Путь индюка

«А то», мысленно ухмыльнулся Каэссар.

Теперь полукровка и рыцарь стояли лицом к лицу, их разделяла дистанция в полтора шага, меч в руке Серого Суслика смотрел острием в землю, но было ясно, что это не помешает Каэссару применить меч с той же быстротой, с какой он его выхватил.

— Ты неплохой человек, Хайрам, — сказал Каэссар. — Я дарю тебе жизнь. Распахни плащ, медленно.

Сэр Хайрам медлил. Он смотрел исподлобья и никак не мог решиться ни атаковать, ни сдаться.

— Кто ты? — спросил он, наконец.

— Серый Суслик, орк-полукровка, — ответил Каэссар. — А какие силы я обрел в доме Каэссара — этого тебе знать не положено, извини. Кстати, я тебе не лгал, я действительно готов был с тобой поделиться. Да и сейчас еще не поздно. Пойдешь со мной, Хайрам?

Дальнейшее произошло очень быстро, настолько быстро, что Серый Суслик даже не понял, как именно оно произошло. Просто он обнаружил вдруг, что стоит не в полуторах шагах от сэра Хайрама, а почти вплотную, в нелепой изогнутой позе, в траве лежит окровавленная рука, срезанная посередине предплечья, ее пальцы все еще сжимают метательный нож, а меч, только что направленный в землю, вонзен в солнечное сплетение сэра Хайрама, но не глубоко, а всего лишь на пару ладоней.

«Чтобы кровью не испачкаться», прокомментировал Каэссар. «А теперь самое сложное».

Каэссар осторожно вытащил меч из живота сэра Хайрама и бросил на траву. Из раны хлынула темно-красная кровь, она не брызнула во все стороны, а просто потекла широким потоком. Серый Суслик почувствовал, как его руки осторожно обнимают сэра Хайрама и бережно укладывают на траву.

— Зря ты так, — произнес Каэссар вслух. — Я ведь и вправду не лгал.

Сэр Хайрам булькнул нечто нечленораздельное, дернулся в последней судороге и затих. Из его рта брызнула кровь, но Каэссар был к этому готов и увернулся от брызг. Убедившись, что сэр Хайрам мертв, Каэссар забрал его метательные ножи и усадил тело Серого Суслика поодаль, туда, где на траве не было кровяных брызг. Каэссар напряженно размышлял, это происходило намного быстрее, чем привык думать Серый Суслик. Мысли Каэссара были незаконченными и обрывочными, они сменяли одна другую с невероятной быстротой.

«В дом соваться уже нельзя», думал Каэссар. «Или рискнуть? Нет, слишком опасно. Если компьютер не в порядке или нижний люк заклинило… Значит, заходить надо через запасной выход. А если там камера не работает? Там-то силового поля не было… Ладно, прорвемся как-нибудь… Значит, на лошадь и к запасному выходу, пока в лагере бластера нет. От бластера не уйдешь… А если погоня будет? Будем отрываться. А получится? Чужую лошадь брать нельзя, тогда погоня точно будет, а у Серого Суслика лошадь… Ха! Она черной травы не боится! Теперь понятно, как от погони уходить. Но уходить придется на восток, а там жрец с бластером… Ничего, очки помогут — он-то вряд ли будет носить их весь день на марше. Как бы объяснить оркам, куда собрался, чтобы погони не было… А почему обязательно без погони, собственно? Лошадь Серого Суслика — вот она, к колышку у вигвама привязана. Может, попробовать внаглую? Рискованно, конечно, но боги помогут. Меч обтереть и за спину, под плащом не заметно, очки и ножи поглубже запихать, и вперед. Не подведи, Локи Тысячеликий, на тебя уповаю».

Каэссар резко вскочил и побежал к лагерю со всех ног, размахивая руками и вопя:

— Эй! Быстрее все сюда! Сэру Хайраму плохо! Помереть может! Топорище Пополам! Где коробка с лекарствами?! Ну что вы замерли, как пни, жабы недоделанные?! Быстрее сюда, сэр рыцарь помирает!

Первую минуту орки действительно провели, замерев на своих местах и тупо глядя на бегущего к ним человекообразного, которого они все еще считали Серым Сусликом. За это времени расстояние до лошади сократилось вдвое.

Из-за вигвамов показался Топорище Пополам. Каэссар перестал орать, теперь он просто широко разевал рот, дескать, дыхание перехватило. Топорище Пополам о чем-то спросил какого-то орка, выкрикнул что-то нечленораздельное, отвесил орку подзатыльник и бросился со всех ног к вигваму, где ночевали высокорожденные (новое слово: штаб). За лекарствами побежал, очевидно. Теперь главная задача — успеть добраться до лошади до того, как он найдет лекарства и выберется обратно. Локи, помоги!

Спасибо, Локи, выручил. Иго-го, родимая, иго-го твою мать! И вперед, с места в галоп, теперь только ветер свистит в ушах, а солнце уже на закате, до темноты осталось всего то часа полтора, а в темноте без очков за подлым убийцей не погоняешься. Хорошо, что Серый Суслик — разведчик, это поможет следы путать на последнем этапе. Главное — Питера Пэйна не встретить, у него и очки, и бластер, не попусти, Локи, встретить этого гада.

Ветер донес бешеный рык Топорища Пополам. Нашел, значит, убиенного высокорожденного. Быстрее нашел, чем ожидалось, но, в принципе, терпимо. Кто у нас бог быстрой скачки? Впрочем, какая разница, как обращаться к богу? Помоги, бог быстрой скачки, кем бы ты ни был, уповаю на тебя, аминь тебе и аллилуйя.

ГЛАВА ПЯТАЯ. АВАТАР 

1

Грибовидное облако черного дыма, вспухшее над сожженной эльфийской рощей, перестало быть грибовидным, его шляпка оторвалась от ножки и отправилась на запад по воле воздушных течений. Сейчас она проплывала как раз над головой Питера. Интересно, далеко ли уплывет это облако, прежде чем прольется на землю черным дождем или осыплется черным пеплом? И что подумают те, на чьих землях это случится? Не иначе, решат, что дурное предзнаменование. И будут правы — предзнаменование в самом деле дурное, по крайней мере, для дьякона Питера Пейна.

Что теперь делать-то? В бластере всего девять зарядов, этим пучеглазых даже не на пугать, не говоря уж о том, чтобы уничтожить. Бластер — оружие замечательное, прямо-таки чудесное, но даже у самого чудесного оружия есть ограничения. В первый раз Питеру повезло — эльфы шли плотным строем, он накрыл половину армии одним выстрелом. Теперь эльфы будут умнее, будут наступать рассредоточено. Удержать оборону нечего и думать, надо уходить. И оставить эльфам дом Каэссара, лишенный защиты силового поля. Страшно подумать, какие знания пучеглазые смогут оттуда вытянуть. В подвал они быстро вломятся, робот их не остановит, они его просто числом задавят. Что же делать-то… Сжечь дом не получится — эльфийский пластик не горит, только плавится и обтекает. Как-то замаскировать проход в подвал… Можно попробовать, в принципе. Эльфов это вряд ли остановит, но самому Питеру поможет, когда придет время держать ответ перед верховными жрецами. Дескать, сделал все возможное, предпринял все необходимые и доступные меры, будучи вынужден отступить перед многократно превосходящими силами… Если грамотно составить отчет, высшие, может, вообще не поймут, какой нечаянный подарок эльфам он сделал в этой экспедиции.

— Извольте глянуть, отец высокорожденных! — внезапно воскликнул орк, сопровождающий Питера. — Вон люди скачут. Будто гонятся.

Питер посмотрел в указанном направлении, но не увидел ничего определенного. Нацепил на нос очки-артефакт и коротко выругался. Возможно, проблема эльфов нынче не самая главная.

Семеро всадников гнали восьмого, который далеко оторвался от погони и сейчас маячил у самого горизонта, без очков и не разглядишь. Куда он скачет-то… Питер восстановил в памяти карту местности. Там впереди большой ручей, оба его берега густо заросли черными аборигенными деревьями. Это хорошо, лошадь не пройдет, погоня скоро настигнет беглеца. Если только этот беглец не Серый Суслик, он, помнится, говорил, что его лошадь не боится аборигенной растительности.

— Ускоряемся, — сказал Питер и пришпорил лошадь. — Давай, жаба, начинай кричать.

— Что кричать, отец высокорожденных? — не понял орк.

— Что хочешь, но громко, — пояснил Питер. — Чтобы нас заметили.

— Эгегей! — заорал орк. — Внимание сюда! Здесь отец высокорожденных!

— Проще кричи, — посоветовал Питер. — Все равно твоих слов никто не разберет.