Территория души.

— Но как-то иначе он вам помогает? Анна замедлила шаг и достала еще одну сигарету. Затем, снова прикурив от Костиной зажигалки и усмехнувшись, ответила:

— Я отказалась от алиментов, взамен он оставил мне мою машину. Терпеть не могу шантаж.

Здесь уже замолчал Костя, не решившись признаться в том, что в его жизни тоже был шантаж. Только ситуация была обратной. Лишь с помощью шантажа он смог заставить бывшую жену подписать отказ от сына.

— А почему вы разошлись, если не секрет? — спросила Анна после паузы.

— Моя жена полюбила другого мужчину, — удивившись самому себе, после недолгого раздумья ответил Костя, впервые употребив слово «полюбила».

«Надо смотреть правде в глаза», — неожиданно подумал он.

Странно, но ему стало легче от этих слов. Еще более странным было то, что, рассказывая этой малознакомой девушке историю своего развода и отвечая на ее вопросы, он чувствовал, что начинает иначе оценивать все, что с ним произошло.

Будто бы ломал старую стену и по кирпичику строил новую. И новая была ровной, окрашивалась в спокойные тона и не давила на него выщербленными, покрытыми трещинами краями.

Сколько времени они провели, блуждая по городу, который медленно, на глазах, покрывался пушистым белым покрывалом, никто из них не знал. На душе у обоих было тепло и спокойно. Просто два одиноких человека, выслушав и разделив боль друг друга, впервые почувствовали, что незаживающей ране стало легче.

Подойдя к освещенному огнями входу в гостиницу, Костя почувствовал, что протрезвел. Не обращая никакого внимания на пристально рассматривавших их администраторов, словно не было никакого инцидента несколько часов назад, они заглянули в бар, выпили кофе. Затем молча поднялись в лифте на свой этаж и, пожелав друг другу спокойной ночи, зашли каждый в свой номер. Никто не осмелился признаться, что расставаться на самом деле не хотелось.

Раздевшись, Анна подошла к окну, в задумчивости разглядывая сквозь хлопья падающего снега расстилавшийся перед ней спящий город. Что-то творилось в ее душе. К возбужденному состоянию после откровенных разговоров примешивалось легкое предчувствие важного и решительного события в ее жизни.

…Уже собираясь лечь в кровать, Анна услышала негромкий стук, нерешительно подошла к двери и тихо спросила:

— Кто там?

— Я, — раздалось в ответ.

На пороге стоял Константин Петрович. Встретившись с ним взглядом, она без лишних слов впустила его в комнату…

— 6 —

— Света… — Анна открыла глаза, не сразу сообразив, кто простонал рядом.

В просвете между штор было темно. Протянув руку к лампе на тумбочке, она вновь услыхала:

— Света… Мне холодно…

Включив свет, она взглянула на Костю, затем автоматически положила ладонь ему на лоб. Руку обдало жаром. Почти сразу мужчина приподнял веки. Лихорадочный блеск, который она успела уловить в его глазах, дополнил картину.

— Где я? — задал он вопрос.

Попытавшись привстать, но почувствовав слабость во всем теле, Крылов снова застонал. Посмотрев еще раз на Анну и, по-видимому, вспомнив, где он. Костя непонимающе спросил:

— Что со мной?

— Кажется, грипп, — подумав, ответила Анна. Она встала с кровати и набросила на голое тело лежащий рядом халат. В комнате и в самом деле стало прохладнее по сравнению со вчерашним днем. Костя вновь попробовал встать.

— Лежи, — Анна подошла к нему с другой стороны кровати. Наклонившись, дотронулась до лба губами.

— Да ты весь горишь, — испугалась она.

Костя снова закрыл глаза. Ему не хотелось верить в происходящее. Только что с ним рядом была Света. Почему на кровати сидит другая женщина? Значит, это сон? Сон с другой женщиной или со Светой? Сделав усилие, он вновь открыл глаза и снова увидел Анну.

«Значит, Света приснилась», — понял он.

Анна открыла дорожную сумку и достала аптечку. Пересчитав таблетки ремантадина, подумала: «Негусто. Шесть штук. Если не буду пить сама, ему для начала хватит». Еще раз перечитав инструкцию, она достала из упаковки две таблетки, прибавив к ним две таблетки парацетамола.

— Вот это надо выпить, — растормошив Крылова, она протянула ему на ладони лекарство.

— Я не умею, — ответил он нерешительно.

— Придется попробовать. Надо сбить температуру и попытаться подавить вирус.

Она обращалась с ним как с ребенком. Костя и вправду никак не мог проглотить первую таблетку. Заставив его выпить еще стакан воды, Анна укрыла Крылова одеялом и задумалась.

«С такой температурой ехать опасно. Все время придется сбивать. Оставаться тоже нельзя. Дорога тяжелая, снегу за ночь намело. К тому же суббота, ее не чистили, наверно. Если на границе надолго не задержат, весь путь займет часов четырнадцать-шестнадцать, а то и больше. Пусть подремлет, пока спадет температура, потом поговорим», — решила Анна.

Через полчаса она привела себя в порядок и снова подошла к кровати. На лбу Кости выступили капельки пота. Очнувшись, он посмотрел на Анну более осмысленным взглядом.

— Который час? — спросил он.

— Семь утра. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Только тело ломит.

— Что будем делать? — задала она непростой вопрос. — Я могу позвонить Дербеневым, оставить тебя у них. К сожалению, я должна уехать. В понедельник соседка уезжает в командировку, и за Катей некому будет присмотреть.

— Нет, мне тоже нужно домой. У меня назначены встречи. Дел много. Только не знаю, смогу ли вести машину, — беспомощно взглянул он на Анну.

— За руль тебе нельзя, сам понимаешь, — она промокнула полотенцем капельки пота, выступившие у него на лбу. — Я поеду, в моей жизни были ситуации и посложнее. Однажды почти сутки ехала. К тому же одна. Доберемся.

Костя отбросил одеяло. Ему стало жарко.

— Мокрый весь, странно, — сказал он смущенно, попытавшись снова его натянуть.

— Это хорошо. Когда падает температура, идет большое потоотделение. Где твой ключ, я принесу переодеться.

— Я сам, — собравшись с силами, Крылов наконец-то сел на кровати.

В голове шумело. Анна помогла ему одеться и, придерживая под руку, довела до двери.

— Подожди, помогу, — сказала она, вспомнив, что свой ключ оставила на столе.

Не дожидаясь. Костя, пошатываясь, подошел к своему номеру, вставил ключ в замок и попытался открыть. Удалось ему это с трудом. Перешагнув порог номера, он, зацепившись за что-то, чуть не упал, но Анна вовремя его подхватила и помогла сесть в кресло.

— Никогда не думал, что так тяжело болеть, — произнес он с расстановкой..

— Тебе особенно, — согласилась девушка. — Тот, кто редко болеет, переносит все эти вирусы гораздо тяжелее. Организм не привыкший.

Окинув глазами комнату, она спросила:

— Не будешь возражать, если я соберу вещи? В ответ Костя отрицательно мотнул головой. В пакете в шкафу она нашла чистое белье, и, пока аккуратно складывала разложенные на столе бумаги, принадлежности в ванной комнате и одежду. Костя с трудом переоделся.

— Ой, у тебя тоже парацетамол есть! — воскликнула она удивленно, заметив пакетик с лекарствами.

— Это Саша, — ответил из ванной хриплый голос. Анна уже знала, кто такая Саша. Мысленно поблагодарив ее за заботу, она обнаружила и упаковку с витаминами.

— Вот еще выпей, — протянула она капсулу. Костя сморщился, но послушно проглотил.

— Так, вроде бы все. Давай документы и ключи. Сейчас спустимся вниз, подождешь в холле. Я подгоню машину, — спокойно сказала она.

На самом деле все было не так просто. Она волновалась и за состояние Крылова, и за предстоящую дорогу.

Усадив шатающегося шефа в кресло под укоризненные взгляды заспанных администраторов, решивших, что мужчина еще не отошел от пьянки, Аня сдала квитанцию, взяла жетон на автомобиль и вышла во двор.

Все машины на площадке представляли собой большие сугробы. Лишь по торчавшим боковым зеркалам можно было догадаться в начинавшей рассеиваться утренней темноте, что на самом деле это автостоянка.