Заговор Кассандры

– Особенно когда оно вновь вынырнет из небытия и ухватит их за задницу, – язвительно произнес Ричардсон. – И тогда политики поднимут вой: «А где же наши запасы?»

– И ты принесешь их на блюдечке, – заметил Прайс. – С помощью доброго доктора Бауэра.

– Хвала всевышнему, что такие люди существуют, – процедил генерал сквозь стиснутые зубы.

Позади здания располагалась маленькая круглая посадочная площадка. На ней стоял вертолет «Джет Рейнджер» с гражданскими опознавательными знаками. Его лопасти лениво вращались. Увидев пассажиров, пилот принялся разогревать турбины.

Прайс уже хотел забраться в пассажирский салон, когда Ричардсон остановил его.

– Та операция в Венеции… – заговорил он, перекрывая голосом нарастающий вой двигателей. – Надеюсь, она завершилась благополучно?

Прайс покачал головой.

– Удар был нанесен в полном соответствии с планом, – ответил он. – Однако возникли неожиданные последствия. Необходимые меры будут предприняты в самое ближайшее время.

Ричардсон хмыкнул и, поднявшись вслед за Прайсом в кабину, пристегнулся к креслу. При всем его уважении к Прайсу и Бауэру они были всего-навсего гражданскими. Только солдат знает, что без неожиданностей не обходится ни одно дело.

Вид на остров Биг-Айленд с высоты трех километров неизменно завораживал Ричардсона. На роскошном побережье Кона-Кост будто громадные океанские лайнеры возвышались здания фешенебельных отелей. Чуть дальше в глубь суши чернели поля затвердевшей лавы, зловещие, словно поверхность Луны. И лишь в центре мертвой пустыни кипела жизнь: в кратере вулкана Килауэа алела магма, изливающаяся из глубин земной коры. Сейчас вулкан был спокоен, но Ричардсону довелось видеть его во время извержений. Процесс создания новых участков суши на планете – это зрелище он никогда не мог забыть.

Вертолет помчался вдоль края лавового поля, и внизу появился бывший Форт-Говард. На его территории, занимавшей несколько гектаров между лавой и берегом океана, некогда располагался военный медицинский центр, специализировавшийся на лечении тропических заболеваний, в том числе проказы. Несколько лет назад Ричардсон, воспользовавшись своими связями, добился перемещения центра в другое место. Он лично отыскал продажного сенатора от штата Гавайи и с помощью закулисных махинаций провел через Конгресс проект строительства за государственный счет новенькой клиники на острове Оаху. В благодарность за это сенатор, член Комиссии по наблюдению за имуществом Вооруженных сил США, дал Ричардсону «добро» на консервацию Форт-Говарда и продажу его частной компании.

У Ричардсона уже был покупатель – биохимическая фирма «Бауэр-Церматт AG» со штаб-квартирой в Цюрихе. После того как в личный сейф сенатора перекочевали ее акции на сумму в двести тысяч долларов, он обязался проследить за тем, чтобы его комитет более не проявлял интереса к новому предприятию.

– Пройдитесь над комплексом, – велел пилоту генерал.

Вертолет накренился, открывая перед Ричардсоном панораму территории, раскинувшейся внизу. Даже с высоты он видел, что предприятие окружено новым надежным ограждением – трехметровым забором «Циклон» с колючей проволокой. На четырех вышках дежурили люди в военной форме. Броневики «Хамви», стоявшие у каждой из вышек, придавали им еще более внушительный вид.

Однако сама территория казалась вымершей. Под палящими лучами тропического солнца стояли складские помещения, ангары и здания лабораторий, но вокруг не было ни души. Только старый, заново перекрашенный командный пункт, рядом с которым было припарковано несколько джипов, выглядел жилым. В общем и целом комплекс производил впечатление законсервированного военного объекта, по-прежнему закрытого для всех, кроме нескольких местных жителей, обслуживающих остатки персонала.

Но это впечатление было обманчивым. То, что некогда было Форт-Говардом, теперь находилось под землей на глубине трех этажей.

– Разрешение на посадку получено, генерал, – доложил пилот.

Ричардсон в последний раз выглянул в иллюминатор и увидел похожую на игрушку фигурку, следившую за вертолетом.

– Приземляйтесь, – распорядился он.

Это был невысокий плотный мужчина лет шестидесяти с зачесанными назад седыми волосами и аккуратно подстриженной эспаньолкой. Он стоял, расставив ноги, выпрямившись в струну и заложив руки за спину, – солдат минувших сражений.

Доктор Бауэр следил за тем, как вертолет снизился и, зависнув над травянистой посадочной площадкой, наконец опустился на землю. Он знал, что гости явились с неприятными расспросами. Пока замедлялось вращение винтов, он еще раз тщательно обдумал, что им сказать. Герр доктор не привык оправдываться и объясняться.

Компания, учрежденная прадедом Бауэра, уже более сотни лет занимала ведущие позиции в области химических и биологических технологий. «Бауэр-Церматт AG» являлась держателем огромного количества патентов, доныне приносивших солидные барыши. Инженеры и исследователи компании разрабатывали и производили таблетки и микстуры, которые можно встретить в любом доме; одновременно они поставляли на рынок редкие медикаменты, принесшие фирме множество международных гуманитарных наград.

Однако, помимо производства лекарств и вакцин, сбываемых в страны «третьего мира», деятельность «Бауэр-Церматт AG» имела и темные стороны, о которых предпочитали умалчивать высокооплачиваемые специалисты-рекламщики и глянцевитые брошюры. В годы Первой мировой войны фирма разработала особо токсичную разновидность горчичного газа, который принес медленную смерть тысячам солдат Антанты. Четверть века спустя компания снабжала германские фирмы некими химикатами, которые, будучи смешаны в нужных пропорциях, образовывали вещество, использовавшееся в газовых камерах смерти в Восточной Европе. Также компания курировала бесчеловечные эксперименты доктора Йозефа Менгеля и других нацистских медиков. После войны многие преступники и их пособники были выявлены и повешены, но «Бауэр-Церматт», прикрывшись анонимностью швейцарских законов, втайне продолжала исследования гитлеровцев. Владельцы и руководители фирмы отрицали всяческую свою причастность к судьбе собственной продукции, как только та покидала пределы Альп.

Во второй половине двадцатого столетия доктор Карл Бауэр не только удержал семейное предприятие на передовых рубежах производства легальных препаратов, но и расширил тайные программы разработки биохимического оружия. Словно прожорливая саранча, Бауэр набрасывался на самые благодатные нивы: Ливию Муамара Каддафи, хусейновский Ирак, племенные диктатуры Африки, семейственные режимы Юго-Восточной Азии. Он привозил с собой лучших специалистов, самое современное оборудование; в благодарность его осыпали богатствами, которые перемещались на цюрихские счета одной компьютерной строкой.

В то же самое время Бауэр поддерживал и укреплял связи с военными кругами как в США, так и в СССР. Великолепный знаток глобальной политики, он предвидел распад Советского Союза и неизбежное поражение обновленной России в борьбе за демократию. Там, где сливались потоки упадка России и крепнущего мирового господства Штатов, доктор Бауэр ловил рыбку в мутной воде.

Бауэр шагнул вперед, приветствуя посетителей:

– Джентльмены…

Обменявшись рукопожатиями, трое мужчин двинулись к крыльцу двухэтажного командного здания, выстроенного в колониальном стиле. По обе стороны роскошного, отделанного деревянными панелями вестибюля располагались кабинеты сотрудников, выбранных лично Бауэром. Эти люди исполняли в комплексе административные обязанности. Дальше по коридору находились тесные клетушки, в которых корпели ассистенты, скармливая компьютерам результаты лабораторных экспериментов. В самом конце коридора было два лифта. Один из них прятался за дверью, открывающейся только магнитной карточкой. Этот скоростной аппарат производства «Хитачи» соединял подземные лаборатории с командным пунктом. Второй лифт напоминал своим видом изящную бронзовую клетку для птиц. Трое мужчин вошли внутрь и несколько секунд спустя оказались в личном кабинете Бауэра, целиком занимавшем второй этаж.