Страница 5 из 77
— Поссать, наверное, — предположил Пол. — Или поблевать. Нехорошо ему сегодня.
В этот момент поганый орчила, именующий себя Невиллом Россом, попытался прошмыгнуть мимо Пола и сбежать. Но не вышло. Чтобы Пол потерял бдительность, его надо упороть куда сильнее, чем сейчас.
— Сидеть, сука! — рявкнул Пол.
Схватил орка за ухо, дважды стукнул бестолковой башкой о дубовую спинку скамейки, отпустил ухо и пнул в бедро железным носком сапога. Хотел попасть в коленную чашечку, но промазал, потому что покачнулся. Впрочем, и так неплохо получилось.
Орк впал в дурную ярость, люто и бешено заголосил и ринулся на обидчиков, будто был не хилым и презираемым существом низшей расы, а могучим кабаном или, скажем, мифическим медведем. Офицеры расступились, тело бунтаря проскочило между ними, Пол двинул его ногой в брюхо, а Чарли кулаком по затылку. Тело охнуло и упало.
— Конец первого акта, — констатировал Чарли. — Сейчас второй начнется.
— Ты о чем? — не понял Пол. — Имеешь в виду, что мы его как бы поимели в переносном смысле?
Чарли рассмеялся и сказал:
— Деревенщина ты необразованная. Акт бывает не только половой. Когда в театре показывают представление, оно состоит из нескольких частей, и каждая такая часть называется актом.
— Сам ты деревенщина! — возмутился Пол. — Не акт, а действие! Мы с Арчером однажды поперлись укуренные в театр на «Утиное озеро»…
Полу пришлось сделать паузу, потому что Чарли громогласно захохотал.
— У меня где-то там… — Пол указал пальцем в дикие поля Оркланда, — в тумбочке то ли в шкафу программка с того представления валяется, там ясно написано: первое действие, второе действие…
— Какая на фиг программка? — спросил Чарли. — Программка — это такой маленький артефакт. Пол, ты упоролся.
— Сам ты упоролся! — возмутился Пол.
— Что тут происходит?! — возмутилась приблизившаяся наложница.
— Цыпа трахаться пришла, — объяснил ей Чарли.
— Чего? — изумилась глупая самка.
— Дура, — констатировал Пол. — Чарли, а не стремно?
— Да пошли они все! — воскликнул Чарли, взмахнул рукой и случайно двинул Полу по уху, но не больно. — Мы с тобой не твари дрожащие, а элитные офицеры. Где наши права и привилегии? Тот-то же! Сейчас вдую.
— Два пальца в рот себе вдуй! — завопила самка. — На ногах едва стоишь!
— Ну все, я разгневался, — сказал Чарли.
Самка изменилась в лице и побежала прочь.
— Пол, лови ее! — закричал Чарли.
— Чарли, лови ее! — закричал Пол.
Они не смогли ее поймать. Глупая самка кое в чем была права — после выпитого свекольного вина господа офицеры бегали куда менее резво, чем в обычном состоянии. Если бы самка побежала в сторону физкультурного городка, она бы, наверное, уклонилась от навязчивого внимания упоротых мужчин. Но она побежала к казарме.
Когда она подбегала к углу длинного балагана, навстречу ей из-за угла вывалилась нестройная толпа из человек примерно десяти. Толпу возглавлял сержант Вайт из первого эскадрона, он как раз говорил: «И вот, значит, ставлю я ее вот эдак…», и показывал, как именно он ставит эту загадочную «ее», и как раз в этот момент бестолковая цыпа вбежала прямо в его объятия. Бойцы отреагировали радостным гоготом.
— Хватай ее! — крикнул Чарли.
Сержант Вайт был человеком дисциплинированным и исполнительным. Услышав команду старшего по званию, он не стал задумываться, следует ли ее исполнять (Вайт служил в эскадроне Мунлайта, Фриман мог приказывать ему лишь в чрезвычайных обстоятельствах), а выполнил команду, не раздумывая. И немедленно получил мягким сапожком в коленную чашечку, а коленом — по яйцам.
— Ух! — сказал сержант.
— Совсем цыпа опупела, — сказал кто-то из рядовых бойцов.
Цыпу окружили, заломили руки за спину и стукнули мордой о дурно оструганную стену балагана.
— А теперь чего? — обратился сержант Вайт к двум капитанам.
Пол и Чарли недоуменно переглянулись. Пока они гонялись за этой дурой, изначальный замысел успел выветриться из их упоротых мозгов. Пол неуверенно предположил:
— Ты вроде трахаться хотел.
Укуренные бойцы стали хохотать один зычнее другого. Чарли собрался было возмутиться, но вспомнил: да, действительно, хотел. Но…
Он не успел додумать последнюю мысль до конца, потому что между бойцами внезапно нарисовался Джон Росс и спросил, обращаясь непонятно к кому:
— Что тут происходит?
Над плечом низкорослого рыцаря выплыла из тумана наглая рожа того самого поганого орка, с которого все началось.
— Вот ты где, жаба! — обратился к нему Пол.
И немедленно получил в рыло. Земля повернулась на попа и подперла спину, чтобы удобнее стоялось. Пол подумал, что сэр Росс, вероятно, ошибочно подумал, что под словом «жаба» Пол подразумевал не стоящего за ним орка, а самого сэра Росса, но это совершенно невероятно, потому что ни один рыцарь-офицер, каким бы упоротым он ни был, никогда не перепутает… Об этом надо так и сказать вслух, чтобы все услышали, потому что офицер он дрожащий или привилегия того…
Пол раскрыл рот, чтобы произнести нужные слова, и его стошнило.
— Мразь, — сказал Джон Росс.
— А что, свекла уже созрела? — спросил сержант Вайт, обращаясь непонятно к кому.
— Ха-ха-ха! — отозвались укуренные воины.
Дурная орчанка вывалилась из ослабевшей хватки бойцов, стала размахивать руками и ногами, отвешивая неумелые, но увесистые удары. Кто-то сунул ей в бубен, Джон Росс тоже кому-то вломил, вроде, не тому. Поднялся галдеж, кто-то толкнул сержанта Вайта, сержант обиделся и двинул в висок Джона Росса, который случайно подвернулся под руку. Великий вождь сполз по стенке балагана и затих.
— Сильный, но легкий, — прокомментировал Чарли и стал хохотать.
Кто-то угостил его косяком. Чарли хотел было отказаться, а потом подумал: «Чего уж теперь?» и стал курить и наблюдать, как бесполезный орчила пытается не то привести оглушенного хозяина в чувство, не то оттащить бесчувственное тело куда подальше, а взбесившейся орчанке кто-то натягивает подол на голову.
— Соизволите приступить, сэр Фриман? — послышался чей-то вопрос.
— Вольно! — невпопад ответил сэр Фриман и стал смеяться.
Затем подумал: «А что я, собственно, имел в виду?» Решил, что ничего важного, и еще решил, что надо поспать. Докурил и улегся прямо на землю.
— Тепло и мокро, — констатировал он, закрывая глаза.
Никто не обратил внимания, что он улегся прямо в лужу, которую минуту назад наблевал сэр Хорзшу.
К этому времени орчила, про которого все забыли, перестал трясти Джона Росса за плечи, и стал лупить по щекам. После третьей оплеухи великий вождь открыл глаза, а на четвертый удар поставил блок. Огляделся недоуменно, и вдруг заорал:
— Ах вы бляди!
И был этот вопль так ужасен, что все вокруг на мгновение оторопели, и перестали делать, что делали в данный момент.
В следующую минуту Джон доказал, что его не зря называют лучшим бойцом Барнарда. Подобно мифическому вихрю торнадо налетел он на разгулявшихся бойцов, щедро раздавая оплеухи, зуботычины и пинки. Выдернул из кучи тел свою наложницу, оттащил в сторону, окинул присмиревших бойцов ненавидящим взглядом, и вдруг принялся хохотать, как безумный. Нахохотавшись, присел на корточки, привалившись спиной к балагану, и спросил:
— Ребята, у кого конопля есть?
Теперь хохотали все, кроме двух вырубленных капитанов и двух напуганных орков.
— Надо трубку мира выкурить, — пояснил Джон свой вопрос. — Нехорошо будет, если такие храбрые парни, как мы, поссоримся из-за такой ерунды.
— Это не ерунда! — воскликнула помятая орчанка и утерла кровавую соплю.
— Цыц, — сказал ей Джон. — Сержант, конопля есть?
— Согласно уставам, употребление… — осторожно начал сержант, но Джон перебил его следующими словами:
— Ты, блядь, не зачет по уставам сдаешь, а отвечаешь, сука, на вопрос великого вождя древней эпохи. Я тебя, мудило, человеческим языком спрашиваю: есть конопля или нет?!