Космические бродяги

— Она не пойдет с тобой. Испугается.

— Она поймет, что это я, и тогда не будет бояться.

— А как ты войдешь ночью во двор? И найдешь запертого ребенка? Собаки и сторожа услышат тебя.

— Я знаю только одно: я не могу оставить Самиру, она пропадет без меня.

— Послушай, Иллиль, я скажу тебе правду. Мы больше не одной породы с твоей сестрой. Ты не узнаешь ее, и она тебя не узнает.

И Нейл рассказал о своем возвращении на участок Козберга.

— Что касается моей сестры, то я все еще Эшла, а не Иллиль. И я пойду к Самире!

Юноша стиснул зубы и поднял на плечо уменьшившийся мешок.

— Ну, тогда пошли!

— Но тебе это вовсе не нужно...

— Нужно. Либо мы пойдем вместе, либо не идем совсем.

 12. ОГНЕННАЯ ОХОТА

— Скажи, зачем ты пошел со мной?

В лесной одежде Эшла напоминала тень, когда они остановились между двумя деревьями с поникшими ветвями. По ее настоянию они двинулись к западу, в обход, а не прямо на юг, чтобы подойти к участку Хаймера с другой стороны и избежать часовых на опушке.

— Зачем тебе нужна Самира? — ответил Нейл вопросом на ее вопрос.

— Она моя сестра. Я за нее в ответе.

— Ты ифтийка, я ифт, так что теперь мы люди одного племени.

— Но не кровная родня,— девушка покачала головой.— Ты можешь идти к морю и найти тех, о ком ты говоришь. А Самира не твоя забота, и...

— Могу? — неторопливо перебил ее юноша,— Могу ли я быть уверен, что они тоже из Ифткана? У меня есть доказательство? Кое-какие следы и то довольно слабые. Ясно только, что кто-то двуногий шел по земле и по песку. И еще — бревно, уплывающее в море... Нет, я не видел ифтов, а только предполагал, что это они, но мог и ошибиться в своих догадках.

— Но ведь и другие болели зеленой лихорадкой, а затем стали такими, как мы.

— Много ли их было?

— Не знаю,— Эшла пожала плечами,— Лихорадка — это наказание грешникам. Ни один участок не сообщает о происшествиях со своими людьми. Иногда доходят слухи. Мне, например, известно пять таких случаев.

— Пять с одного округа?

— С линии южной опушки. И это за пять лет.

Хотелось бы знать, сколько таких случаев было за все эти годы и все ли заболевшие стали ифтами...

— Ты свободен. Поищи — найдешь,— сказала Эшла,

— Я не свободен. Я останусь с ифтийкой, которую нашел. Но взамен прошу обещания.

Эшла вздернула подбородок.

— Если насчет Самиры — ничего не обещаю.

— Выслушай меня. Если ты поймешь, что желала невозможного, либо ты не сможешь до нее добраться, либо девочка не захочет идти с тобой...

— Почему ты так уверен, что она не пойдет со мной?

— Я не смогу объяснить тебе это словами. Сама увидишь.

— Она пойдет, лишь бы мне найти ее,— с непоколебимой уверенностью в голосе ответила Эшла.— Уже совсем стемнело. Может, пойдем?

Хурурр исчез два дня назад, когда они шли к Зеркалу, и Нейл очень жалел об этом. С птицей-разведчиком вторжение на участок казалось менее рискованным, иначе они могли рассчитывать лишь на свои органы чувств.

Ренфо уговорил девушку пойти на одну уступку: подчиняться его указаниям в лесу, пока они не дойдут до полей. Она сдержала свое обещание: слушалась своего спутника и как могла усваивала его знание леса.

Этой ночью луна не появилась на небе, и в воздухе снова чувствовалось приближение дождя.

— В этом году зима, наверное, наступит рано,— заметила Эшла.— Так всегда бывает, если много грозовых дождей.

— Когда она может наступить?

— Дней через двадцать — сначала снег с дождем, потом снегопады, один сильнее другого...

— Тихо! — Его рука легла ей на плечо как сигнал.

Лай собак. Они отчетливо слышали его.

— Это на участке,— прошептала Эшла.

— Одна собака могла быть во дворе, но это не значит, что другие не обходят со стражниками поля.

— Нет. Лес ночью — страшное место, а Хаймер — человек осторожный: он всех будет держать на участке, за закрытыми воротами.

— Однако ты собираешься войти туда,— напомнил ей юноша.

Девушка заметно смутилась.

— Но ведь... я должна...— Твердость обета победила появившуюся нерешительность.

— В какой части дома может быть Самира? — поинтересовался Нейл.

Он вспомнил собственный визит на участок Козберга, когда увидел там существа, с которыми более не имел ничего общего.

— Все девочки спят вместе на верхнем этаже. Там два окна...— Эшла говорила медленно, по-видимому стараясь представить себе то, что описывала,— Да, сначала крытый навес, где находятся два детеныша фэзов. А с крыши навеса легко дотянуться до окна. Оттуда я позову Самиру.

— А когда она увидит тебя?..

Помолчав, Эшла резко ответила:

— Ты думаешь, что она испугается меня и закричит, как тогда, в хижине? Что, если тогда она испугалась тебя? Это ведь я, Эшла, ее сестра, я люблю ее, зачем ей меня бояться! К тому же на верхнем этаже нет света, так что она только услышит мой голос, а он ее вряд ли испугает.

В этих рассуждениях была своя логика. Да и не мог Ренфо, например, потащить девушку в другую сторону, значит, оставалось только уступить ее желанию и помочь ей, насколько это возможно.

Они обошли участок с юга, чтобы приближаться к нему против ветра, пересекли поле и очутились у забора, окружающего строения. Единственным освещением на участке был ночной фонарь на дворе. Похоже, обитатели дома мирно спали.

Нейл поморщился от запаха — кстати, так же сильно пахло и на участке Козберга. Но сейчас удар по обонянию юноши оказался даже сильнее. Он услышал, как у его спутницы сбилось дыхание, и увидел, как рука прикрыла нос.

— Это,— уточнил Ренфо,— запах людей.

— Но ведь мы...— Она была смущена и потрясена.

— Мы — ифты, мы не убиваем деревьев, не живем, закрывшись в мертвых вещах. Теперь ты понимаешь, что мы — это мы, а они — это они?

— Самира тоже может стать такой, как мы! — упрямо сказала Эшла.

Прыжком после небольшого разбега Нейл преодолел расстояние до крыши и спустил вниз свой пояс, чтобы помочь девушке взобраться. Они слышали, как внизу ворочаются и принюхиваются фэзы. Эшла легла на крышу и тихо, монотонно запела. Животные утихли.

— Они будут молчать,— прошептала девушка,— Я их кормила, и они знают мой голос. А вот окно!

Эшла поползла по крыше и скорчилась над окном, затем медленно поднялась и заглянула внутрь. Девушка долго оставалась в такой позе, и Ренфо подумал, что там слишком темно даже для ночного зрения ифта. Затем она произнесла свистящим шепотом какие-то слова, которые Нейл со своего места не расслышал. Юноша уловил движение внутри. Рама открылась, в окне появилась маленькая фигурка, протягивавшая руки к Эшле. Но когда руки девушки протянулись в ответ, Самира отшатнулась и тишину нарушил испуганный крик.

— Нет, это не Эшла, это демон! Здесь демон!

Она вопила так же дико, как тогда, на вырубке. Ренфо бросился к Эшле, схватил ее и потащил с собой вниз. На участке послышались другие звуки — вопли девочки потонули в яростном лае собак.

— Бежим! — Нейл схватил девушку за руку.

Позади осталось первое поле, когда юноша осознал, что уже не тащит Эшлу, а она бежит так же уверенно и быстро, как и он. Только ее бег сопровождали рыдания.

— Не... не...— Девушка старалась выговорить то, что Нейлу и так было известно.— Не Эшла,— всхлипывала она.— Эшлы больше никогда не будет!

Для Нейла отвращение к роду поселенцев стало уже частью его личности, тем более что на участке Козберга он не нашел себе настоящих друзей. Насколько же тяжелее подобное отвращение дается тому, кто был связан с поселенцами кровными узами. Не будет ли это таким же шоком для Эшлы, сравнимым с тем случаем, когда она увидела отражение Иллиль в воде вместо своего?

Самое главное — скрыться отсюда под покров леса. Люди с участка могут выпустить собак на поля и караулить до утра на открытом месте, но заходить далеко в лес не рискнут. И Нейл хотел уйти до зари как можно дальше на запад.