Страница 34 из 121
Что же произошло на самом деле? Георг фон Гельбиг называет убийцами Петра III Алексея Орлова, его двоюродного брата Григория Никитича Орлова, Федора Барятинского, Теплова, Волкова и Энгельгардта. Последний, как утверждает Гельбиг, и был именно тем человеком, который умертвил Петра III. Он писал, что все эти лица поехали в Ропшу, чтобы «собственноручно умертвить его в случае, если яд, который ему дадут, не скоро убьет его. Так как яд не действовал, потому что Петр пил теплое молоко, то убийцы решились задушить его… Они обвязали шею Петра платком, и так как он стал кричать, то покрыли матрацем, после чего крепко затянули платок. Именно Энгельгардт сделал последнее усилие, которое лишило жизни злосчастного монарха».
Сказания о Екатерине Великой
Новелла 1
Григории Григорьевич Орлов
Воцарение Екатерины было внезапным, и потому коронация не терпела отлагательств. Организацию всех связанных с нею торжеств взял на себя Григорий Григорьевич Орлов. И нужно заметить, справился с делом, ему порученным, очень хорошо.
В пятницу, 13 сентября, Екатерина Алексеевна торжественно въехала в Москву для совершения коронации. Первопрестольная встречала ее звоном колоколов и грохотом пушек. Она ехала в открытой коляске, окруженная эскортом конногвардейцев.
Церемония коронации началась 22 сентября в 10 часов утра, когда Екатерина из Успенского собора прошла в Архангельский и Благовещенский, где прикладывалась к святым мощам и почитаемым иконам. Во время ее шествия по Кремлю полки «отдавали честь с музыкою, барабанным боем и уклонением до земли знамен, народ кричал «ура», а шум и восклицания радостные, звон, пальба я салютация, кажется, воздухом подвигли, к тому ж по всему пути метаны были в народ золотые и серебряные монеты»
Коронационные торжества продолжались семь дней. В первый день в Кремле бесплатно угощали жареным мясом, продолжали бросать монеты, три часа фонтаны били белым и красным вином. То же самое происходило и на седьмой день торжеств, а затем перешло в празднество партикулярное в домах московской знати.
Хлебосольная и щедрая Москва превзошла сама себя — балы, парадные обеды, маскарады, фейерверки и прочие увеселения длились более полугода — с октября 1762 до июня 1763 года.
Вскоре обнаружился заговор против Григория Орлова. Объектами недовольства, нападок и даже готовившихся покушений были две государственные персоны — императрица и ее фаворит. Опасность еще более сблизила их, и у любовников появилась мысль обвенчаться, тем более что еще до убийства Петра III Екатерина допускала возможность брака с Григорием Орловым.
Чтобы облегчить выполнение этого намерения, Екатерина решила обнародовать документы о венчании Елизаветы Петровны и Разумовского. Однако, когда посланцы императрицы приехали к Алексею Григорьевичу и попросили показать им соответствующий документ, Разумовский, человек умный и осторожный, открыл ларец с документами и на глазах у нежданных гостей бросил какие-то бумаги в огонь камина. Не все тогда поняли этот поступок: ведь обнародование факта его супружества с Елизаветой Петровной повлекло бы уравнение в правах с членами императорской фамилии, он получил бы титул императорского высочества. Но Разумовскому было чуждо честолюбие, он не хотел бросать тень на любимую им покойную императрицу.
Тогда в игру включился поверенный в сердечных делах Екатерины, бывший канцлер граф Алексей Петрович Бестужев, первым из сановников удостоенный Екатериной II звания генерал-фельдмаршала.
Во время коронационных торжеств в Москве он составил челобитную на имя императрицы, «в которой ее всеподданнейше, всепочтительнейше и всенижайше просили избрать себе супруга ввиду слабого здоровья великого князя».
Несколько вельмож поставили свои подписи под этой челобитной, когда же дело дошло до М. И. Воронцова, он не только не подписал ее, но тотчас же поехал к императрице и сказал ей, что «народ не пожелает видеть Орлова ее супругом».
Екатерина, как утверждает Е. Р. Дашкова, вняла голосу «народа» и сказала, что челобитная была плодом самодеятельности Бестужева, что она не имеет к ней никакого отношения и не собирается брать себе в мужья Григория Орлова.
Меж тем Григорий Орлов был пожалован германским императором Францем I Габсбургом титулом князя Священной Римской империи, и это вызвало новые опасения, что фаворит может оказаться на троне.
Главой недовольных Григорием Орловым стал камер-юнкер и секунд-ротмистр конной гвардии Федор Хитрово, которого Дашкова называла «одним из самых бескорыстных заговорщиков». Хитрово по неосторожности поделился своими соображениями о замышляемом заговоре с собственным двоюродным братом Ржевским. Он сообщил, что привлек еще двух офицеров — Михаила Ласунского и Александра Рославлева. Все они, говорил Хитрово, будут умолять государыню отказаться от брака с Григорием Орловым, а если она не согласится, то убьют всех братьев Орловых. Перепуганный Ржевский пересказал это Алексею Орлову, и Хитрово арестовали.
Двадцать четвертого мая 1763 года Екатерина II, находившаяся на богомолье в Ростове Великом, направила В. И. Суворову секретнейшее письмо о производстве негласного следствия по делу секунд-ротмистра, камер-юнкера Федора Хитрово, рекомендуя «поступать весьма осторожно, не тревожа ни город и сколь можно никого; однако таким образом, чтоб досконально узнать самую истину, и весьма различайте слова с предприятием… Впрочем, по полкам имеете уши и глаза».
Следствием было установлено, что Хитрово с небольшим числом сообщников видел главного виновника всего происходившего в Алексее Орлове, ибо «Григорий глуп, а больше все делает Алексей, и он великой плут и всему оному делу причиною». Было установлено, что на жизнь Екатерины заговорщики посягать не намеревались, а планировали лишь устранить братьев Орловых.
Поэтому Екатерина ограничилась тем, что сослала главного заговорщика Федора Хитрово в его имение, в село Троицкое Орловского уезда, где он и умер 23 июня 1774 года. Единомышленников Хитрово — Михаила Ласунского и Александра Рославлева — уволили с военной и дворцовой службы с чином генерал-поручика.
И все же Екатерина решилась передать вопрос о своем замужестве на усмотрение Сената. На его заседании встал сенатор граф Н. И. Панин, воспитатель цесаревича Павла Петровича, и сказал:
— Императрица может делать все, что ей угодно, но госпожа Орлова не будет нашей императрицей…
Панина тотчас же поддержал К. Г. Разумовский, Правда, потом поговаривали, что все происшедшее в Сенате было подстроено самой Екатериной по договоренности с Паниным, чтобы противостоять настоятельным просьбам Орлова вступить с ним в брак. Екатерина уже понимала всю несостоятельность этой затеи, хотя всем сердцем продолжала любить Григория.
Из множества характеристик, данных современниками и историками Григорию Орлову, приведем прежде всего принадлежащую его биографу А. А. Голомбиевскому: «Природа щедро одарила Орлова. «Это было, — по выражению императрицы, — изумительное существо, у которого все хорошо: наружность, ум, сердце и душа». Высокий и стройный, он, по отзыву Екатерины, «был самым красивым человеком своего времени». Превосходя красотой, смелостью и решительностью всех своих братьев, Григорий не уступал никому ни в атлетическом сложении, ни в геркулесовой силе. При этом Григорий был, несомненно, добрый человек с мягким и отзывчивым сердцем, готовый помочь и оказать покровительство, доверчивый до неосторожности, щедрый до расточительности, неспособный затаивать злобу, мстить; нередко он разбалтывал то, чего не следует, поэтому казался менее умным, чем был. Способный, но ленивый, Григорий обладал умом несамостоятельным и неглубоким, но чутким к вопросам, которые его интересовали. Схватив на лету мысль, понравившуюся ему, быстро усваивал суть дела и нередко доводил эту мысль до крайности. Часто вспыльчивый, всегда необузданный в проявлении своих страстей, он обладал веселым и ветреным нравом, любил кулачные бои, состязания в беге и борьбе и охоту на медведя один на один».