Страница 38 из 78
* * *
Глухо лаяли собаки В затихающую даль. Я явился к вам во фраке Элегантный, как рояль. Вы лежали на диване Двадцати неполных лет. Молча я сжимал в кармане Леденящий пистолет. Пистолет был кверху дулом — Из кармана мог стрелять. Я стоял и думал, думал: Убивать — не убивать. Но от сытости и лени Превозмочь себя не мог. Вы упали на колени У моих красивых ног. На коленях вы стояли У моих красивых ног И безумно целовали Мой начищенный сапог. Выстрел был, сверкнуло пламя. Ничего уже не жаль. Я лежал к дверям ногами. Элегантный, как рояль.* * *
Поспели вишни в саду у дяди Вани, У дяди Вани поспели вишни. А дядя Ваня с тетей Груней нынче в бане. А мы под вечер погулять как будто вышли. Припев: А ты, Григорий, не ругайся, Ты, Петька, не кричи. А ты, с кошелками, не лезь поперед всех. Поспели вишни в саду у дяди Вани. А вместо вишен теперь веселый смех. «Ребята, главное — спокойствие и тише — И не заметят, не, не заметят. А как заметят, так мы воздухом здесь дышим», — Сказал с кошелкою соседский парень Петька. Припев. А ну-ка, Петька, давай скорее кепку. А он черешню в рубаху сыпал. Ох, видно, Витька, перегнул ты слишком ветку И вместе с вишнями сейчас в осадок выпал. Припев. Пусть дядя Ваня купает тетю Груню В колхозной бане, отличной бане. Мы тете Груне все «спасибо» скажем дружно И дяде Ване, уж конечно, дяде Ване. Припев: А ты, Григорий, не ругайся, Ты, Петька, не кричи. А ты, с кошелками, не лезь поперед всех. Поспели вишни в саду у дяди Вани. А вместо вишен теперь веселый смех.* * *
Надену я черную шляпу, Поеду я в город Анапу, И выйду на берег морской С своей непонятной тоской. Я сяду на пляж, разомлею, О жизни своей пожалею. И жизнь до конца просижу На этом соленом пляжу. Волна будет мчать за волною, Беседовать тихо со мною, Тереться о берег морской С своей непонятной тоской. Не раз в своей жизни невзрачной Хотел я под поездом дачным Решить наболевший вопрос С улыбкою из-под колес. В тебе, о морская пучина, Погибнет роскошный мужчина, Который сидел на песке В своей непонятной тоске. И каждый, увидевши гроб, Поймет, что страдалец утоп: Он долго сидел на песке В своей непонятной тоске. Останется черная шляпа, Останется город Анапа. Останется берег морской С своей непонятной тоской.* * *
Ты ножкой двинула лишь на вершок, Какао вылила ко мне в мешок. Припев: Связал нас черт с тобой, связал нас черт с тобой, Связал нас черт с тобой веревочкой одной. Сидели мы с тобой на леднике. Какао хлюпало в моем мешке. Припев. Ты камень сбросила да с высоты. Разбила голову и сердце ты. Припев. Связался я с тобой, теперь боюсь. Боюсь теперь с тобой не развяжусь. Припев. Ты по карнизу шла — я страховал. Ты загремела вниз, а я сказал: Лети же, черт с тобой, лети же, черт с тобой, Связал нас черт с тобой веревочкой одной.* * *
Раз глядел я между кралечке в разрез — Я имел надежду, а теперь я — без. Припев: Ох, какая драма! Пиковая дама Жизнь мне всю испортила мою. И теперь я бедный, и худой и бледный, Здесь, на Дерибасовской, пою. Мальчики, на девочек не кидайте глаз: До копейки денежек вытащат из вас! Припев. Дамочка, взгляните: я у ваших ног! Впрочем, извините, — вот вам кошелек. Припев. Пиковая дама отшумит давно. Говорила мама: не ходи в кино. Припев. Если бы послушал бы мамочку малец, Он тогда б не кушал бы этот баландес. Припев. Девочки на воле — я сижу в тюрьме. Но мечтаю вскоре видеть их… во сне. Припев. Вот и все исходы, и последний шмон. Выйду на свободу — выжатый лимон. Припев. Раз глядел я между кралечке в разрез Я имел надежду, а теперь я — без. Припев: Ох, какая драма! Пиковая дама Жизнь мне всю испортила мою. И теперь я бедный, и худой и бледный, Здесь, на Дерибасовской, пою.