Страница 159 из 173
— Прошлой ночью ко мне явился во сне призрак Зазеля. Он сказал, что пытался связаться с тобой из страны умерших. Но это возможно только в сновидениях, а ты никогда их не видишь! — Кикаха утверждал наугад, надеясь про себя, что мозг Дингстета лишен подсознания. — Ну так вот, Зазель выбрал меня в медиумы, чтобы установить с тобой контакт, поскольку таких первоклассных сновидцев, как я, раз два и обчелся!
Черты лица Дингстета не были приспособлены для выражения удивления, но намек на это чувство все же по ним скользнул.
— Почему ты обчелся, сосчитав до двух? Что значит это выражение в контексте твоего утверждения?
— Это значит «превосходный, непревзойденный»!
— Вот как? А что такое «призрак»?
— Ты что, никогда не слыхал о призраках?
— Мои познания обширны, но всего в мозгах не удержать. Когда мне нужна какая–нибудь информация, я обращаюсь к планетному мозгу.
— Ну так спроси его о призраках, духах и парапсихических явлениях. А теперь лучше послушай, что случилось со мной прошлой ночью. Зазель…
Когда Кикаха закончил свой рассказ, Дингстет заявил:
— Пойду к планетному мозгу, посоветуюсь. И поспешил прочь.
— Кикаха! Что ты… — начал было Рыжий Орк, как только существо пропало из виду между деревом и камнем, но Кикаха прижал палец к губам и легонько покачал головой:
— Ш–ш–ш! Доверься мне.
Он принялся нетерпеливо мерить клетку шагами. Мысли его, точно астероиды, вращались по орбите вокруг одной и той же идеи, осенившей его вчера. Идея яркой кометой зажглась во мраке подсознания и, ворвавшись в светлую область мозга, разнесла ее, как планету, на мелкие кусочки, озарив на мгновение тьму ослепительной вспышкой огня.
«Я мог бы быть поэтом, — подумал Кикаха. — Слава Богу, у меня хватило ума не рассказывать посторонним о тех образах, сравнениях и метафорах, что всплывают порою в моем мозгу. Не то меня подняли бы на смех».
Отвлекшись наконец от мыслей о самом себе — слабость вполне простительная и широко распространенная, — Кикаха принялся обдумывать дальнейшие планы. Что делать, если Дингстет вернется и заявит: хватит, мол, пудрить мне мозги?!
Правитель Пещерной планеты и впрямь вернулся через несколько минут.
— Планетный мозг проинформировал меня, — заявил он, став напротив Кикахи, — что таких созданий, как призраки и духи, в реальности не существует. Следовательно, ты лжешь.
— Ничего подобного! — вскричал Кикаха. — А ну, скажи мне: когда в планетный мозг были введены данные о призраках?
Дингстет задумался.
— Около двенадцати тысяч лет назад по времяисчислению родной планеты Зазеля. Могу назвать тебе точную дату.
— Вот видишь! — сказал Кикаха. — Данные давным–давно устарели! Нынче неопровержимо доказано, что так называемые суеверия — реальный факт! Призраки и всякие прочие привидения существуют на самом деле. Пару тысячелетий тому назад тоан по имени Гудини доказал, что призраки не только реальны, но и могут общаться с живыми. Однако не со всеми. Они являются лишь высокочувствительным и одаренным личностям, таким, как я, например, чтобы довести до сведения людей свои пожелания. Их метод связи похож на односторонние врата: они с нами могут говорить, а мы с ними — нет!
Он оглянулся вокруг.
Все узники, кроме Кумаса, вцепившись в прутья решетки, внимательно прислушивались.
— Если не веришь, спроси у них! Они не дадут мне соврать. Правду я говорю, ребята?
Никто из пленников толком не мог понять, к чему клонит Кикаха. Но он надеялся, что у них хватит соображения подыграть ему. Кумас, правда, по–прежнему лежал недвижно на одеялах, не сводя глаз с потолка. Зато все прочие поклялись, что слова Кикахи — святая правда, давно известная любому школьнику.
— Кстати, тот же Гудини подтвердил свои доказательства научно–психическими экспериментами, — заявил Рыжий Орк. — Несколько раз ему даже удалось увидеть привидения, хотя и неясно. Но во сне умершие порой являются более или менее отчетливо. — И тоан посмотрел на Кикаху, как бы спрашивая взглядом: «Кто такой, черт побери, этот Гудини?»[31]
Кикаха за спиной у Дингстета сложил указательный и большой пальцы колечком, восхищенный сообразительностью тоана.
— Мой народ гораздо древнее тоанов! — громко возвестил Хрууз. — Мы знали о существовании призраков задолго до того, как тоаны узнали о нашем существовании!
Кикаха надеялся, что клоны не испортят эффекта излишним энтузиазмом. Чтобы Дингстет не поймал их на лжи, игру следовало вести осторожно и не зарываясь. Когда Дингстет повернулся лицом к Хруузу, Кикаха жестом велел братьям–клонам говорить поменьше. И тут же выругал себя: ведь Дингстет мог записывать все их движения через монитор, а потом просмотреть запись.
Если тюремщик увидит его жестикуляцию, придется изворачиваться ужом, чтобы как–то объяснить свои ужимки.
Вематол и Ашателон заявили, что всем на свете давно известно о существовании духовного мира и о том, как любят призраки являться в сновидениях. Но, конечно же, братья не сумели сдержать свою натуру и облили Дингстета презрением за его невежество чуть более щедро, чем хотелось бы Кикахе.
Если Дингстет и оскорбился, то вида не подал. Повернувшись лицом к Кикахе, он потребовал:
— Опиши Зазеля!
Хитрый, стервец! А выглядит таким простодушным! Чтобы потянуть время и собраться с мыслями, Кикаха засыпал тюремщика вопросами:
— Что ты имеешь в виду? Описать его наружность? Черты лица? Рост?
Сравнительные пропорции конечностей и туловища? Цвет волос и глаз? Форму и величину ушей и носа?
— Да.
Кикаха набрал в грудь побольше воздуха, надеясь почерпнуть из него вдохновение, и заговорил громким голосом, чтобы все пленники могли его слышать:
— Ну, видишь ли, он скрывался в тумане, поэтому лица его я не разглядел. Умершие, как правило, являются живым в туманной дымке, это же общеизвестно. Я не прав, ребята?
— Прав, конечно!
— Какие могут быть сомнения? Это доказанный факт!
— Да, будь здесь Гудини, он сказал бы то же самое!
— Мы, хрингдизы, всегда видели призраков только в тумане!
Кумас, неожиданно встав с одеял, подошел к решетке и завопил:
— Вы все с ума посходили!
После чего улегся и вновь замолчал.
— Он опровергает ваши утверждения, — заметил Дингстет.
— Ничуть не бывало! — убежденно заявил Рыжий Орк. — Он сам на грани безумия. Ты же слышал: он сказал «вы все», то есть включил в число сумасшедших и тебя. Но ты–то сам уверен в собственной нормальности. И мы тоже знаем, что не сошли с ума. А следовательно, утверждение Кумаса, человека с нестабильной психикой, не соответствует действительности.
— Звучит разумно, — признал Дингстет. — Я и правда знаю, что мой рассудок в порядке. Что сказал Зазель? — спросил он, обращаясь к Кикахе.
— Во–первых, он поприветствовал меня. Он сказал: «Нисс Зацель».
Вематол застонал, решив, что лебляббий безнадежно прокололся.
— Да, «нисс Зацель». Я не сразу его понял. А потом до меня дошло, что он говорит по–древнетоански. На архаическом тоанском, которым пользовались в его время, «нисс Зацель» означало «меня зовут Зазель». К счастью, язык изменился не слишком сильно. Я сумел разобрать почти все слова, которые говорил мне призрак, а те, что не разобрал, понял из контекста. Хотя голос его тоже звучал приглушенно, словно из–за туманной завесы. Призраки всегда так являются — будто сквозь неточно настроенные врата, искажающие их внешность и голос.
— Как я рад это слышать! «Нисс Зацель»! Ты ведь не тоан, а значит, вряд ли знаешь древнетоанский!
Кикаха решил больше не цитировать Зазеля дословно. По–древнетоански он знал всего несколько выражений, которым научила его Анана. Кто бы мог подумать, что эти давние беседы так ему пригодятся!
— Что он сказал еще? — требовательно спросил Дингстет.
Кикаха медленно заговорил, придумывая фразы прямо на ходу:
— Он сказал, что многому научился у других призраков и Верховного Духа, который правит тамошней страной. И теперь он понял, какие ошибки и промахи совершил при жизни.
31
На самом деле Гарри Гудини (1874–1926) был очень известным в свое время американским иллюзионистом.