Страница 9 из 26
Радзинский предполагает, что последние слова были попросту дописаны для царя в Департаменте полиции. Скорее всего, так оно и было.
Однако можно не сомневаться в том, что переданная из Департамента полиции рукопись содержала много важных предсказаний. Радзинский ссылается на книгу царского министра финансов С. Витте «Воспоминания» [5], где тот писал, что когда он в августе 1905 года уехал в Портсмут заключать мирный договор с Японией после проигранной Россией войны, Николай II послал ему вдогонку рассердившее его наставление: пусть-де он не волнуется и знает, что святой Серафим предсказал — мирный договор будет заключен. Этот факт тем более убедителен, что Витте был возмущен этой телеграммой. С другой стороны, Витте писал еще о том, что близкий к Государю князь Путятин (он принимал активное участие в подготовке к прославлению старца) еще раньше, вскоре после Цусимы (в мае 1905 года), говорил ему, что существует предсказание Серафима о «победоносном мире с Японией» [5, с. 271].
По неподтвержденным слухам, предсказания старца охватывали период до конца XX века. Впрочем, возможно, речь идет о предсказаниях преподобного Серафима из письма, переданного Николаю II в Сарове Еленой Мотовиловой — об этом чуть позже.
Некоторые современные исследователи мистических тайн предполагают, что рукописная книга предсказаний Серафима Саровского после 1917 года каким-то образом попала к большевистским вождям и с тех пор передавалась от генсека к генсеку, вплоть до Горбачева — но мы сомневаемся в этом, как и в том, что лидеры СССР и нынешней России читали пророчества монаха Авеля.
16 июля 1903 года императорский поезд прибыл на станцию Арзамас, где Царскую семью приветствовали восторженные толпы. Близ монастыря собрались полтораста тысяч паломников. Саровское путешествие произвело неизгладимое впечатление не только на Николая и Александру, но и на всех свидетелей этих событий. Известный писатель В. Г. Короленко, бывший там с паломниками, описал восторг и энтузиазм гигантской толпы.
Царская семья провела три дня в молитвах. По ночам императрица купалась в святом источнике, прося Серафима о рождении сына.
Вот как описывает эти дни Радзинский в своей книге:
На Саровской земле Аликс постигала удивительное понятие — «Старец». Старец — твой заступник перед Богом. Ты вручаешь ему свою волю, лукавый свой разум, и он, ощущая непрерывную связь с Ним, направляет тебя. Старец — твой путеводитель, тот, кто несет ангельский хлеб душе твоей. <…> Старец Серафим был рядом с ними — они ощущали его присутствие, слышали его тихий голос: «Человек по телу подобен зажженной свече, она должна сгореть, и он должен умереть. Но душа его бессмертна, и попечение наше должно быть более о душе, нежели о теле» [25].
Преподобный Серафим был объявлен в те дни небесным покровителем Царской семьи.
20 июля (по старому стилю) 1903 года в Сарове Николаю II было вручено письмо Серафима Саровского, предназначенное лично ему и запечатанное рукою старца в последний год его жизни, за 70 лет до этих событий. Возможно, Серафим провидел полицейские правки первого письма, переданного Александру I, и счел необходимым отправить в будущее дубликат. С другой стороны, возможно, что это было именно личное письмо последнему царю, с предсказаниями только для него.
Письмо вручила Николаю II Елена Ивановна Мотовилова (1823–1910), вдова секретаря святого старца Н. А. Мотовилова (1808–1879). Это письмо преподобный Серафим написал, запечатал мягким хлебом и передал Мотовилову со словами: «Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся царская фамилия обо мне молиться и царь придет к ней. Пусть она ему передаст».
Кстати, по свидетельству церковного писателя С. А. Нилуса, который несколько раз беседовал с Еленой Ивановной (еще до Саровских торжеств 1903 года), старец Серафим в октябре 1831 года, за год с небольшим до кончины, предсказал Мотовилову его будущую невесту, которой было в то время 8 лет, а ей, простой крестьянской девчонке, подарил шесть букварей («азбучек») со словами «по времени они тебе пригодятся». И родилось в семье Мотовиловых со временем ровно шесть детей [19].
Итак, Государь получил этот пакет 20 июля 1903 года.
Наталья Леонидовна Чичагова (дочь владыки Серафима Чичагова), вспоминала:
Государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать письмо после <…> Когда Государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, он горько заплакал. Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка Серафим и святой, но может ошибаться, но Государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому не известно [7].
Некоторые свидетели называли письмо «рукописью» или «пакетом»: видимо, оно было немалого объема, на многих страницах.
Можно только предполагать, что святой прозорливец ясно видел будущее, а потому предохранял от какой-либо ошибки и предупреждал о грядущих грозных событиях, укрепляя в вере, что «все это совершится не случайно, а по предопределению Предвечного небесного Совета, дабы в трудные минуты тяжких испытаний Государь не пал духом и донес свой тяжелый мученический крест до конца».
Что было дальше? Из записей протоиерея Стефана Ляшевского [7]:
Во время прославления в Дивееве жила знаменитая на всю Россию Христа ради юродивая блаженная Паша Саровская. Государь был осведомлен не только о Дивееве, но и о Паше Саровской. Государь со всеми великими князьями и тремя митрополитами проследовали из Сарова в Дивеево, куда на торжество собралось около двухсот тысяч человек. Вдоль дороги по обеим сторонам вышли также все 850 монахинь обители. В экипаже они все подъехали к келии блаженной Паши. Матушка игуменья, конечно, знала об этом предполагавшемся визите, но не велела готовиться особо, а только попросила сделать из глины девять солдатиков и сварить чугунок картошки в мундирах. Затем она приказала вынести из келии все стулья и постелить большой ковер. Их величества, все князья и митрополиты едва смогли войти в эту келию.
Параскева Ивановна, когда Государь вошел, взяла палочку и посшибала головки у всех солдатиков — предсказывая мученическую кончину Царской семьи. [8] К трапезе блаженная предложила картошку в мундирах, что означало суровость их последних дней. Она сидела, как почти всегда, на кровати, смотрела на Государя, а потом сказала: «Пусть только Царь с Царицей останутся». Государь попросил оставить его и Государыню одних, — видимо, предстоял какой-то очень серьезный разговор.
Все вышли и сели в свои экипажи, ожидая выхода их Величеств. Матушка игуменья выходила из келии последняя, но послушница оставалась. И вдруг матушка игуменья слышит, как Параскева Ивановна, обращаясь к царствующим особам, сказала: «Садитесь». Государь оглянулся и, увидев, что негде сесть, — смутился, а блаженная говорит им: «Садитесь на пол». Вспомним, что Государь был арестован на станции Дно! Великое смирение — Государь и Государыня опустились на ковер, иначе бы они не устояли от ужаса, который им говорила Параскева Ивановна.
Она сказала им все, что потом исполнилось, т. е. о гибели России, Династии, разгроме Церкви и море крови. Беседа продолжалась очень долго, их Величества ужасались, Государыня была близка к обмороку, наконец, она сказала: «Я вам не верю, этого не может быть!» Это ведь было за год до рождения Наследника, и они очень хотели иметь сына, и Параскева Ивановна достала с кровати кусок красной материи и говорит: «Это твоему сынишке на штанишки, и когда он родится, тогда поверишь тому, о чем я говорила вам».
С этого момента Государь начал считать себя обреченным на крестные муки, и позже говорил не раз: “Нет такой жертвы, которую я бы не принес, чтобы спасти Россию” [7].
8
На самом деле, как мы знаем, в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года погибли мученической смертью 11 человек, ибо четверо близких Царской семье не пожелали оставить их.