Страница 30 из 207
— Ламарил!
Он был живым воплощением статуи, которая, когда ее удалось освободить от брони затвердевшего ила, указала Кадии путь к древнему городу в тот первый раз! Ламарил, по словам Джегана, великий воин, сражавшийся с Тьмой!
Знала она и женщину, хотя не по имени. Ее статуя стояла слева на четвертой ступеньке лестницы, ведущей в сад.
Однако все трое смотрели на нее сурово, Ламарил и женщина нахмурились. Заговорил третий:
— Кто ты, дерзко вторгнувшаяся во Врата?
Его холодный вопрос заставил Кадию очнуться словно бы от сна. Она вздернула подбородок и твердо посмотрела на них, хотя одна ее рука крепче сжала меч, а другая прикоснулась к амулету.
— Я Кадия, королевская дочь. Мой отец Крейн правил в Цитадели Рувенды. На меня был возложен долг оборонять край трясин от Тьмы. Мы те, кто пришел, после того как вы удалились.
— Край трясин… — повторил он. — Твое имя и твоя страна нам неизвестны, но ты прошла сквозь Врата, словно по полному праву. И мы слышали, как ты лепетала, что последовала сюда за Злом. В этом месте Зла нет!
Теперь заговорил Ламарил:
— Ты назвала мое имя, ты, именующая себя королевской дочерью. Но я никогда прежде тебя не видел. Какие темные чары думала ты сотворить, назвав мое имя?
Его губы гневно сжались, но Кадию не устрашил его холодный взгляд.
— Я видела не тебя, а твое изображение, — она не знала, каким почетным титулом его величать, но в это мгновение ей было все равно. — Твоя статуя стоит на страже этой земли, хотя давным-давно ее затянуло илом, а очистили ее от грязи враги. Джеган из племени ниссомов назвал мне тогда твое имя как великого полководца, который противостоял Тьме в смутные времена.
Суровость внезапно исчезла с его лица, сменясь удивлением, словно он вдруг услышал, как заговорил камень.
Кадия не замедлила воспользоваться этим, как она решила, небольшим преимуществом.
— А тебя, — обратилась она прямо к женщине> — я назвать по имени не могу. Однако и твоя статуя сохранилась в городе с дивным садом, в Месте Знания. Она несет стражу на лестнице, ведущей в этот сад.
— Ялтан! — Женщина шагнула вперед. — Ялтан, — повторила она с нежностью в голосе и, подняв руку, протянула ее к Кадии. — Ты, пришедшая сюда, скажи, что такое Ялтан теперь?
— Забытый город… Нет, — поправилась девушка, — забытый многими. Но обитаемый. Его жители называют себя хасситти и стараются сохранять в целости все, что осталось. В саду там… — Кадия подняла меч, — возрос вот он. Бина, Великая Волшебница, закляла меня и моих сестер в миг нашего рождения стать спасительницами Рувенды. Она дала мне корень, который привел меня в город, и там я посадила его в вечно плодоносном саду. И вырос меч. И меч этот стал третьей частью могущественного талисмана, спасшего нашу страну. Каждая из нас нашла его часть, и Харамис, моя сестра, ставшая преемницей Бины, соединила их в необоримое целое. Сослужив свою службу, оно вновь разделилось, и каждая из нас получила то, что нашла, подчинившись своему обету. Что-то властно приказывало мне вернуть меч в сад, но когда я воткнула его там в землю, он не изменился. И я поняла, что свое предназначение он еще не свершил и свой долг я тоже исполнила не до конца.
Она говорила все быстрее и быстрее, словно понуждаемая открыть им все.
— Великая Волшебница Бина! — сказал мужчина, первым заговоривший с ней. — Та, что предпочла остаться. Ты ее видела?
— Она возложила на меня обет. Но ее власти подходил конец. Последняя попытка отразить Тьму слишком ее ослабила. Она избрала своей преемницей мою сестру Харамис и скончалась.
— Бина! — Мужчина неуверенно прижал руку к виску. — Ее имя… не забыто здесь.
— Ты сказала, что пришла сюда следом за Злом! Но это не может быть правдой… — К Кадии вновь обратился Ламарил. — Как ты отыскала Врата? И для чего?
Девушка покраснела. Его нескрываемое недоверие больно ее уязвило.
Решительно обуздав свою нетерпеливую вспыльчивость, Кадия начала свой рассказ с находки полосы пергамента с древним предупреждением и с тревоги сновидца хасситти. Шаг за шагом описала она, как отправилась с Джеганом в его селение, появление Салин со Смайлом и то, что они увидели в чаше ведуньи. Она заметила, что трое ее слушателей становятся все внимательнее. Когда она упомянула западные горы, рука Ламарила метнулась к поясу, словно он схватился за оружие.
Когда же она рассказала про «желтую смерть», выражение их лиц изменилось. В глазах женщины мелькнул ужас. Но они ее не прервали, и Кадия торопливо изложила, что произошло в комнате с резными стенами.
— Вот так я попала сюда, — завершила она свое повествование.
Ламарил отнял руку от пояса и протянул к Кадии — вернее, к мечу. Прозвучала трель, которую она слышала раньше. Огромный золотой цветок всколыхнулся. С его лепестков слетело облачко радужных пылинок. Они, кружась, опустились на рукоять ее меча, засверкав по краям век всех глаз.
— Он был красным… свет, который встретил зараженного, — красным.
Хотя слова эти не содержали вопроса, Кадия ответила женщине:
— Словно пламя костра, которое обволокло его… и втянуло внутрь. Но я прикасалась к другим местам. Он (она приподняла меч) выбирал их для меня.
— В убежище Варма, — сказал Ламарил,. — один из спящих… пробудился?
— Я никаких спящих не знаю, — ответила Кадия, подумав, что вопрос был обращен к ней. — Хасситти говорили, что Сила, которую призвал Орогастус, могла нарушить равновесие и высвободить какое-то Зло до того, как тройной талисман уничтожил самого Орогастуса. Я владела небольшой Силой, но в подобных вещах я осведомлена плохо. Я не понимаю их, хотя с рождения была выбрана Виной для служения моему народу.
Возможно, он ее не слушал, а просто рассуждал вслух.
— У Варма есть Сила, и большая, как мы убедились, когда столкнулись с ним прежде. Королевская дочь! — Вот теперь он обратился прямо к Кадии: — По твоим словам, что-то послало тебя, влекло и привело к Тому, Что Пребывает Вечно. — Он взглянул на цветок. — Он принял тебя, далее сомневаться нельзя.
Кадия вздохнула с облегчением. И вновь вспомнила трех оддлингов, которые не последовали за ней сюда. Остались ли они в святилище, охраняемом скритеками, или перенеслись куда-то еще? Как мало осведомлена она в магических знаниях! Джеган, Салин и Смайл разделяли с ней ее поиски, и она не может бросить их, обречь на смерть!
Девушка смело спросила:
— Те, что пришли со мной, — они все еще остаются там? Или их захватили и куда-нибудь утащили? Они — мои спутники, и я обязана защищать их.
Женщина покачала головой.
— Войти сюда с тобой им дано не было. Тебе вход открылся только потому, что с тобой дар Ялтана, — она указала на меч. — Они остались там.
— Джеган не успокоится! Он будет искать путь сюда, и, возможно, его схватят скритеки. Если ваши Врата открылись, чтобы впустить меня, они, конечно, откроются снова, чтобы я вернулась к моим спутникам. Чудовища, за которым я шла, тут нет, а ведь ищу я его!
Теперь головой покачал Ламарил.
— Королевская дочь, Врата, мы можем открыть, лишь когда на это согласятся все и соединят свои усилия. Они останутся до тех пор запертыми.
Кадия не сомневалась, что он сказал правду. Благоговение — и страх, рожденный этим благоговением, — которое охватило ее при виде их, возрастало, хотя и чуть поугасло, пока она рассказывала свою историю. Так пути назад нет? Она ощущала жар амулета, вибрацию Силы в мече. Она еще не была готова смириться с тем, что должна остаться тут.
Однако она последовала за ними, когда они прошли в глубину зала. Ее промокшие сапоги громко чмокали по узорчатому полу, и Кадия вдруг сообразила, как жалко должна она выглядеть в этой обители света, порядка и красоты. Грязная, потрескавшаяся кольчуга из раковин, помятый шлем, из-под которого выбиваются спутанные пряди волос, — и эта нелепая фигура объявляет себя противником древнего Зла! Кадия больно закусила губу и постаралась идти в ногу с этими тремя, хотя они были выше ее и ступали изящно и быстро.