Страница 47 из 80
Минуло уже десять лет, и Паскаль потратил лучшие годы своей жизни на борьбу с солдатами Императора, которому клялся служить… хотя, конечно, он воевал против них самих, но не того, что они олицетворяли.
Паскаль не был настолько наивен, чтобы полагать, что может победить. К тому же он пришел к выводу, что все это противостояние не имеет ничего общего с такими понятиями, как победа, зато вполне соотносится со словом «правосудие». Грехи следовало искупать. Все просто. Когда расплачиваешься за свои ошибки, восстанавливается нормальный порядок вещей. И теперь Паскаль понимал, что никакие убийства не могли решить этой проблемы.
Да, Коулен был прав: они сильно рисковали, но Блез устал проливать кровь, и если эта затея могла заложить основу для прекращения войны, то риск был вполне оправдан.
— А вот и он, — произнес Коулен, вжимаясь в спинку кресла и начиная вытягивать пистолет, скрытый под подолом плаща.
— Полегче, солдат, — предупредил Паскаль. — Мы сюда не драться пришли, да и он, судя по всему, тоже.
Дарон Нисато с настороженным и напряженным выражением лица как раз входил в бар. Шум голосов немного поутих, когда он пригнулся, открывая двери, и направился прямо к стойке бара. Паскаль видел, что главный инфорсер на ходу шарит по посетителям взглядом профессионального служителя закона, отделяя простых выпивох от тех, кто может представлять опасность.
Нисато неоткуда было знать, как выглядит Паскаль, но очень скоро взгляд инфорсера остановился на лидере повстанцев и больше уже никуда не уходил.
— А он хорош, — заметил Паскаль, наблюдая за тем, как Нисато проталкивается к его кабинке. — Этого у него не отнять.
Когда инфорсер приблизился, Коулен зарычал и поднялся со стула.
— Полагаю, это вы послали мне сообщение, — произнес Дарон, остановившись у входа.
— Мы, — подтвердил Паскаль. — Присаживайтесь.
Нисато покосился на Коулена.
— Может, и присяду, если изволите отослать своего громилу. Он заставляет меня нервничать, и если его рука еще хоть на миллиметр приблизится к оружию, которое он прячет под плащом, обещаю — вырву ее на хрен.
— Любопытно будет посмотреть, — прорычал Коулен.
— Дашь повод — увидишь, — отозвался Нисато, становясь лицом к лицу с огромным телохранителем.
Паскаль постучал краешком стакана о стоящую на столике бутылку.
— Не могу ли я предложить миновать стадию бессмысленных угроз и перейти к делу? Коулен, остынь. Мистер Нисато, сядьте.
Коулен Харк неохотно покинул кабинку, и главный инфорсер протиснулся внутрь и расположился на скамье напротив Паскаля. Разглядывая этого человека, Блез никак не мог решить, какие чувства тот вызывает у него в первую очередь. Нисато был привлекательным загорелым мужчиной с довольно крупным носом. «Но его глаза — глаза старика, — подумал Паскаль, — впрочем, у кого на Салинасе иначе?»
— Ну что, досмотр закончен? — спросил Нисато, и Блез улыбнулся.
— Прошу прощения, — сказал лидер повстанцев. — Не так уж часто доводится спокойно посидеть рядышком с человеком, который только и думает, как бы вогнать в меня пулю.
— Вы и правда считаете меня таким?
— А разве я ошибаюсь?
— На данный момент таких желаний у меня нет, хотя, конечно, ночь еще только начинается.
Паскаль наполнил раквиром пустой стакан и толкнул по исцарапанной металлической поверхности столика к собеседнику.
— По правде сказать, я не был уверен, что вы придете, — произнес Блез.
— А я не думаю, что мне следовало.
— Так почему же вы здесь?
— Потому… — начал Нисато, и Паскаль понял, что тот силится найти хоть какое-нибудь рациональное объяснение. — Потому что кто-то должен был. У Мезиры больше никого не осталось.
— У Мезиры? Значит, так ее зовут?
— Да. Разве вы не знали?
— Нет, — признался Паскаль. — Она вообще почти не говорила с того момента, как мы ее нашли.
— Нашли? Разве вы не похитили ее из дома?
— Нет… она блуждала по улицам Мусорограда, постоянно крича и царапая собственное тело.
Нисато нахмурился, ведь до этой минуты он даже и не рассматривал версию самостоятельного побега женщины — сразу заподозрил похищение.
— Она совсем свихнулась, если вам это интересно, — произнес Паскаль.
— Если вы причинили ей вред…
Блез успокаивающе помахал рукой:
— Разумеется, мы ничего с ней не сделали. Все повреждения она нанесла себе сама.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что сказал, — ответил Блез. — Она была в прескверном состоянии, когда мы ее нашли.
Нисато откинулся назад и отхлебнул раквира.
— И откуда же вы узнали, что я ее ищу? Ваша записка просто сквозила уверенностью.
— Да ладно вам. В конце концов, я стал называть этот город своим куда раньше, чем вы. Люди быстро доносят до меня информацию. И тот факт, что глава сил правопорядка решил проведать ведьму, не мог остаться незамеченным. Так зачем же вы ее ищете?
— Не ваше дело.
— Она твоя женщина? — спросил Паскаль. — Неужели главный инфорсер получает удовольствие от охов-вздохов опасной любовницы?
Нисато ощерился:
— Сказал же — не ваше дело.
— Ладно, ладно, — вскинул ладони, словно сдаваясь, Паскаль.
Инфорсер явно с трудом заставлял себя сохранять спокойствие, так что лидер повстанцев решил, что пора заканчивать словесную пикировку. Поэтому он набрал воздуха в легкие и выпалил:
— Хотите правду? Женщина ничего для меня не значит. В другой день я, быть может, так и бросил бы ее умирать на улице, но мне стало известно, что она имеет цену для вас.
— Значит, вы хотите что-то взамен? Это шантаж?
— Нет, даже и мыслей не было, — возразил Паскаль.
— Тогда что?
Блез подался вперед, облокачиваясь на столик, и положил ладонь на предплечье Нисато. Инфорсер посмотрел на его руку так, словно она была ядовитой змеей.
— Я хочу, чтобы убийства прекратились, — произнес Паскаль. — Хочу с честью выйти из этой бессмысленной, грязной войны, и если моя помощь позволит купить хотя бы капельку доверия, буду только рад.
Как ни старался Нисато, но изумления скрыть не сумел.
— Жест доброй воли?
— Именно, — подтвердил Паскаль, откидываясь на спинку кресла.
Нисато задумался над услышанным, и Блез видел, что тот действительно заинтересовался. Лидер Сынов Салинаса хранил молчание, поскольку понимал, что будет большой ошибкой вмешиваться в размышления инфорсера.
Наконец Нисато подался вперед и произнес:
— Отведи меня к ней.
— Не нравится мне все это, — заявила Верена Каин. — Ни капельки.
— Губернатор Барбаден не разделяет ваших опасений, — сказал Уриил.
— Губернатор Барбаден, — произнесла она, чрезмерно подчеркивая титул, — больше не командует Ачаманскими Фалькатами. Полк передан в мое подчинение, и только я могу решать, что для него приемлемо, а что — нет.
— Лично мне казалось, что Ачаманские Фалькаты больше не являются полком, состоящим на действительной службе, и имеют статус Сил Планетарной Обороны, — не удержался от колкости Уриил. — Следовательно, распоряжается ими губернатор Барбаден.
Каин бросила на него испепеляющий взгляд, и капитан даже немного устыдился того, какое наслаждение испытал, заставив ее разгневаться. Сидевшего рядом Пазания злость полковника Каин тоже откровенно веселила.
— А лично мне казалось, что вас двоих вообще изгнали из ордена.
— Ага. Вот только мы-то возвращаемся домой, — заметил Пазаний. — Фалькаты же так навеки и останутся в СПО.
Уриил безуспешно попытался скрыть улыбку, когда разъяренная Каин развернулась на пятках и зашагала к своему адъютанту, выглядящему затюканным человеку по имени Баском. С той самой поры, как они познакомились с Каин, Уриил ни разу не видел на ее лице ничего, кроме раздражительности и презрения, словно сам факт его существования оскорблял ее тонкую натуру. Но, узнав о бойне в Хатуриане, или, как его еще называли, Зоне Поражения, он перестал обращать внимание на полковника и ее буйный темперамент.