Страница 41 из 41
Первого он ударом в челюсть подкинул в воздух на высоту не меньше метра, на ногах у того были настоящие сапоги, почемуто с высоким каблуком, а второго полоснул видоизменившейся рукой, распоров ему живот. И тут третий огрел его по спине не то чересчур прямым серпом, не то слишком гнутой саблей. Только теперь воспарившее тело брякнулось на землю, и голова его вывернулась под невозможным для живого углом. Оружие застряло в спине моего друга, а сам он, развернувшись к опешившему и выпустившему рукоять разбойнику, вцепился тому в горло, как дикий зверь. И, кажется, начал пить кровь умирающего.
– Навались, братья! – отчаянно заорал неведомо кому владелец оглобли и тюкнул своим оружием по темечку еще одного бандита, замершего в растерянности при виде кончины своих подельников. Только после его вопля я обмер и, понимая, что не успею добежать до разбойников, уже замахивающихся на замершего со своей жертвой Ассасина, метнул булаву. Импровизированный снаряд до цели не долетел, вместо неприятеля он едва не пришиб пращника из телеги впереди. А вот у Алколита получилось лучше. Кинутое им гоблинское копьецо, извлеченное не иначе как со дна повозки, преодолело немаленькое расстояние и ткнулось в ногу мужику звероватого вида, который уже замахнулся дубиной на Артема. Раненый заорал, и тут же в горло ему вонзилась стрела, пущенная Аллисандром. Последний разбойник развернулся и сиганул в кусты, откуда почемуто прекратили лететь стрелы. Среди веток мелькнула удаляющаяся спина. Не одна. Нападающие отступили.
Я выскочил наконец из повозки и помчался вперед, лишь на мгновение задержавшись, чтобы подхватить свою булаву. Мне казалось, что еще чутьчуть – и залитый кровью Ассасин рухнет, чтобы никогда больше не подняться, но еще можно успеть…
– Ничего себе ириска, – обрадовал он подбежавшего меня и, выпустив из рук труп, уселся прямо на дорогу. Его лицо медленно претерпевало обратную метаморфозу, вновь начиная походить на человеческое.
– Ты живой? Ты в порядке? А ну не шевелись, дай излечу рану, – только что не плясал вокруг него я, создавая целительное заклинание.
– Отвянь, Айболит самозваный, – послал меня Артем. – Посмотри лучше людей, им помощь нужна, а я в порядке, синяками отделаюсь.
– Какой «в порядке»? – возмутился также добравшийся до «больного» Алколит. – Боли не чувствуешь, это бывает, это аффект, но кровью он тебе истечь не помешает, а нука дай рубаху разрежу…
– Отвянь, эскулап! Иди других препарируй. Кольчуга на мне.
На Ассасине действительно оказалась железная рубашка, которую он, оказывается, старался как можно больше таскать на себе по совету Аллисандра, привыкая к весу железного обмундирования. Онато и спасла его от того страшного удара поперек спины, так что мой друг вместо перерубленного позвоночника отделался шикарным синяком. А вот от стрелы она его не защитила. Острый наконечник раздвинул металлические кольца и вошел в плоть. Правда, неглубоко. А потом началось самое страшное. Лечение раненых. Пострадавшие в битве крестьяне прижигали свои раны, нанесенные оружием бандитов, чтобы не допустить заражения крови. Свои клинки те явно никогда не чистили, а парочка, кажется, даже специально измазала их в какойто грязи. Люди корчились, вопили, но все равно подставляли кровоточащие места под нагретое в спешно разведенном костере железо. И тут Артем испугался, завидев направляющегося к нему Ярослава с раскаленным ножиком наперевес.
– Я не дамся, – сказал он, принюхиваясь к запаху паленой плоти, и его кожа вновь натянулась на вытянувшихся вперед скулах.
– Хочешь гангрену заполучить? – зло спросил у него Алколит. – Неизвестно, в какой заднице тот лучник держал свое оружие. Учти, в условиях Средневековья это не лечится.
– А магия? – заикнулся Ассасин, отступая.
– Я не знаю заклинания, сравнимого по действию с антибиотиками, – настаивал на своем недоучившийся медик, догоняя нашего общего друга. – Да стой ты! Остынет ведь!
– Я не дамся! – Артем отпрыгнул от острия метра на три. Спиной вперед.
– Успокойтесь оба! – прикрикнул на них я. – Нет нужды в таких экстраординарных мерах. У меня в рюкзаке еще йод сохранился.
– Хм… – Ярослав задумался и нож слегка опустил. – Много?
– Почти полный пузырек.
– Тогда хватит.
Город, которого мы достигли к вечеру того же дня, нас не впечатлил. Вонюче – отходы и продукты жизнедеятельности лежали тут и там, мрачно – над узкими улочками нависали сильно выдвинутые вторые этажи домов, да и народ там был очень негостеприимный. Крестьян на телегах, да и нас заодно, прохожие угостили таким потоком ругани, что у меня чуть уши в трубочку не свернулись. Один из мальчишек даже попытался кинуть в повозку комок какойто грязи (надеюсь, что грязи), но Артем перехватил ее телекинезом и вернул обратно. Сорванец, обтекая, раззявил от удивления рот.
– Не выделывайтесь, – сквозь зубы попросил нас Аллисандр. – Еще чутьчуть – и будем на месте. Вот купите патенты, тогда колдуйте себе в черте города на здоровье. А сейчас лучше воздержитесь, мелкая пакость не стоит того, чтобы сводить изза нее принудительное знакомство с инквизиций.
Мы были вынуждены согласиться. Тем более в конце улицы забрезжила какаято площадь, на которой был даже тротуар. Каменный.
– Не похоже это здание на храм, – авторитетно высказался Ярослав, оглядывая местный собор.
Во всяком случае, именно так назвал необычный дом лучник.
– Почему? – удивился я.
– Оно выглядит как помесь бублика с кораблем! У него же даже окна круглые!
В его словах был резон. Дизайнер сего шедевра явно нашел бы понимание в среде импрессионистов. Хотя…
– Ну а чего ты хочешь, – пожал плечами я, – у местных круг несет те же функции, что у нас крест. Вот их и понатыкали везде, где только можно. Зайдешь внутрь, так, наверное, еще и не то увидишь.
– А так ли нам нужен этот церковный патент? – спросил Ассасин. – Без него же тоже вроде бы можно прожить. Во всяком случае, Тонахью так говорил.
– Инквизиция, Арт, инквизиция, – не согласился с его мнением я. – Ей, может быть, и далеко до той, которая жгла людей тысячами, но тем не менее это контора, специализирующаяся на уничтожении таких, как мы. Темных маговсамоучек. А патент – это удостоверение, что местному узаконенному рэкету мы уже отстегнули и теперь нас трогать нежелательно. Ну что, заходим?
Приемная здания тоже походила не на церковь, а скорее на лабораторию в моем родном институте. Белые высокие стены, большие, пусть и круглые, окна, стулья с круглым сиденьем… Не знаю уж, почему их так любят в химкабинетах? Сидеть же неудобно! Ах да, еще в помещении был круглый стол, вокруг которого и стояли эти самые стулья. А за столом сидел человек. Вопреки моим подсознательным ожиданиям, это оказался не заплывающий жиром колобок, а, напротив, худой как палка мужчина лет эдак под тридцать. По местным меркам это уже возраст, в котором человек считается весьма и весьма зрелым.
– Приветствую вас, дети мои, – улыбнулся нам ранее незамеченный пожилой мужчина с добрыми глазами, стоящий у большого круглого (кто бы сомневался!) каменного алтаря. – Что привело вас в скромную обитель? Не стесняйтесь, моя служба Отцу Времен заключается в том, чтобы выслушивать печальные повести о самых тяжких грехах и сочувствовать тем, кто их совершает.
– Вряд ли вам будут интересны маленькие секреты, – уверил священника в том, что мы ему не очередной донос принесли, Алколит. – А вот нам помощь церкви была бы ну очень кстати. Мы слышали, в вашей власти выдать нам патент на те ветви магических практик, которые, как бы это помягче выразиться, не одобряются.
– Я действительно могу это сделать, – кивнул инквизитор, – но все же моя обязанность предостеречь вас и направить на путь истинный…
Никогда не любил демагогию. К тому моменту, когда эти двое наконецто дошли до самого главного вопроса: «Сколько?», – я уже всерьез рассматривал возможность заплатить индульгенцию за награждение дежурного священника оплеухой. Или переломом.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте