Страница 67 из 77
5
На территорию бывшего дворца Дюкейна Питер Пейн входил с опаской. Умом он понимал, что ничего страшного здесь, скорее всего, не осталось, но сердце колотилось сильнее, чем обычно, и при каждом сокращении как бы говорило: «Проклятое место! Проклятое место!»
Факел обнаружился в той самой нише, о которой говорил Росс, но Питер не стал им пользоваться. Коридор не слишком темный, очки ночного видения вполне справляются. Где-то здесь надо повернуть налево… Да, вот он, поворот. А это еще что такое?
Биодетектор, совмещенный с детектором вооружения, услужливо подсказал, что основной коридор заминирован. Если бы Питер не взял с собой очки, а шел при свете факела, и если бы он не заметил это узкое боковое ответвление… Брр…
В боковом тоннеле мин не было, а в конце его был виден дневной свет. Питер прошел по тоннелю, вышел на свет и оказался во внутреннем дворе бывшего дворца проклятого олигарха. В центре двора громоздились развалины фонтана (или бассейна?), на сохранившемся участке бортика сидел Джон Росс в таких же очках, как у Питера. Несмотря на дневную жару, он был в плаще, правая рука скрывалась под ним, и, как подсказал детектор вооружения, держала заряженный бластер, снятый с предохранителя. Впрочем, разглядев Питера, Росс немедленно поставил оружие на предохранитель и вытащил руку из-под плаща. Внезапно Питер понял, что за очки надеты сейчас на глаза Джона Росса.
— Это же очки Хайрама! — воскликнул Питер.
— Экий ты наблюдательный, — сказал Джон. — Но в целом разведчик из тебя как из дерьма пулька для бластера. На первую же встречу хвост привел, позорник!
— Чего? — не понял Питер. — Кого я привел?
— Хвост, — повторил Джон. — Наружное наблюдение. Три человека и пять орков, по-моему, из личной гвардии Рейнблада, хотя точно не уверен. Тебя так быстро раскололи?
Вместо ответа Питер сунул руку за пазуху и вытащил сложенный пополам лист бумаги. Это была особая бумага, так называемая гербовая, с водяными знаками, микрорисунком и прочими особенностями, затрудняющими подделку, дом Лу начал ее продавать около пятисот дней назад. Джон развернул документ и стал читать вслух:
— Сим удостоверяю, что все действия и бездействия, совершённые или несовершённые дьяконом Питером Пейном, совершены им или, соответственно, не совершены с моего ведома и благословения, и направлены на благо Святой Церкви и Великой Родины. Удостоверяю, что вышепоименованное существо обладает полным и ничем не ограниченным иммунитетом к любым преследованиям, законным или беззаконным, и не подлежит никакому суду, исключая Божий Суд, а также Святейший Суд Моей Божественности. Прикольно тут написано: «Существо». Неужели орки тоже бывают с ничем не ограниченным иммунитетом? Наверное, бывают. А Рейнблад — осторожный старый хрыч, не стал на предъявителя бумагу выписывать, читал, небось, древнюю сагу про трех рыцарей.
— Давай сюда бумагу, — потребовал Питер и требовательно протянул руку.
— Держи, — сказал Джон и отдал документ. — Стало быть, расколол тебя его божественность. Теперь ты меня вербовать будешь?
Питер досадливо крякнул. Он так тщательно готовился к этому разговору, шаг за шагом выстраивал аргументацию, заранее заготовил контраргументы на все возможные возражения… Джон улыбнулся и сказал:
— Ну, давай поиграем в вербовку, не буду лишать тебя удовольствия. Надеюсь, ты понимаешь, что от гнева Рейнблада эта филькина грамота тебя не защитит?
— Его божественность меня простил! — заявил Питер.
— Ну-ну, — сказал Джон. — Быстро же ты успел доложить ему о своих прегрешениях. Будь я кардиналом, я бы не стал выслушивать подробности, а приказал бы тебе составить подробный письменный отчет. За ночь ты его составить не мог, ты к моей вербовке готовился, учебники читал, все такое… Да если бы даже составил, Рейнблад его точно еще не прочел. Да даже если прочел, индульгенцию он тебе выписал раньше, не зная всех твоих подвигов. Так что не раскатывай губу, Питер, твоя судьба еще не решена. В ближайшие дни он тебя трогать не будет, но когда текущий кризис разрешится тем или иным образом… Я бы на твоем месте уже начал бы сухари сушить.
— Какие сухари? — не понял Питер. — Зачем их сушить?
— Чтобы с голоду не помереть, — объяснил Джон. — Хлебные сухари — самая подходящая пища для одинокого беглеца.
— Я не собираюсь никуда убегать! — воскликнул Питер, и голос его дрожал от возмущения. — Я вручил свою судьбу его божественности, и я не собираюсь нарушать данное ему слово!
— Дело твое, — пожал плечами Джон. — Мое дело предложить. Ну, давай, продолжай.
— Чего продолжать? — не понял Питер.
— Вербовочную беседу, — объяснил Джон. — Давай пропустим первую фазу для экономии времени. Просто скажи, что собираешься со мной делать: угрожать, подкупать или уговаривать? Питер нахмурился и сказал:
— Ты зря так ерничаешь. Я с тобой хотел по-хорошему договориться, предупредить о возможных последствиях, но, видать, не получится. Ну что ж, опустим первую фазу. Скажи мне, Фоксхантер, что ты знаешь о большом складе древнего оружия в Оркланде? На лице Фоксхантера отразилось изумление.
— Склад, — повторил он. — Большой склад. Действительно, почему бы не быть в Оркланде большому складу древнего оружия… Что-то вполне могло сохраниться…
В следующую секунду взгляд Фоксхантера затуманился, он задрожал, захрипел, забился в судорогах, сполз с бортика фонтана (или бассейна?) на землю, еще немного подергался и затих. Очки свалились, Питер подобрал их и сунул себе в карман. Затем, после некоторого колебания, засунул руку под плащ Фоксхантера, вытащил бластер и тоже сунул себе в карман. Уселся на бортик и стал ждать.
Ждать пришлось недолго, примерно минуты две. Фоксхантер застонал, открыл глаза и обвел окрестности недоумевающим взглядом. Наткнулся взглядом на Питера, хмыкнул. Вытер слюну, обильно натекшую из раскрытого рта, встал, отряхнулся и сказал:
— Бластер верни.
— Обойдешься, — сказал Питер. — Повторить упражнение или сам все уже понял?
— Понял, — вздохнул Фоксхантер. — Где я прокололся?
— Везде, — ответил Питер.
Фоксхантер пожал плечами и сел рядом с дьяконом, тот непроизвольно отодвинулся.
— Зачем ты меня завербовал? — спросил Фоксхантер. — Я не смогу рассказать тебе ничего важного про Дюкейна, чисто физически не смогу, мозговой блок — не шутка.
— Про Дюкейна можешь не рассказывать, — разрешил Питер. — Дюкейн — дело прошлое. Можешь вообще ничего не рассказывать, ты мне не для того нужен.
— А для чего тогда? — заинтересовался Фоксхантер.
— Придет время — узнаешь, — заявил Питер. — Сейчас мы с тобой обговорим способ связи, потом напишешь расписку о сотрудничестве…
— Фу, как пошло, — сказал Фоксхантер. — Разведчик, требующий от агента расписку, как бы сообщает ему: «Я лох и ничего в разведке не понимаю».
— При каких обстоятельствах ты познакомился с Джорджем Дюкейном? — спросил Питер.
Второй припадок продолжался намного дольше, чем первый, минут десять примерно. И когда Фоксхантер поднялся на ноги и стал отряхиваться, его руки заметно дрожали.
— Будешь упираться — мозговой блок тебя убьет, — сказал Питер. — Из всех сообщников Дюкейна больше десяти вопросов никто не выдержал.
— Давай бумагу, — потребовал Фоксхантер. — Напишу тебе твою долбаную расписку. Питер улыбнулся и сказал:
— Попроси как положено. Например, так: «Смиренно прошу ваше преосвященство любезно предоставить недостойной оркоподобной твари, забывшей лицо своего отца…» Ну, ты понял принцип.
— Может, мне перед тобой на колени встать? — поинтересовался Фоксхантер.
— На первый раз обойдемся, — сказал Питер. Фоксхантер вздохнул и начал говорить:
— Смиренно прошу ваше преосвященство…
6
— Привет, Рокки! — сказал Герман, входя в кабинет начальника. — Как там его божественность поживает? Я так понимаю, есть важные новости, раз ты меня вызвал?