Страница 68 из 300
Тариф ибн Хассан из Арбастро, взятый, наконец, в плен впервые за сорок лет.
Разбойник, который стал больше королем — и который всегда был больше львом, чем любой из тысяч претендентов на престол со времен падения Силвенеса. По этому поводу Идар тоже не испытывал никаких чувств. Их мир заканчивался в этом ущелье. Новая легенда об Эмин ха'Назаре в придачу к старым. На лице его отца совсем ничего не отражалось. Более тридцати лет множество халифов, а затем полдюжины мелких правителей Аль-Рассана клялись отрезать ему пальцы на руках и на ногах по одному перед тем, как ему будет позволено умереть.
Предводители этого отряда сидели верхом на конях и смотрели на них. Они казались невозмутимыми, словно не произошло ничего важного, достойного упоминания. Их мечи тоже были вложены в ножны. Один из них был ашаритом. Другой — джадитом, как все остальные солдаты. Джадит носил на голове старомодный шлем с бронзовым орлом на вершине. Идар не знал ни того, ни другого.
Его отец сказал, не дожидаясь, когда они заговорят:
— Вы — наемники из Рагозы. Это киндат Мазур все придумал. — В его голосе не было вопроса.
Двое мужчин переглянулись. Идару показалось, что он заметил легкую насмешку на их лицах. Он чувствовал себя слишком опустошенным, чтобы рассердиться на них за это. Его брат умирал. Тело Идара ломило, а сердце застыло в тишине, наступившей после воплей. Но именно в сердце гнездилась настоящая боль.
Заговорил ашарит. Голосом придворного.
— Определенная доля самоуважения требует, чтобы мы приняли на себя часть заслуг, но в главном вы правы: мы — из Рагозы.
— Вы устроили так, чтобы мы узнали о дани. Вы заманили нас на север. — Голос Тарифа звучал ровно. Идар моргнул.
— Это тоже правда.
— А женщина на склоне? — внезапно спросил Идар. — Она с вами? — Отец бросил на него взгляд.
— Она путешествует с нами, — ответил человек с гладко выбритым лицом. В ухе он носил жемчужину. — Наш лекарь. Она тоже из киндатов. Они очень коварны, правда?
Идар нахмурился.
— Это не ее выдумка.
Второй мужчина, джадит, заговорил.
— Нет, эта честь принадлежит нам. Я подумал, что было бы полезно отвлечь ди Карреру. До меня дошли слухи из Эскалау.
Идар наконец понял.
— Вы погнали их на нас! Они подумали, что вы из нашей компании, иначе они никогда не поскакали бы в ловушку. Они выслали шпионов, я их видел. Они знали, что мы здесь!
Джадит поднял руку в перчатке и потрогал свои усы.
— И это правда. Вы хорошо устроили засаду, но ди Каррера опытный воин — был. Им следовало вернуться назад и обойти долину. Мы дали им повод не делать этого. Предоставили шанс совершить ошибку.
— Мы должны были убить их для вас, не так ли? — в голосе отца Идара звучала горечь. — Приношу свои извинения за неудачу.
Ашарит улыбнулся и покачал головой.
— Едва ли это можно назвать неудачей. Они были хорошо обучены и лучше вооружены. Но вы почти добились своего правда? Вы, должно быть, понимали с самого начала, что рискуете потерпеть неудачу.
Воцарилось молчание.
— Кто вы? — спросил отец Идара, пристально глядя на них обоих. — Кто вы — оба? — Подул ветер. В ущелье было очень холодно.
— Простите, — ответил бритый. И спрыгнул с коня. — Большая честь наконец-то познакомиться с вами. Имя Тарифа ибн Хассана известно всему полуострову столько времени, сколько я живу. Оно стало синонимом мужества и отваги! Меня зовут Аммар ибн Хайран, еще недавно я жил в Картаде, а теперь служу эмиру Рагозы.
И он поклонился.
Идар почувствовал, что у него снова открылся рот, и он с усилием закрыл его. Он во все глаза, не таясь, смотрел на этого человека. Это же… это же тот самый человек, который зарезал последнего халифа! И который совсем недавно убил Альмалика Картадского!
— Понятно, — спокойно произнес его отец. — Теперь кое-что прояснилось. — Его лицо стало задумчивым. — Знаете, в деревнях у Арбастро погибли из-за вас люди.
— Когда Альмалик меня разыскивал? Я об этом слышал. Прошу меня простить, хотя вы должны понимать, что я в тот момент не контролировал действия правителя Картады.
— И поэтому убили его. Конечно. Могу я узнать, кто ваш товарищ, который командует этими людьми?
Второй мужчина уже снял свой шлем и сунул его под мышку. Его густые каштановые волосы растрепались. Он не слез с коня.
— Родриго Бельмонте Вальедский, — ответил он.
Идар почувствовал, будто твердая почва внезапно зашаталась у него под ногами, как во время землетрясения. Имя этого человека, этого Родриго, уже много лет проклинали в храмах ваджи. Бич Аль-Рассана, так его называли. А если это его люди…
— Теперь понятно еще больше, — мрачно произнес отец Идара. Несмотря на кровь, пятнами и полосами покрывшую голову и одежду Тарифа ибн Хассана, он держался с достоинством и самообладанием. — И одного из вас было бы достаточно, — пробормотал он. — Если мне суждено потерпеть поражение и быть убитым, то, по крайней мере, пусть потом, в грядущие годы, скажут, что для этого потребовались усилия двух лучших людей из двух стран.
— И ни один из них не может превзойти вас.
«Этот человек, ибн Хайран, умеет говорить», — подумал Идар. Потом вспомнил, что этот картадец еще и поэт, вдобавок ко всему прочему.
— Вас не собираются убивать, — прибавил Родриго Бельмонте. — Если вы не будете настаивать. — Идар смотрел на него, крепко сжав губы.
— Последнее маловероятно, — проворчал отец Идара. — Я стар и слаб, но еще не устал от жизни. А от загадок устал. Если вы не собираетесь нас убивать, скажите мне, чего вы хотите. — Он произнес эти слова почти повелительным тоном.
Идар никогда не поспевал за отцом, не мог сравняться с ним в силе и осознать ее; он давно уже оставил подобные попытки. Он шел следом за ним — с любовью, со страхом, часто с благоговением. Ни он, ни Абир никогда не говорили о том, что произойдет, если их отец умрет. Продолжением этой мысли была пустота. Белолицая, темноволосая женщина с когтями.
Двое наемников, стоящие перед ними, один пеший, второй на коне, долгое мгновение смотрели друг на друга. Кажется, они пришли к согласию.
— Мы хотим, чтобы вы взяли одного мула с золотом Фибаса и отправились домой, — сказал Родриго Бельмонте. — В обмен на это, на ваши жизни и золото, вы позаботитесь о том, чтобы мир узнал, как вы устроили удачную засаду на отряд из Халоньи, всех перебили и увезли все золото в Арбастро.
Идар снова заморгал от напряжения. Он скрестил на груди руки и постарался сделать хитрое лицо. Через мгновение его отец рассмеялся.
— Великолепно! — сказал он. — А кому принадлежит честь изобретения этой части плана?
Стоящие перед ним вожаки переглянулись.
— Эта часть, — несколько грустно произнес ибн Хайран, — как мне ни прискорбно это признать, рождена умом Мазура бен Аврена. Жаль, что я сам до этого не додумался. Уверен, додумался бы, если бы хватило времени.
Капитан из Вальедо расхохотался.
— Не сомневаюсь в этом, — сухо произнес Тариф ибн Хассан. Идар наблюдал, как его отец обдумывает предложение. — Так вот почему вы всех их убили?
— Вот почему нам пришлось это сделать, — согласился Родриго Бельмонте, его веселье исчезло так же быстро, как вспыхнуло. — После того как солдаты Карреры увидели мой отряд, если бы хоть один из них добрался до дома, из этой истории ничего бы не вышло. Все бы узнали, что золото — в Рагозе.
— Увы, я снова должен просить у вас прощения, — пробормотал Тариф. — Нам следовало убить их до вашего появления, а мы так позорно провалились. Как бы вы поступили, если бы мы взяли их в плен ради выкупа? — тихо спросил он.
— Убили бы их, — ответил Аммар ибн Хайран. — Это вас шокирует, ибн Хассан? Вы сражаетесь по рыцарским правилам, как паладины из древних легенд? Разве Арбастро построен на сокровища, добытые в бескровных походах? — Впервые в его голосе послышалось раздражение.
«Ему не нравилось так поступать, — подумал Идар. — Пусть он делает вид, что это не так, но ему это не нравилось». Кажется, его отец чем-то удовлетворен. Его тон изменился.