Страница 107 из 173
— Это так, — ответил Хозяин торжественно, как на церемонии.
— Хорошо. — Судя по всему, Смертоносец–Повелитель оставался доволен. — Помните об этом постоянно, и у нас не будет причин для ссоры. В ваших интересах, так же как и в наших, чтобы эти создания знали свое место. Вам, может быть, покажется, что от нас не убудет, если отпустить одного из наших врагов на свободу. Но стоит двуногим выйти хоть когда–нибудь из повиновения, как вы вскоре почувствуете перемены к худшему. Эти создания не способны жить в мире. Они не успокоятся, прежде чем не сделаются хозяевами, а мы с вами слугами. Вам этого хочется?
— Ответ здесь может быть один, — Найл улавливал нетерпение в голосе Хозяина, — но я не могу уяснить всех твоих доводов. Почему если мы отпустим на свободу одну молодую мужскую особь, то это непременно грозит нам крахом? Он не кажется таким уж опасным.
— Согласен. Но насчет последнего ты заблуждаешься. Это он подбил вашего слугу Билдо отправиться без разрешения в город пауков.
Хозяин перевел глаза на Доггинза:
— Это так?
Доггинз — откашлявшись, без особой уверенности:
— Да вроде нет, насколько мне известно.
— Это так? — повторил Хозяин, обращаясь на этот раз к Найлу.
— Нет, — ответил Найл, растерянно покачав головой.
— Спроси его, что он носит возле сердца, — неожиданно сказал Смертоносец–Повелитель, обращаясь к Хозяину.
Хозяин опять повел головой на Найла:
— Что ты носишь возле сердца?
Рука Найла непроизвольно залезла под тунику и стиснула медальон. Мысль о том, что с ним придется расстаться, наполняла беспокойством и страхом. Но когда Хозяин уперся взором, юноша взялся за цепочку и вывесил медальон наружу.
— Подай сюда, — велел Хозяин.
Хотя Найлу ни за что на свете не хотелось расставаться с этой поистине драгоценной вещью, он понимал, что об отказе не может быть и речи; стоя перед Хозяином, он ощущал себя ребенком. Сняв цепочку с шеи, он протянул медальон тому на коготь. Рассмотрев, взглянул на Смертоносца–Повелителя:
— Это обыкновенный усилитель мысли. У нас один такой имеется в музее истории, — и к несказанному облегчению Найла вернул вещь обратно.
— Ты использовал его, чтобы влиять на нашего слугу Билдо?
Уже открыв для ответа рот, Найл вдруг понял, что сказать однозначно «нет» не так–то просто. Возможно, Смертоносец–Повелитель и прав. Ведь Доггинз, как Найл того и хотел, в самом деле изменил прежнее решение не связываться с пауками. Когда парень отвечал, в голосе сквозила неуверенность:
— Нет, не думаю. Хотя толком не могу сказать.
Хозяин перевел взгляд на Смертоносца–Повелителя:
— Ты считаешь, он использовал его намеренно?
— У меня нет никакого сомнения. Вот почему он опасен.
Возвращаясь от Хозяина к центру зала, Найл заметил нечто, вызвавшее в душе замешательство. Встретившись на мгновение взглядом с этой женщиной–медиумом, он вдруг обнаружил, что смотрит на прежнюю Одину. Она все так же находилась в своем теле, недоуменно прислушивалась ко всему, что происходит. И прежде чем снова встать к ней боком, Найл уловил в ее глазах тревогу и боль. Это откровенно вызвало в нем такую растерянность, что он перестал прислушиваться к разговору.
Когда снова включился в чужой диалог, Смертоносец говорил:
— Сколько потребуется вашему Совету, чтобы решить этот вопрос?
— Я не могу тебе сказать. Но это будет скоро, — отвечал Хозяин.
— Ладно. — Смертоносец–Повелитель собирался заканчивать. — Но повторяю еще раз: если вы решите выпустить нашего врага, это будет равносильно объявлению войны.
Сказал веско, с явной угрозой. Когда взгляды Хозяина и Смертоносца–Повелителя скрестились, Найл догадался, что в поединке сошлись две мощные воли. Как и все остальные в этом зале, он понимал, что глава жуков глубоко уязвлен таким бесцеремонным давлением на его Совет. Тем не менее, когда Хозяин заговорил, голос у него был спокойный и ровный.
— Ты хочешь сказать, что пауки объявят войну жукам?
— Я хочу сказать, что время разглагольствовать истекло. Пора действовать.
Что–то в его последней интонации заставило Найла чутко насторожиться. Он стал разворачиваться, и в этот момент руки Смертоносца–Повелителя стальными клещами сомкнулись на шее. Но Найл успел чуть сместиться, так что хватка пришлась не совсем куда надо; вместо того чтобы впиться вдыхательное горло, большие пальцы сошлись под самой челюстью. Тем не менее сила была такая колоссальная, что Найл перегнулся в поясе как надломленный. Одновременно с тем он почувствовал на себе взгляд Смертоносца–Повелителя и еще раз осознал присутствие в теле ее самой, Одины. Он с изумлением понял, что она противится воле паука, не давая мышцам повиноваться его приказу: удавить.
Тут над плечом у нее возникло бесстрастное лицо жука–охранника. Резко дернуло; Найл почувствовал, как ноги отрываются от земли. Удушливая хватка внезапно ослабла, и он очутился на коленях. Загребая руками, пытался ползти — в голове туманная зыбкость, будто плывешь; щека притиснута к полу. Когда в глазах прояснилось, до него дошло, что Доггинз помогает ему сесть.
Первое, на чем остановился взгляд, это тело Одины, лежащее возле двери, — похоже, бездыханное. Туловище неестественно скорчено, колени разведены в стороны, одна рука подогнута за спину. Найл метнулся к Одине, приподнял ей голову. Голова мотнулась так, будто совсем не была прикреплена к телу. Шея у женщины была сломана. Правой стороной лица она, очевидно, с силой ударилась о дверь: щека распорота, из уголка рта сочится струйка крови. Жук–охранник, оторвавший женщину от Найла, выглядел растерянно, будто ошеломленный собственной силой.
Найл попытался встать, но ноги подогнулись. Он сел на полу, уткнув голову между колен. Гулко стучало сердце, пульс отдавался в закрытых веках. Приглушенное, как через толщу воды, доносилось сиплое цвирканье жуков. Попробовав глотнуть, Найл поперхнулся от боли, в пищевод будто насыпали битого стекла.
Подумав об Одине, он забыл про жалость к себе. Повернув медальон, Найл сосредоточился и почувствовал себя немного бодрее. Но вставать больше не пытался, так и сидел на полу, глядя на Хозяина снизу вверх.
Тот сделал жест, и моментально воцарилась тишина. Когда заговорил, в его голосе чувствовался гнев:
— То, что вы сейчас только видели, — акт умышленного коварства да еще и явного пренебрежения к нам, к заведенным у нас порядкам. Он попытался умертвить пленника, который все еще находится под нашей протекцией. Это означает, что он полностью лишил себя нашей поддержки и должен понять, что у нас нет теперь иного выбора, кроме как отпустить нашего пленника на свободу.
Найл попытался заговорить, но вместо слов из горла вырвалось лишь нелепое кряканье. Тут до него дошло, что говорить и не требуется, достаточно лишь послать вопросительный импульс.
— Ты можешь идти куда хочешь, — сказал Хозяин. — Мы решили, что не вправе ограничивать твою свободу. Но я бы советовал тебе возвратиться в свой край и оставаться там. Теперь пауки будут всячески пытаться тебя извести. И думаю, будет жаль, если им это удастся. Их коварство не заслуживает этого.
Найл через силу поднялся на ноги и попытался поклониться в знак признательности. Но едва выпрямился, как вокруг стала сгущаться тьма. Доггинз успел его подхватить у самого пола.
Дельта
Как и при работе над первой книгой «Мира пауков», которая называется «Башня», я накопил внушительный дат благодарности перед моим другом Дональдом Силоном — за его комментарии и предложения. Салли, Донован и Рован, мои дети, также подсказали немало полезного. Дня части «Дельта» кое-что интересное я получил от Дэвида Эллиса И еще хочу, пусть и с опозданием, выразить признательность Роальду Далю, моему другу, ведь это он подбросил мне идею написать «детскую книжку» — и теперь, наверное, будет в шоке от результата.