Гнездо индюка

Синее нечто, именуемое то ли «меню», то ли «панель», изменилось. Теперь там отображались не только короткие обрывки эзотерических символов, но и вполне понятные слова. Отчеты, планы, проекты, секреты… А если в секреты ткнуть… Агентура… Что??!! Гм, действительно, агентура. Только почему все имена орочьи? Человеческая агентура где-то в другом месте перечисляется?

Через несколько минут Герман понял, почему все имена орочьи. В агентурных делах церковники не доверяют даже самому себе. Каждому агенту присваивают кличку как у орка, и везде пишут ее, а настоящее имя не пишут. И это касается не только самих агентов, но вообще всех имен, какие встречаются в документах. Неудобно, наверное, с таким текстом работать. Хотя, с другой стороны, те, кому положено, все имена и клички помнят наизусть, а если до документа доберется кто-то посторонний — ничего не поймет. Вот, например, Герман, смотрит сейчас в чье-то донесение, и не понимает почти ничего. Пурпурная Рыба сообщает, что Кукольный Мальчик собирается присвоить не сто тысяч долларов, как предполагалось, а сто пятьдесят, из-за чего представляется целесообразным увеличить требуемый откат, а чтобы легализовать полученную информацию — организовать особое мероприятие согласно нижеследующему проекту… Обычное рутинное дело, Герману регулярно приходится обстряпывать нечто подобное. Знать бы, кто такой Кукольный Мальчик, а кто Пурпурная Рыба, можно было тоже небольшой откатик потребовать…

Ладно, оставим пока агентуру. Что дальше идет? Геморрой… гм… А, понятно, сюда всякую утомительную секретную текучку складывают. График совещаний, порядок повышения квалификации, контрольно-магические мероприятия по оценке уровня святости и иные… надо же так сформулировать… Проект кодекса чести жреца. Гм. Совершенствовать толерантность, не допускать проявлений подлости, цинизма и лицемерия, ха-ха-ха! Не допускать у жрецов цинизма и лицемерия — это хорошо сказано, будто сам мифический Кащенко писал. Ладно, проехали.

Ух ты, эта панель, оказывается, дальше вниз уходит, за край экрана! Как много интересного… Информационная война, нефть, распилы… надо же, распилы, так прямо и пишут, совсем обнаглели. Стоп… Нефть?! Нефть!

Карта. Точно, карта. Вот Барнард-Сити, вот горы, вот Ноддинг Донки, а вот нефтеносный пласт. Большой какой… А это что за точки отмечены? Понятно — места, наиболее удобные для бурения. Это срочно перерисовывать надо. Хорошо, что барсетку с собой взял, как знал!

Герман вытащил блокнот и карандаш, и стал перерисовывать карту. Это было непросто — художественный талант у Германа отсутствует начисто. А здесь надо не просто нарисовать нечто похожее, но сохранить привязку всех важных точек к ориентирам, а на карте эта привязка никак не отмечена… Может, лучше сначала документы просмотреть, которые тут рядом лежат? По идее, там то же самое должно быть текстом написано… Внезапно раздался голос:

— Привет, Герман!

Герман вздрогнул, на карте появилась жирная линия, перечеркнувшая окрестности очередной точки бурения, которые он так тщательно прорисовывал. Вся работа насмарку!

Герман поднял голову и вздрогнул еще раз, одновременно опустив под стол правую руку. Метательный нож скользнул из рукава в ладонь.

— Теряешь бдительность, Герман, — произнес с улыбкой Зак Харрисон. — Заходите, ребята.

Он отошел от двери и в дверном проеме показались Тяжелый Танцор, Водяной Зверь и, последним, Том Блаунт. Вот кто их сюда привел, сволочь!

— Не суетись, Герман, — посоветовал Зак. — Обе руки положи на стол, а то ребята нервничают. И не делай такое самоотверженное лицо. Четверых ты все равно не завалишь, ты не мифический Фоксхантер.

— Фоксхантер не мифический, — буркнул Герман и положил руки на стол. Метательный нож пришлось выложить.

— Так-то лучше, — констатировал Зак. — А теперь встань, пожалуйста, и отойди вон к той стенке. Вот так, молодец. А теперь лицом к стене повернись.

— Поди к бесам! — огрызнулся Герман. — Чтобы твои мордовороты меня лбом об стену приложили?

— И то верно, — улыбнулся Зак. — Ребята, приглядывайте за ним. У него нож в левом рукаве, и еще, возможно, в штанах один-два. Если он меня зарежет, Стивен расстроится, а я буду к вам являться в дурных снах и пить ваши мозги.

— От жажды сдохнешь, — прокомментировал Тяжелый Танцор. — Где ты у меня мозг найдешь? Голова — это кость.

— Что найду — все выпью, — заявил Зак. — А потом явлюсь к Стивену и попрошу вам инъекции гормонов сделать.

— Чего сделать? — не понял Тяжелый Танцор.

— Так это правду говорят про Стивена? — изумился Герман.

— Нам придется убить этого человека, — серьезно произнес Том Блаунт. — Он слишком много знает.

— Не убить, а убрать, — поправил его Зак. — Или, на худой конец, замочить. Не выходи из образа.

Герман сделал резкое движение рукой, нож просвистел в футе от головы Зака и вонзился в косяк, к которому прислонился Блаунт. Край воротника молодого рыцаря оказался пригвожден к деревяшке.

— За базаром следи, засранец, — посоветовал ему Герман.

— В натуре следи, Герман дело говорит, — подтвердил Зак. — Он хоть и враг, но человек серьезный, о нем надо уважительно отзываться. Вот прослужишь с мое, тогда и начнешь иронизировать.

— Враг, говоришь? — уточнил Герман. Зак посмотрел ему в глаза пытливым взглядом и сказал:

— Все, ребята, шутки кончились. Хватит травить парня, а то сейчас озвереет, начнет сражаться, как мифический гладиатор…

— Я ему сейчас посражаюсь, — пробормотал Том Блаунт, безуспешно пытаясь выдернуть нож из воротника.

— Бабочкам слова не давали, — подал голос Водяной Зверь. — Ишь, гербарий говорящий нашелся…

— Цыц, — сказал Зак. — Я серьезно говорю, шутки кончились. Сейчас штрафовать начну, вначале по хавальнику, потом долларами. Герман, успокойся, никто тебя убивать не собирается. Мы, вообще-то, на переговоры шли. Том сказал, ты в библиотеке один, думаю, экий удобный случай… А ты так подставился, что грех было не воспользоваться. Нет-нет, ты стой пока, где стоишь, я сначала посмотрю, что ты у церковников в компьютере нарыл, а потом по итогам… Опаньки!

— Что там такое? — заинтересовался Тяжелый Танцор.

— Стой спокойно, за этим следи, — зло и отрывисто скомандовал Зак.

Герман наклонился и почесал ногу. Когда он распрямился, оба орка стояли в боевых стойках, каждый с двумя ножами наперевес.

— Что-то вы нервные стали какие-то, — сказал Герман. — Может, вам валерьянки покушать?

Зак недовольно цокнул языком, но вслух ничего не сказал, всецело поглощенный созерцанием терминала. Воцарилась напряженная тишина. Затем Зак сказал:

— Художник из тебя, Герман, как из дерьма шарик для пращи. Короче так, ребята. Герман — мальчик хороший, мы его обижать не будем. Ножи в рукава. Вот так, молодцы. Том, иди сюда… Зверь, сдерни, наконец, с булавки это насекомое!

Орки неохотно попрятали ножи. Водяной Зверь подошел к Блаунту, поднатужился и выдернул нож из его воротника.

— А теперь отдай ножик Герману, — приказал Зак. — Герман, извини, не хотел тебя обижать. Том, иди сюда, хватай карандаш и перерисовывай вот это. Тщательно перерисовывай, тютелька в тютельку. Герман, это то самое месторождение?

— То самое, — кивнул Герман, пряча нож обратно в рукав. Зак протянул ему второй нож и сказал:

— Этот тоже возьми, нам чужого имущества не надо. Я правильно понимаю, что вот это — тот самый полумифический церковный компьютер?

— Вроде нет, — ответил Герман. — Тут локальная сеть.

— Чего? — не понял Зак. Герман пожал плечами и попытался объяснить:

— Насколько я понял, библиотечный терминал и церковный компьютер — артефакты разные, но они связаны какой-то мистической связью, через нее можно получить доступ от одного к другому.

— Стало быть, церковники знают, чем мы тут занимаемся? — спросил Зак.

— Понятия не имею, — сказал Герман и пожал плечами.

— Том, рисуй быстрее, — приказал Зак. — Уже закончил? Тогда отвали от терминала. Герман, что тут еще можно посмотреть?