Московский вектор

Внезапно «сушки» стали набирать высоту, их бортовые системы определили групповую цель, передали данные самолетным пусковым установкам и высчитали точку пуска. Несколько секунд спустя выброшенные из крыльевых отсеков ракеты и бомбы полетели в лес далеко на земле. Четверка самолетов вдруг повернула вправо, стремительно уходя из зоны наземных радаров на север.

В лесу загрохотали взрывы, в воздух взметнулись оранжево-красные столбы огня. Вырванные из земли деревья, крутясь, взлетели на сотни метров ввысь и с треском рухнули обратно на землю. Громадные облака дыма, веток и щеп подхватил и понес налетевший ветер.

Картину с интересом наблюдали, стоя на крыше вкопанного в холм бетонного бункера и глядя в бинокли, около дюжины российских военачальников. У подножия холма командиров охраняли более сотни вооруженных бойцов ВДВ в зимних маскировочных комбинезонах и бронежилетах. Фургоны с электронным оборудованием и машины для перевозки командного состава, тщательно укрытые камуфляжными сетками, стояли позади бункера. По лесу змеились, обеспечивая надежную систему коммуникаций, протянутые совсем недавно оптоволоконные кабели. Учения под названием «Зимний венец» проводились тайно, на прием и передачу сигналов посредством радио-, сотовой или обычной наземной связи были введены строгие ограничения.

Армейский полковник, внимательно прислушиваясь к голосу в наушниках, повернулся к стоящему рядом невысокому стройному человеку. Он один из всех наблюдателей на крыше бункера был не в военной форме, а в черном пальто и теплом шарфе. Редкие каштановые волосы беспощадно трепал ветер.

– Согласно компьютерным отчетам, все условные вражеские артбатареи и передвижные РЛС управления огнем уничтожены, – спокойно уведомил полковник.

Российский президент Виктор Дударев кивнул, продолжая смотреть в бинокль.

– Очень хорошо, – пробормотал он.

Новая группа самолетов-штурмовиков – сверхсовременных «Су-39» – показалась над ближайшими холмами. Пролетев на высокой скорости над бункером, крылатые машины устремились к широкой долине внизу. Из пусковых контейнеров под крыльями посыпались сотни неуправляемых ракет. Несколько оглушительных взрывов, и восточный край леса внизу на глазах исчез.

– Вражеские ракеты класса «земля – воздух» серьезно повреждены либо полностью ликвидированы, – доложил полковник.

Глава Российского государства снова кивнул. Повернувшись налево, он сосредоточил внимание на восточной половине долины. Над ней, тарахтя лопастями, летела группа серо-бело-черных военно-транспортных вертолетов «Ми-17», каждый с отрядом спецназовцев на борту. Двигаясь со скоростью более двухсот километров в час, вертолеты пронеслись над бункером и исчезли в густом дыму над уничтоженным бомбами и ракетами лесом.

Дударев посмотрел на полковника.

– Что теперь?

– Бойцы спецподразделения проникли на территорию врага и приближаются к основной цели – штабам, топливным складам, комплексам стратегических ракет и так далее, – сообщил полковник Петр Кириченко, выслушав доклад. – Первые эшелоны наземных подразделений уже дислоцируются на месте.

– Превосходно.

Российский президент направил бинокль на противоположный конец долины. Там появились быстро продвигающиеся вперед и заполняющие собой все свободное пространство темные пятна. Разведывательные автомобили на гусеничном ходу, бронемашины БРМ-1, артиллерийские орудия, ракеты, пулеметы. Следом двигалось полчище танков «Т-90» с гладкоствольными пушками калибра 125 мм. «Т-90», оснащенный системой создания ИК-помех, системой лазерного предупреждения, усиленной бронезащитой, – значительно усовершенствованный «Т-72». Созданный на основе уроков, извлеченных из войны с Чечней, которой, казалось, не будет конца, этот танк считался наиболее современным в российской армии. Компьютерный комплекс управления огнем и тепловизионный ночной прицел обеспечивали повышенную точность пушки, что приближало «Т-90» к американскому MlA1 «Абрамсу».

Дударев улыбнулся, наблюдая за маневрами боевых танков. Разведслужбы на Западе полагали, что большинство российских «Т-90» сконцентрированы на Дальнем Востоке, на границе с Китайской Народной Республикой. Хваленые западные шпионы ошибались.

Прочно укрепившись в Кремле, бывший кагэбэшник вплотную занялся реформированием и восстановлением полуразрушенных вооруженных сил. Уволил тысячи непригодных, политически ненадежных и бездействующих военнослужащих. Убрал с вооружения десятки недооснащенных и неисправных танков, мотострелковой техники. Оставил в армии лучшие боевые части и подразделения и на их содержание, экипировку и тренировки стал выделять значительно большие суммы с дохода от постоянно увеличивавшихся нефтепродаж.

Дударев посмотрел на часы и легонько похлопал полковника по руке.

– Пора, Петр, – пробормотал он.

Кириченко кивнул.

– Да, господин президент.

Едва они повернулись, собравшись идти, военачальники, окружающие их, расправили плечи и отдали честь.

Дударев шутливо пригрозил им пальцем.

– Расслабьтесь, господа, – произнес он. – Я же сказал: давайте без формальностей. Меня ведь как будто вовсе здесь нет. Я вообще тут не появлялся. Согласно прессе, я в непродолжительном отпуске. Захотел денек-другой отдохнуть на даче в Подмосковье. – Тонкие губы растянулись в иронической улыбке. Президент повернулся и указал рукой на десятки танков и гусеничных БМГТ-3, теперь грохочущих у самого подножия холма. – Ничего этого нет. То, что вы видите, – всего лишь сон. «Зимний венец» – штабные учения. Правильно?

Офицеры понимающе засмеялись.

По условиям различных соглашений о контроле над вооружением, которые подписала Россия, о столь масштабных тактических учениях надлежало объявить несколько недель, даже месяцев назад. Учения «Зимний венец» были грубым нарушением договоров. Ни один из военных атташе в Москве не был поставлен о них в известность. На каждый этап учений отводилось строго рассчитанное время, дабы тысячи военнослужащих и сотни орудий не засекли американские спутники-шпионы.

Такие же маневры – строго засекреченные и втиснутые в сжатые сроки – планировалось провести в нескольких местах у внешних границ Российской Федерации: на территориях, соседствующих с Грузией, Азербайджаном и странами Центральной Азии. На любые вопросы о странных учениях отвечать решили одинаково: это-де вынужденные меры предосторожности, связанные с угрозой терактов. Правда рано или поздно грозила всплыть на поверхность, но Дударева это не пугало. К тому времени он намеревался достигнуть главной цели.

В сопровождении полковника Кириченко президент сошел по ступеням, вырезанным в склоне холма позади бункера. Внизу его терпеливо ожидал коренастый седоволосый человек. На нем, как и на Дудареве, было темное пальто. Шапку он тоже не носил даже в трескучий мороз.

Президент повернул голову.

– Поди скажи: вылетаем через несколько минут, Петр. Я скоро.

Полковник кивнул и, не оглядываясь, зашагал прочь. Без слов исчезать, когда того требовали обстоятельства, чтобы не видеть и не слышать, что ему не полагалось, входило в перечень его обязанностей.

Дударев взглянул на коренастого.

– Итак, Алексей, докладывай, – негромко произнес он.

Алексей Иванов, испытанный товарищ Дударева со времен КГБ, ныне возглавлял секретный отдел в преемнице КГБ, Федеральной службе безопасности, или ФСБ. В официальных списках подразделение Иванова обозначалось набором скучных слов: «специальное подразделение планирования взаимосвязей». Осведомленные же называли таинственный отдел «Тринадцатым управлением» и предпочитали не иметь с ним никаких дел.

– Мы получили сигнал. ГИДРА приступила к работе. Все идет по плану, – сообщил Иванов президенту. – Первые действующие экземпляры прекрасно справились с заданием.

Дударев кивнул.

– Хорошо. А что там с утечкой информации, из-за которой ты так переполошился?

Иванов нахмурился.

– Все… улажено. По крайней мере, так мне доложили.

– Ты в этом сомневаешься? – спросил Дударев, приподнимая бровь.