Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 86 из 129



— Против кого?

Девушка помрачнела.

— Не знаю! — Она поднесла ладони к вискам.— Вспомнить то, что знала Иллиль, очень важно. Здесь таится опасность страшнее, чем флаймер, собаки или охотники с участков. Она осталась с древних времен — не то спит, не то терпеливо ждет... а теперь...— опустив руки, Эшла смотрела на юношу, и ужас поднимался из глубины ее глаз, а голос упал до шепота, когда она закончила: — Оно проголодалось и начало охоту.

Нейл почувствовал, что слушает не только ушами, но и всем существом, как охотник, который наблюдает за фыркающей и принюхивающейся собакой. Он тоже догадывался, что им угрожает не животное и не человек. Это много старше, много сильнее и сложнее, чем любая форма жизни, известная ему. Может, оно уже здесь? Или еще не проснулось, но уже начинает понимать, что длительный голод будет теперь утолен?

— Белый лес! — вдруг сказала Иллиль, и страх всколыхнулся внутри Нейла.— Это опушка Белого леса.

Песня прервала тишину. В ней слышался мерный шаг воинов, звон мечей, рокот деревянных барабанов.

— «Рука ифта — меч!» — повторила она и быстрым движением подняла меч, который Ренфо нашел в Ифтсайге.— «Во мраке холодного света луны»!

— Это было частью памяти Айяра,— сказал Нейл.— Ты понимаешь, что это означает?

— Самую малую часть. Это пророчество, обещание, сделанное ифтом-героем в день Голубого листа. И оно было выполнено. Но тогда был Голубой лист, а наш лист — серый и увядший.— Она поворачивала в руках меч, разглядывая его.— Он был ключом к Сторожевому пути, мы с тобой видели это. Но, может быть, это не только ключ. Возможно, это меч Кимона или подобный ему. Если так, то в нем скрываются сила и власть. Иллиль, Иллиль, дай мне больше знания! — Последние слова она выкрикнула почти с рыданием.

Нейл взял у нее меч. Действительно, он видел зеленые искры, горевшие на кончике лезвия, и символ на камне арки пылал в ответ. Но сейчас его рука сжимала просто великолепное оружие.

— А что сделал Кимон? Он был героем пророчества?

— Да... Это было очень давно — моя память словно покрыта туманом. Кимон не побоялся опасностей Белого леса и завоевал для Ифткана мир, так что люди его крови могли жить в Великих деревьях. А то, что питало Белый лес, было связано клятвой забвения и отстранения. Затем Голубой лист стал Зеленым, но клятва все еще существовала между ифтами и Тем, Что Ждет. Но когда Зеленый лист опал, ифтов стало меньше и То, Что Ждет, зашевелилось. Клятва была громко произнесена перед Ифтканом, поэтому пустошь не смела наступать. Но ларши, не дававшие клятвы потому, что в день ее произнесения еще не умели говорить, ответили на призыв Того, Что Ждет, и провозгласили его своим правителем. Так они создали нацию, их становилось все больше, в то время как ифты уменьшались в числе.

Когда Серый лист дал почки, То, Что Ждет, опять зашевелилось и Башни Ифткана задрожали. Клятва не давала распространиться горящему свету, но ларши, не дававшие клятвы, стали руками Того, Что Ждет, его оружием. Ларшей было много, а ифтов — горсточка...— Эшла сложила ладони и переплела пальцы. Айяр в Нейле отвечал волной ярости и отчаяния,— Так пришел конец Ифткану и ифтам. Клятвы больше не было, и То, Что Ждет, вольно было делать что угодно со своими слугами ларшами.

— И это есть в памяти Иллиль? — тихо спросил Нейл.



— Это передано Иллиль, но приходит ко мне расплывчато... Значит, теперь День ларша, а Ночь ифта прошла?

— Я думаю, что День ларша тоже прошел. О них ни разу не слышали с тех пор, как первый корабль приземлился на Янусе сто планетарных лет назад.

— Ларши, может, и исчезли, но то, что послало их, не исчезло! В этой стране дремлют древние силы! — Голос ее окреп,— Может, это и не тот меч, что выковал Кимон и принес на великий праздник в Белый лес, но я знаю, что у этого оружия есть своя сила и...— она сделала паузу, затем кивнула, словно ее мысль подтвердил неслышимый для Нейла голос,— ты должен принять участие в происходящем, помочь в достижении цели. Скоро наступит день — время Того, Что Ждет. Нам надо отдохнуть. Дай мне меч, Айяр-Нейл, и поспи, а во мне что-то пробуждается, может, я вспомню еще что-нибудь. Если же я усну, то пропущу...

Она говорила так уверенно, что Нейл не стал спорить, а лег на землю, и в его сознании закружились обрывки истории, рассказанной девушкой. Кимон, герой... Клятва, удерживающая в отдалении безжалостный Белый лес, до тех пор пока ифтов не осталось совсем немного... Слишком слаб ток крови, слишком тяжел груз древней памяти, чтобы выступить против ларшей — только что вышедших из животного состояния и отважных в своем юношеском невежестве,— против их растущей ненависти, страсти, направленной на разрушение того, что они не строили и никогда не смогут построить. Да, память Айяра говорила Нейлу, что Эшла права... Иллиль-Эшла — хранительница Зеркала.

 14. ПЛЕННИКИ

Обнаженный меч лежал на коленях Нейла, здоровая рука сжимала его рукоять. По другую сторону поросшего кустарником оврага иссушенная зноем земля была залита слепящим светом солнца, но здесь, в стволе окаменевшего дерева, можно было смотреть и прислушиваться, чтобы уловить предупреждение. Эшла спала, прижавшись к его ногам. Капли пота блестели на ее лбу. Хотя слепящий глаза свет сюда не проникал, горячий воздух проходил свободно.

Нейл сидел и не отрываясь смотрел вдоль оврага. Когда солнце добралось до пятен растительности, ее толстые мясистые листья раскрылись. На них садились мелкие насекомые и, приклеившись, медленно втягивались в плоскую поверхность.

Лесная страна была окружена поселенцами, которые боялись и ненавидели ее, но она также была домом ифтов и поэтому близка всякой жизни, кроме той, за которой сейчас наблюдал юноша. Ему все здесь казалось мертвым или умирающим. Он не ошибался: жизнь пустоши действительно была совершенно иной и не могла не запугать ее невольного свидетеля.

Айяр дал Нейлу уши охотника и шестое чувство — ощущение лесного жителя. И Нейл заметил движение и осознал его. Регулярное пощелкивание, вначале очень слабое, затем более громкое и опять слабое. Словно кто-то шел по краю оврага, не имея причины подкрадываться... Сторожевой патруль?

До каких пор беглецы будут сидеть в этой яме? Этот временной промежуток мог иметь много значений: до вынужденного боя, до гибели, до прихода значительно превосходящей их силы.

Что, если это было лишь игрой воображения? Однако ощущения говорили обратное. Память Айяра не снабдила Нейла изображением того, кому мог принадлежать этот щелкающий шаг. Звук между тем стал громче и доносился уже с другой стороны оврага. Либо часовой обходил весь овраг, либо их было двое. Разумнее всего было бы выскочить из укрытия, пока здесь только один часовой или хотя бы двое, но беглецы не решались на такой шаг: их ослепит солнце, и они не смогут ни убежать от преследователей, ни сражаться.

Какое-то крылатое создание спланировало вниз и пронеслось прямо над растительностью оврага. Хурурр? Юноша на секунду поверил в это, но надежда обманула его и даже предала: он послал мысль-контакт летящему существу и получил ответ настолько вне его понимания, что тот показался ему чудовищным ударом, швырнувшим его к противоположной стене убежища. Наверняка ему отвечало не летающее существо, а некто с сильным интеллектом, пославший более слабое создание искать его, Нейла.

Кажется, он закричал, но уверенности в этом не было; возможно, Ренфо только внутренне противился этому вторжению чужого сознания. Почему-то он оказался в странном месте, которое вряд ли смог описать словами, и противостоял существу или разуму, не имеющему формы, а только силу и чуждые цели. Для этого «иного» Нейл и его род были ненужной загадкой, так как не соответствовали созданным им образцам. Именно этот факт непохожести юноша воспринял как щит или как оружие, нацеленное прямо в сердце этой поглощающей уверенности.