ты причинишь ему вред.

Вожак бескожих запрокинул голову и испустил пугающий вой, в котором прозвучали преследовавшие его всю жизнь злость, боль и отвращение к самому себе.

— Императору он совсем не интересен, — сказал предводитель; его прежде весьма ограниченный словарный запас удивительным образом пополнился. — Сосуд сей Он оставил уже давно, так же как оставил нас.

Слова эти порождались человеческим разумом, но слетали с уст монстра, а потому звучали нечленораздельно, странно, жестоко и горько. Уриил слышал боль утраты в каждом хриплом слоге, ощущал страдания, таящиеся за каждым словом, но, кто бы ни произносил их, он был вовсе не тем, кому полагалось находиться в этом теле. Кому бы ни принадлежал разум, горевший в глазах вожака, он не имел ничего общего с тем существом, что ступило на Салинас вместе с капитаном.

— Довольно, — сказал Уриил, оглядываясь и кивая Пазанию, уже нацелившему ствол болтера на предводителя бескожих. — Тебе придется остановиться прямо здесь и сейчас!

Увидев направленное на него оружие, вожак поднял стенающего от боли солдата и головой вперед сунул в свою огромную пасть.

— Во имя Императора, нет! — закричал Уриил. — Стреляй, Пазаний!

Помещение наполнилось грохочущим лязгом болтерных выстрелов, масс-реактивные заряды прочертили расстояние до предводителя бескожих, и каждый взорвался внутри его тела. Во все стороны брызнула молодая кожа и старая плоть, но к тому моменту солдат уже был перекушен пополам. Уриил устремился вперед, но был сбит с ног брошенной в него нижней частью трупа и повалился на пол.

Вновь заговорил болтер, однако вожак уже успел прийти в движение. Уриил перекатился и вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как монстр пробегает прямо сквозь внешнюю стену казармы, превращая в пыль ее шлакобетон.

Пазаний мгновенно выскочил наружу, провожая предводителя мутантов болтерным огнем, когда Уриил еще только перебирался через груду обломков, отделявшую его от плаца.

Насколько мог видеть капитан, Пазанию не изменяла привычная меткость, но болтерные заряды наносили вожаку бескожих разве что косметический урон. Хотя из тела огромного мутанта вырывались фонтаны крови и света, трудно было сказать, причиняют ли ему эти раны хоть какой-то ущерб.

Солдаты сражались, разбившись на несколько плотных групп, образовывавших перекрывающиеся секторы обстрела, и поливали бескожих четко выверенными очередями. Отряды, экипированные тяжелым оружием, поддерживали издалека более легко перемещающихся товарищей. Так же, как и когда они угодили в засаду Сынов Салинаса, Верена Каин руководила своими людьми с невероятной быстротой и эффективностью.

Но их сил и близко не хватало, чтобы победить.

Против других людей, даже профессиональных военных, ее мастерства и отваги «Клекочущих орлов» было бы вполне достаточно, чтобы одержать верх, но сегодня они сражались против врага, чьи возможности выходили далеко за пределы того, с чем Фалькатам когда-либо доводилось сталкиваться. Среди бескожих прогремели взрывы, но ни огонь, ни шрапнель, ни пули не могли их остановить.

Они только морщились, получая ранения, каких с лихвой бы хватило, чтобы завалить даже самого крупного тиранида. Врезаясь в ряды целого взвода, мутанты истребляли в нем каждого солдата раньше, чем люди успевали закричать. Из ран же самих существ струился призрачный свет, обволакивавший разрывы на их телах, подобно бинтам.

Казалось, ничто не способно остановить монстров, учинивших резню в своем слабоумном неистовстве.

Сердце Уриила словно покрылось льдом, когда он увидел дикарскую радость на лицах бескожих.

Какие бы надежды он ранее ни питал касательно их покаяния и новой жизни, но все они только что разбились прямо у него на глазах. Не существовало в мире ни искупления, ни прощения столь безумному кровопролитию.

Он еще только бежал, чтобы присоединиться к драке, когда ракета, выпущенная разорванным в момент выстрела солдатом, заплясала в воздухе. Исполнив в воздухе дикий танец, она врезалась в строение, где размещался главный генератор укреплений.

Уриил бросился на землю, когда снаряд пробил почти не защищенную дверь, и генератор погиб в мощном взрыве, подбросившем крышу постройки на добрую сотню футов на столбе огня и разрушившем значительную часть внешней стены.

Крепость снова погрузилась во тьму.

— Что ты хочешь сказать, заявляя, будто Сильван Тайер все еще жив? — требовательным тоном спросил Харк.

— Именно то, что сказал, Коулен, — ответил Паскаль. — Впрочем, с тем же успехом он мог бы быть мертв.

Дарон Нисато был шокирован не менее Харка, услышав, что прежний лидер Сынов Салинаса остался в живых, но вот гнев телохранителя Блеза был неистовым и требовал выхода.

— Ты говорил нам, что он погиб! — крикнул Харк, и Мезира закрыла уши ладонями, чтобы заглушить шум. Нисато попытался обхватить ее рукой, но она вздрогнула от его прикосновения и застонала, словно от боли.

— И в общем и целом я не соврал, — продолжал Паскаль, стараясь несколько успокоить гнев спутника. — Я нашел его посреди поля боя уже на следующий день. Поверь, Коулен, от него мало что оставалось… лохмотья плоти да лужа крови. Понятия не имею, почему он все еще оставался жив, но так уж вышло. Я ничем не мог ему помочь, поэтому и доставил к Сержу Касуабану в Палаты Провидения.

— Касуабану? — спросил Коулен. — Он же из Фалькат!

Паскаль покачал головой:

— Нет. Он помогает нам с того дня, как свершилась бойня на Зоне Поражения.