Страница 8 из 12
— Эй! — заорал я, ошарашенно застыв на месте. — Бухой, что ли?! Че творишь?!
Похоже и правда бухой. Или обдолбанный. Пытается скрыться с места ДТП и не соображает, что таранит машину повторно, навешивая на себя уже не вождение в пьяном виде, а покушение на убийство.
А в той машине тишина, никакого движения. Что делать?!
Рухнув на колени, я пошарил в пыли в поисках камня, но наткнулся только на изогнутый кусок деревяшки. Легкий, почти невесомый. Этим пьяного не отвлечешь и стекло ему не расхерачить. Обычный, криво загнувшийся сучок, в сгущающихся сумерках похожий на… ох ты…
Ухватив деревяшку обеими руками, я вывалился на дорогу, благоразумно оставаясь сбоку от черной громадной машины, уже вновь отъезжающей назад. Наставив сучок на виднеющийся в темном салоне силуэт водителя, я истошно заорал всякую ахинею:
— Стоять, сука страшная! Стреляю без предупреждения! Старший сержант Пронин! Выйти из салона, руки за голову, коленями в землю, глазами мне в ботинки! Бы-ы-ыстро! Пристрелю!
Ответ последовал незамедлительно. Взревев движком, джип сдал чуть назад, круто развернулся и стремительно рванул прочь. Да так, что только покрышки заскрипели. Проводив взглядом убегающего правонарушителя, я зло крикнул ему вслед:
— Сука!!!
Точно — бухой.
Отбросив деревяшку, я кинулся к накренившейся на бок машине, чья левая сторона бампера превратилась в искореженный кусок металла. Серебристая иномарка представительного вида. Машинально потянул ноздрями воздух. Сильный запах бензина. Но мотор заглушен, фары не горят. И вокруг никого! Ни единой души! Никто не хочет вмешиваться, мать их…
Сунувшись к водительской дверце, сразу понял, что открыть ее можно будет только с помощью ножниц по металлу и то не сразу. Стекло было опущено или выбито — это уж я не рассмотрел, сразу обратив внимание на водителя. Здоровенный детина в некогда белой рубашке, окровавленная голова бессильно свисает на грудь.
— Мужик! Ты как? Живой?! — сморозил я очередную глупость, наклоняясь к лицу водителя. А как рассмотрел, то дернулся так, что ударился затылком о крышу машины. Гоша! За рулем иномарки сидел Гоша! Судя по вздувающимся кровавым пузырям у ноздрей — дышит. Для гарантии я прикоснулся к шее, но ничего не почувствовал, только пальцы испачкал в крови.
— Гоша!
Черт… и что теперь делать? Вроде как пострадавших нельзя трогать с места. А если тачка загорится?
В полном смятении я выпрямился и ладонями растер лицо. Крутнулся на месте и в никуда бешено заорал:
— Суки! Чего попрятались?! «Скорую» вызывайте и ментов!
— Рос… — хриплое бормотание донеслось из машины, и я вновь прильнул к окну.
— Гош, живой, а? Где болит? Только не шевелись, Гош! Не надо! Тебя зажало! Сиди так и жди «скорую»! Понял? Вы это… в аварию попали. А тот чувак на джипе уже свалил, сука…
— Рос…
— Да слышу я тебя, Гош! Ты только держись, брат! Лады?
— Рос… заткнись…
— А?
— Забери Киру… сейчас, — прохрипел Гоша, с трудом отрывая голову от груди и смотря на меня страшным взглядом налившихся кровью глаз.
— Кого?! Гош, ты в тачке один! Просто сиди спокойно, а?
— На… заднем сиденье… дебил… если целая… забери… скорее…
— Сам дебил! — зло рыкнул я, чувствуя, как от дико зашкалившего адреналина меня начинает колбасить. — Стоп! Где? Заднее?
Дернувшись назад, я ухватился за утопленную в корпусе ручку и рывком распахнул заднюю дверь. Заднее сиденье было пустым, а вот на полу салона и правда кто-то лежал, завернутый в клетчатый автомобильный плед. И не шевелился.
Наплевав на осторожность, я залез внутрь и, схватив в охапку безвольное тело, задом выполз наружу и рухнул на землю. Тело упало на меня, вышибив воздух из груди. Твою мать… нет, я не супермен. Одеяло откинулось, и я обнаружил, что на мне лежит темноволосая девушка, уткнувшись лицом мне в шею. Кожей я почувствовал ее дыхание и облегченно выдохнул. Я уж думал, что на мне лежит труп. Ну, здравствуй, Кира…
Высвободившись из вялого тела девушки, я поднялся на ноги и, держась за отшибленный локоть, крикнул:
— Гош, нормально все! Живая она! Я ее сейчас в сторонку оттащу, не волнуйся! Вроде как целая. Крови нет. Но без сознания. Щас оттащу…
— Нет, — уже более уверенным голосом отозвался крепыш. Явно начинает приходить в себя. Вот она польза культуризма. Если бы на его месте сидел я, то, наверное, окочурился бы давно. — Не в сторонку.
— Что нет?! — окончательно ошалел я от этого бреда. — А что с ней делать? Обратно запихнуть?!
— Забери к себе, — четко и внятно произнес Гоша, по-прежнему неподвижно сидя за баранкой искореженного автомобиля. — К себе домой!
— Гош… ты чо? Бредишь? Вы же после аварии. Вам в больничку надо срочно! Она без сознания! Может, вот-вот концы отбросит!
— Она в порядке… просто под дозой… скоро придет в себя… объясню все потом… просто забери, Рос, забери ее отсюда. Немедленно.
— Гоша…
— ЗАБЕРИ! — крикнул крепыш, с натугой заворочавшись всем телом и выплевывая сгустки крови. — БЫСТРО! НЕ СПОРЬ!
— Вашу так мать! — бешено выкрикнул я в ответ, подхватив девушку на руки и даже не почувствовав ее веса. — Это уже перебор! Понял?! Как на ноги встанешь, я тебе, сука, опять все ноги переломаю! А-а-а-а!
Откричавшись, я заковылял к своему подъезду, провожаемый тихим голосом крепыша:
— Спасибо… Рос.
— Чтоб ты сдох! — отозвался я не оборачиваясь.
В ответ послышался булькающий смешок, сменившийся стоном. Всё. Сейчас у Гоши кончится шоковое состояние первых мгновений и к нему придет БОЛЬ. Я уж знаю, сам попадал в аварию по молодости. Только бы и правда не сдох…
Влетев в подъезд, я с натугой зашлепал по выщербленным бетонным ступенькам, а в голове набатом стучало: «Что ты творишь, дебил?! А если она сейчас помрет у тебя на руках?! И будет труп на руках! В моей хате! Тогда придет полный п…»
С хриплыми вздохами и тяжкими стонами, обуреваемый страхом и слепым бешенством, я добрался до своей площадки и сразу же наткнулся на грозно стоящую в дверях Варвару Павловну. Рядышком примостился жующий пирожок Николай. Значит, его пирожками угощает, а меня ругательствами потчует падла старая… даже на аварию посмотреть не вышли, так им хотелось со мной полаяться…
— Разве так можно, Ростислав… — первым начал было говорить Николай, но тут же осекся и выпучил глаза, когда заметил безвольно свешивающуюся из-под одеяла руку.
Впечатавшись плечом в свою дверь, я развернулся к соседям и, зло оскалившись, рявкнул:
— Заткнитесь! Оба! И валите на хрен по своим хатам! Ясно?!!
Варвара Павловна испарилась мгновенно, только дверь громко хлопнула. Николай исчез через секунду после нее, сопровождаемый эхом торопливых шагов. И снова грохнула закрывающаяся дверь. Уже ментов, наверное, наперегонки вызывают… вернее копов, как их теперь называют.
«Все, Рос, ты в полном дерьме!» — заключил я, зайдя в коридор и спиной захлопнув дверь.
Три коротких шага — и девушка падает на мою кровать, а я в полном изнеможении рушусь на пол, надсадно хватая воздух раскрытым ртом. Зато мышцы размялись лучше некуда. Ни хрена себе я мусор сходил выкинуть…
Лежащая на постели Кира испустила едва слышный стон, и я поспешно приподнялся и уставился в ее лицо. Бледное, даже чересчур бледная кожа, но цвет губ вроде как нормальный, не синюшный. Мне отец не раз говорил — бояться надо, если у человека губы синеть начинают. Глаза закрыты, но под опущенными веками заметны бегающие в стороны зрачки. Как там Гоша сказал? Она под дозой… еще и наркоманка. Осторожно вытянув руку, я дрожащей ладонью мягко ощупал ей голову, проверяя нет ли шишек или порезов. Вроде чисто. Хотя кто его знает, я же не доктор. Действую как дилетант. Но голова, кажется, в порядке. Только на лбу кровавая полоса, но это я мазанул ладонью. Гошина кровь.
Гоша!
Он же так и сидит в разбитой тачке, истекая кровью…
Застонав, я поднялся и вновь заторопился к двери, по пути заглянув в ванную комнату и сорвав с вешалки несколько полотенец. В голове мелькнула мысль прихватить пару таблеток аспирина, но осознав всю тупость этой идеи, я выругался в голос, злясь на самого себя. Схватил ключи и выскочил в подъезд, захлопнув дверь. На этот раз спуск по лестнице дался куда тяжелее, ноги ощутимо дрожали и подкашивались в коленях.