Парижский вариант

– Например? – поинтересовался Чак Орей.

– Меня заверяли, что ДНК-компьютер может дистанционно перекрыть нефте – и газопроводы. Мы останемся без топлива. Может заглушить передачи всех авиадиспетчерских континента, от Нью-Йорка через Чикаго до Лос-Анджелеса. Число ожидаемых жертв не поддается описанию. Само собой, он может взломать компьютерную сеть Федерального Резервного банка, и наша казна опустеет в мгновение ока. В конце концов, он может открыть шлюзовые створы на плотине Гувер-Дам, и потоп сметет несколько сотен тысяч человек ниже по течению Колорадо.

Орей побледнел:

– Ты шутишь. Скажи, что это шутка! Даже шлюзы на Гувер-Дам?

– Да, – отрезал президент. – Створы управляются компьютером, а тот подключен к объединенной сети «Вестерн ютилитиз».

В Овальном кабинете повисло ошеломленное молчание.

Президент поерзал на краешке стола, обводя по очереди серьезным взглядом своих советников.

– Конечно, как заметила Эмили, мы даже не уверены, что действующий ДНК-компьютер вообще существует. Давайте не будем торопиться, Чак, выясним, что нам скажут ЦРУ и АНБ. Свяжись с британцами – может, они что-нибудь знают. Эмили и Стивенс – потрясите своих людей. Встретимся ближе к вечеру.

Стоило двери затвориться за спинами директора АНБ, председателя Объединенного комитета начальников штабов и главы президентской администрации, как открылась другая – та, что вела в президентский кабинет. На пороге стоял Фред Клейн – в помятом сером костюме и с нераскуренной трубкой в зубах.

– Мне показалось, прошло неплохо, – объявил он, прекратив на секунду жевать мундштук.

Президент Кастилья со вздохом опустился в кресло.

– Могло быть хуже. Садись, Фред. У тебя есть какие-нибудь доказательства, кроме инцидента на Диего-Гарсия и твоей интуиции?

Клейн уселся на место адмирала Броуза.

– Почти нет, – признался он, приглаживая ладонью редеющие волосы. – Но будут.

– Джон Смит пока ничего не обнаружил?

Клейну пришлось рассказать, как Джон сорвал покушение на Мартина Зеллербаха.

– После нашего разговора, – закончил он, – Джон собирался навестить одного знакомого в Пастеровском. А потом – к генералу Хенце.

Президент поджал губы.

– Этот Смит, конечно, неплох. Но команда сработала бы лучше. Ты же знаешь – я завизирую любые расходы.

Клейн покачал головой:

– Ячейки террористических организаций всегда невелики и мобильны. Они засекут любую масштабную угрозу. Если ЦРУ или МИ-6 [16] поднимут пыль, как это им свойственно, толку не будет. «Прикрытие-1» как раз и создано для подобных хирургических ударов. Дадим Смиту шанс побыть мошкой на стене, незаметной деталью пейзажа. А я тем временем направлю остальных оперативников по другим следам. Если Смиту понадобится помощь – я свяжусь с вами и затребую ее.

– Нам скоро потребуются от него результаты… или от кого-нибудь еще, черт! – Президент тревожно нахмурился. – Прежде чем прозвенит не звонок, как на Диего-Гарсия, а колокол.

Париж, Франция

Оставаясь организацией неправительственной и бесприбыльной, Пастеровский институт тем не менее принадлежал к ведущим научным центрам мира, и двадцать его отделений раскинулись по всем пяти континентам. Правда, в штаб-квартиру института в Париже Джон Смит не заглядывал уже лет пять – с тех пор, как принимал участие в конференции ВОЗ по молекулярной биологии, одной из главных областей исследований института. Останавливая такси у дома номер 28 по улице Доктора Ру (названной именем одного из соратников самого Пастера), Джон как раз вспоминал об этом. Прикидывая, насколько мог измениться институт за эти годы, он расплатился с шофером и двинулся к будке у ворот придела.

Расположенный на востоке пятнадцатого округа столицы, Пастеровский институт не умещался в одном квартале – его территорию пересекала оживленная улица, причем квартал к востоку от нее называли просто «институтом» или «старой площадкой», а квартал к западу, хотя и более обширный, так и остался «приделом» этого почтенного учреждения. Сквозь густую листву деревьев по обе стороны улицы Джон различал очертания институтских корпусов – от вычурных фасадов девятнадцатого столетия до стекла и металла начала двадцать первого века. А еще солдат, патрулирующих улицы вокруг института и дорожки на самой территории, – зрелище необычное, но ставшее, без сомнения, следствием недавнего теракта.

Джон показал свое удостоверение личности охраннику в будке. За спиной охранника стоял часовой с автоматом «ФАМАС» калибра 5,6 мм на изготовку.

– Это там была лаборатория доктора Шамбора? – поинтересовался Джон у охранника по-французски, пряча удостоверение в карман и кивая в сторону поднимающегося над крышами бледного столба дыма.

– Oui. Там почти ничего не осталось – только стены да печали. – Охранник театрально понурился.

Джон только рад был возможности пройтись – привести в порядок мысли, но воспоминания о Марти не давали сосредоточиться, и, словно в ответ, дневной свет померк. Он поднял взгляд – на солнце наползла туча, стирая краски.

Он остановился, пропуская въезжающую на территорию машину, и двинулся по дорожке в сторону дымного столба, первого увиденного им материального следа катастрофы. Вскоре он увидел и второй – присыпавшую листья и асфальт сажу и сизый пепел. Ноздри тревожил запах гари. На лужайках валялись неубранные тельца пичуг – воробьев, соек, пустельг, – сметенных с небес взрывной волной или погибших от жара.

Чем дальше заходил Джон, тем толще становился полог праха, накрывавший саваном здания, деревья, траву и указатели… все вокруг. Ничто не осталось неоскверненным. И наконец, завернув за угол, Джон увидел сами руины – груды почерневших от сажи кирпичей и обломков. Три из четырех стен остались стоять, хотя и покосились, и теперь зловеще чернели на фоне серого неба. Агент невольно сунул руки в карманы, хотя было не холодно.

Приостановившись, он оглядел место взрыва. Лабораторный корпус был велик – с ангар размером. В кольце оцепления мрачные пожарники и спасатели вели раскопки. Служебные собаки вынюхивали выживших. У поребрика стояли два остова автомашин; указатель рядом сплавило в стальную фигу. Рядом ждала машина «Скорой помощи» – скорее на случай, если один из спасателей поранится сам, чем если найдется кто-то живой под руинами. Джон с тяжелым сердцем наблюдал за этой картиной.

Опасливый солдатик, не подходя близко, потребовал предъявить документы.

– Доктора Шамбора пока не нашли? – поинтересовался Джон, демонстрируя свою карточку.

– Не могу говорить, сударь.

Агент кивнул. Что же, у него есть и другие источники сведений. Теперь, увидев руины, он окончательно убедился, что здесь ничего не узнает. Только по счастливой случайности кто-то вообще уцелел при взрыве. Например, Марти. Он подумал о том, какие чудовища могли сотворить такое. И гнев вновь вспыхнул в его груди.

Вернувшись на улицу Доктора Ру, он перешел ее и направился к воротам «старой площадки». Там ему пришлось показать документы в третий раз – очередному институтскому охраннику и вооруженному часовому за его спиной. Убедившись, что Джон тот, за кого себя выдает, охранник объяснил, как пройти в лабораторию его коллеги и старого друга Майка Кирнса.

Проходя мимо старинного здания, где жил, работал, а теперь и покоился Луи Пастер, Джон поймал себя на мысли, что, невзирая на обстоятельства, ему приятно вернуться вновь в эту колыбель академической науки. В конце концов, именно здесь Пастер еще в девятнадцатом столетии провел свои блистательные эксперименты по определению природы брожения, приведшие его не только к первым бактериологическим опытам, но и к открытию стерилизации, переменившему взгляд мира на микроорганизмы и спасшему бессчетные миллионы жизней.

Шедшие по стопам Пастера исследователи совершали открытие за открытием, избавляя планету от таких напастей, как дифтерия, грипп [17], чума, полиомиелит, столбняк, туберкулез и даже желтая лихорадка. Неудивительно, что из стен Пастеровского института вышло больше нобелевских лауреатов, чем из большинства стран мира. В сотне лабораторий и исследовательских комплексов трудились пять сотен постоянных сотрудников и еще около шестисот приезжих со всех концов света, работающих временно над конкретными проектами. К последним относился и доктор Майк Кирнс.

16

Секретная разведывательная служба Великобритании (аббревиатура расшифровывается как «шестой отдел военной разведки», хотя номинально служба входит в состав Министерства иностранных дел).

17

Автор преувеличивает. Несмотря на создание вакцины, грипп остается одним из самых распространенных инфекционных заболеваний.