Страница 129 из 300
Галиб встал.
— Я рад, — сказал он.
Язир видел, что глаза брата горят, будто у кота.
— А киндатский колдун? — спросил Галиб. — То письмо, которое пришло?
— Иди к моему писарю, — ответил Язир. — Разбуди его. Пусть он напишет ответ и отправит его через пролив — сейчас же, до того, как мы все отплывем.
— Какой ответ, брат?
Язир посмотрел на него.
— «Будет так, как было написано»
— И это все?
— Это все.
Галиб повернулся и пошел назад к своему верблюду. Заставил его опуститься на колени, вскочил на него и уехал. Язир остался на месте. Так много звезд, так много песка, голубая луна высоко в прозрачном ночном небе…
Он видел, как его послание пересекает пролив, как скачут всадники, как летит птица. Потайная дверь в стенах Рагозы, возможно, в серый предрассветный час. Человек выходит наружу, один, и идет к кострам дозорных своих врагов.
Он медленно кивнул головой, видя все это мысленным взором. То воля Ашара, закон Ашара: ни один киндат не может править звезднорожденными. Так было написано. И колдун из Рагозы будет не первым и не последним человеком — отважным или трусливым, — который погибнет в грядущие кровавые дни.
На следующее утро осеннее море было ласковым и щедрым, и на следующее после него, когда дети пустыни, закутав лица, в изумлении перед творением бога, опустились на колени для молитвы, а потом отправились через незнакомую им стихию, чтобы возродить былое величие Аль-Рассана.
Менее чем через год, в конце ветреного летнего дня, две женщины стояли на вершине холма возле печальных руин Силвенеса, за несколько минут до конца того мира, который они обе знали.
Белые облака неслись над ними и на западном горизонте, где низко висело солнце. Хлопали и развевались знамена, две армии стояли внизу, к северу от быстрой, сверкающей Гвадиары.
Войска Ашара и Джада, в конце концов, сошлись, проведя лето, осень, а затем и весну в осадах и мелких стычках. Суровая зима с ее вынужденным бездельем осталась позади. Много людей погибло той зимой от голода, холода и болезней, идущих по пятам за лишениями и войной. Снег выпал до самой Лонзы и Рониццы на юге и Арденьо на западе.
Все три города теперь принадлежали джадитам.
Родриго Бельмонте, командующий объединенными армиями Руэнды, Вальедо и Халоньи, взял их этой весной. У Арденьо — этот город пал первым из трех — он сам вел в бой западную часть армии Эспераньи в первом столкновении с воинами пустыни, и он убил Галиба ибн Карифа.
Ни один человек даже не ранил Галиба в бою, с тех пор как он прискакал на восток рядом со своим братом, более двадцати лет назад. Воины потеряли счет тому, сколько раз он защищал честь зухритов и видения Ашара в единоборстве с лучшими воинами других племен в ритуальном бою перед началом битвы. У Арденьо, однако, не было никакого ритуального поединка. Родриго Бельмонте высмотрел его на трудном, скользком склоне к востоку от города. Он разрубил шлем и щит Галиба одним ударом, сбросил его с коня, а затем, спрыгнув вниз, до кости разрубил его бедро и почти отрубил руку прежде, чем прикончить ударом меча сверху вниз в шею и ключицу.
Никто в обеих армиях никогда не видел, чтобы человек так дрался.
Все знали, что сын сэра Родриго едва не умер, попав в засаду мувардийцев прошлым летом. Отмечали, что у Арденьо министр Вальедо впервые получил возможность встретиться с воинами пустыни в открытом бою.
Временно бросив жителей Арденьо на произвол судьбы, мувардийцы отступили на юг, правда, сохраняя порядок и нанося урон тем, кто преследовал их слишком рьяно.
Они отступили к Силвенесу, где собрались Язир и его основные силы — как из самого Аль-Рассана, так и только что прибывшие воины пустыни.
Родриго Бельмонте оставил здесь короля Руэнды и западную армию, задачей которой было связать силы ашаритов. Всего с одним своим отрядом в сто пятьдесят человек он помчался на восток, к Лонзе и королю Рамиро.
Стены этого небольшого города были взяты через пятнадцать дней после его прибытия. Стоящая на реке Ларриос, дальше к востоку Роницца, которую осадила армия Халоньи, оставив в своем тылу все еще непокоренную Рагозу, сдалась сразу же, как только пришло известие о падении Лонзы. Ворота Рониццы не открылись, однако, до тех пор, пока личный герольд сэра Родриго не прибыл вместе с отрядом вальедцев, чтобы принять капитуляцию. Осада Фезаны и Салоса несколько лет назад послужила хорошим уроком.
Северные армии оставили гарнизон и губернатора в каждом из городов. Некоторое количество людей казнили, чтобы поддержать порядок, но в данном случае смена власти прошла спокойно. Ничего не сжигали. Король Рамиро и его министр теперь твердой рукой управляли армиями севера. Армии Халоньи и Вальедо объединились и вернулись снова на запад, чтобы слиться с руэндцами к северу от Силвенеса.
То есть с тем, что осталось от руэндцев.
Сильную армию, стоящую на возвышенности, которую оставил в тылу Бельмонте, разгромил побежденный враг.
Язир ибн Кариф, явно потрясенный смертью брата и носивший теперь серую траурную повязку на лице, не тратя зря времени, назначил нового командующего силами ашаритов в Аль-Рассане. Его выбор не пользовался популярностью среди соплеменников, но в распоряжении Язира была зима и весна, и за это время он изучил положение дел на полуострове и знал, кто умеет руководить, кому можно доверять, за кем нужно присматривать. И как только совершили похоронные обряды в честь брата, он не стал колебаться.
Аммар ибн Хайран, только что назначенный каид, перегруппировал мувардийцев, присоединил к ним свежий контингент солдат из Картады и застал руэндцев врасплох, одновременно атаковав их с юга и с востока. Следовало идеально рассчитать время на такой трудной местности, и он его рассчитал. Он преследовал северян всю дорогу обратно до Арденьо.
Мувардийцев, оплакивающих Галиба, невозможно было контролировать во время этой погони. В этой войне никто не брал пленных, но плененных руэндцев подвергали жестоким пыткам и издевательствам после смерти. Когда уцелевшие северяне оказались в безопасности за стенами Арденьо, они поспешно начали прибивать мужчин и женщин гвоздями к столбам и сжигать их, стараясь отомстить.
Родриго Бельмонте вернулся на запад. Ашариты снова отошли к Силвенесу, и к ним подошло подкрепление из Картады и Тудески, и из Элвиры на побережье. Пятьсот человек также прибыло из крепости Арбастро — под предводительством самого Тарифа ибн Хассана. Разбойник и его сыновья остановились в Картаде, чтобы получить официальное прощение нового правителя. Альмалик Второй, отцеубийца, был казнен Язиром. Это было первое, что он сделал, прибыв сюда прошлой осенью. Брат Альмалика, Хазем, прозванный Одноруким, сел на престол в Картаде.
Армия Руэнды, то, что от нее осталось, снова вышла из Арденьо, осторожно двинулась на юг и присоединилась к остальным силам Эспераньи возле Силвенеса.
Силвенес. Кажется, именно здесь должно закончиться время войн. Либо Язир и его армия спасения, явившаяся сюда в ответ на мольбы бегущих правителей и паникующих ваджи, с триумфом вернет на эту землю Ашара, либо… либо падение Халифата, совершившееся поколение тому назад, покажется пустяком по сравнению с тем, что произойдет сейчас. Тогда ожерелье Аль-Рассана было разорвано, жемчужины раскатились. Теперь они могут вовсе исчезнуть.
На открытом пространстве между двумя армиями встретились герольды.
Язир ибн Кариф взвесил все возможности, и так как он привык быстро принимать решения, приказал своему герольду сделать предложение. Представитель короля Рамиро, человек явно слишком молодой для своих обязанностей — он весь побелел, когда услышал это предложение, — отвез послание королю Рамиро и его министру.
Через короткое время, мрачный и немногословный, тот же молодой человек вернулся обратно и снова встретился с герольдом противника, чтобы передать ответ.