Страница 49 из 61
На следующий конвент Юрий заготовил целую пачку образцовых визиток. Но в спешке позабыл их дома.
Ладно, успокоил он себя, нападение – лучшая защита: «Вы что, на конвентах в первый раз? Не знаете, что луганское издательство принципиально обходится без визиток?!»
Я памятник себе…
После конвента «Созвездие Аю-Даг 2010» в своем ЖЖ Сергей Битютский решил реализовать идею Валентина Катаева, описанную в его гениальной книге «Алмазный мой венец», создав скульптуры своих друзей-писателей, а конкретно – участников конвента. Чтобы стояли они на территории санатория «Айвазовское» и чтобы туристы натирали на счастье их бронзовые носы. Не удержавшись, я отметила, что буду не против, если меня лично он изваяет в мраморе. Так что Сергей засел за «Фотошоп», и вскоре в Интернете появилась якобы моя полуобнаженная статуя белого мрамора. Фотографий было выставлено три: одна и та же статуя на разных фонах. На одной рядом с ней даже присутствовала развеселая компания во главе с Глебом Гусаковым, обнимающим изваяние.
Лицо статуи было выполнено в карикатурной манере. Впрочем, чего еще ожидать от этого насмешника? Поэтому вскоре я сделала ответный ход, и в моем ЖЖ появился следующий пост:
«Мое появление на конвенте «Созвездие Аю-Даг» не осталось незамеченным. Известный бард, поэт, автор рассказов и по совместительству, как оказалось, талантливый скульптор Сергей Битютский изваял меня в мраморе.
Статую решено установить на территории санатория «Айвазовское» в Партените, окончательное место пока не выбрано.
Писатель и ответственный за аю-даговские безобразия Глеб Гусаков статую лично видел и даже с ней сфотографировался».
Все три фотографии я честно предъявила народу.
На это сообщение пришло много отзывов. Но самым забавным было то, что народ принял все это за чистую монету, так что надеюсь, эта легенда будет еще жить какое-то время. А может быть, даже переживет меня и еще много лет спустя приезжающие на конвент в Партенит люди будут бродить по территории «Айвазовского» в тщетной надежде отыскать проклятый артефакт. При этом кто-то будет рассказывать, что беломраморную писательницу удалось отыскать на набережной, куда изваяние переместила вредная администрация, а другие будут уверять, что статуя, мол, имеет неистребимую склонность перемещаться самостоятельно, а исходящие от нее лучи способны выключать любую фото– и видеотехнику, поэтому-де видели ее многие, но никому кроме Битютского не удалось сфотографировать. И в конце концов администрация «Айвазовского» или руководство конвента не выдержит и скинется на установку похожей статуи. А потом…
Впрочем, у Валентина Катаева ясно сказано, что статуи должны быть сделаны из инопланетного белого и сверкающего материала. А мы все по старинке: бронза, мрамор…
Наблюдение
Воспитанный на городских мифах ребенок, видя статую, ищет, где у нее нужно потереть или куда запихнуть монетку.
Черный меч
Через белый, точно разложенные по всему городу пустые листы бумаги, день шел человек, за спиной которого красовался самый настоящий меч. Человек был худ и высок, меч черен, точно его только что вытащили из адова пламени. Из пламени пожара Дома писателей в Питере.
Любой уважающий себя меч должен иметь имя. Этот меч ковался по заданию тогдашнего издательства «Северо-Запад» для мастера фэнтези Майкла Джона Муркока. Доподлинно известно, что благородный меч участвовал в спасении книг из огня, когда примчавшийся на пожар Гена Белов вышибал с его помощью дверь. А потом, когда сотрудники издательства и писатели спасли то немногое, что можно было еще спасти, меч пропал, будучи отобранным доблестной милицией у отправившихся заливать на этот раз горе в ближайшую пивную литераторов. По другой легенде, меч сгинул в том самом огне, в котором исчезли книги и рукописи, картины, подаренные художниками, и техника.
Меч влетел в пламя, опережая Геннадия и проваливаясь в мир принцесс и драконов. Но это было не так.
На самом деле, меч выжил в том пожаре, переходя из рук в руки и упорно ища себе достойного владельца. Меч знал, что он призван сопровождать по жизни Джона Муркока. Оттого и сам взял себе имя Муркок, нося его с неизменным достоинством.
Одна только странность не давала славному мечу покоя – раз в год, в ночь на 17 ноября, он весь покрывался черной-пречерной сажей, точно воспоминания возвращали его в ту роковую ночь.
Черная сажа соскальзывала с его лезвия тяжелыми хлопьями и падала на землю, будто бы меч снова и снова оказывался в том самом огне, когда лишь от него одного зависела жизнь или смерть героев мира фэнтези.
Из-за этой особенности меч Муркок получил прозвания «Черный» или «Горелый». Оттого узревшие странное преображения его люди стремились быстрее избавиться от странного меча. И никто так и не догадался о его тоске и воспоминаниях, не прочел ни строчки любимого автора, не назвал по имени.
Несущий меч через заснеженный Питер человек не верил в злокозненную сущность меча. А чтобы он не испачкал одежды, специально одевался во все черное. Так и шли мимо бывшего Дома писателей на Шпалерной улице черный меч Муркок и его черный человек, имя которого история не сохранила.
В романе
– К писателю Юрию Мамлееву из Парижа приехала очередная княгиня или графиня. Их теперь много в Париже, – рассказывает Константин Кедров.
Вышла жена Мамлеева.
– Юрия Витальевича нет.
– А где он?
– Он в романе.
Лирическое наступление 8
Стоять в церкви, прикидываясь, что пришел не с Богом поговорить, а выполнять некий ритуал, кланяясь и произнося вместе с хором заученные слова и фразы. Все равно, что слепому смотреть немой фильм в кинотеатре, прикидываясь, будто бы видит. Неживому делать вид, словно живет.
Смотрящий немой фильм слепой.
Знак
Поскользнувшись и чудом удержавшись на ногах, человек с мечом еле увернулся от пронесшегося мимо призрака трамвая «Аннушка». Но настоящая «Аннушка» осталась в Москве, а вокруг, по всем приметам, царил Питер. Хотя кто по нынешним временам может это с уверенностью утверждать, особенно будучи в так называемых новостройках? Но этот район был старым и явно знакомым. Ага, вон шпиль Адмиралтейства, его-то я и не приметил поначалу. Человек усмехнулся и, поправив меч, направился в сторону мини-отеля «Старая Вена», где по четвергам происходят интересные события и где можно встретиться с Болдуманом или «лунным клоуном» Анатолием Дуровым. Последний приходился Болдуману родным дедушкой, о чем не уставал напоминать внучку, то побуждая нынешнего хозяина «Вены» Иосифа Хармача посвятить один из номеров цирку, то настаивая, чтобы издательство «Лик» выпустило, наконец, книгу о цирке в Автово. К слову сказать, реальность деда и внука к моменту написания этих строк ставится под сомнение, так как покинувший нас не так давно Болдуман-легенда с завидным постоянством продолжает появляться в ЖЖ своего друга поэта Евгения Мякишева и оттого воспринимается как живой.
«Анатолий Дуров действительно бывал в ресторане «Вена», куда его привел Куприн, – продолжал звучать в ушах меченосца голос Иосифа, – бывал и даже оставил нелицеприятную надпись: «Ел здесь прекрасную свинину, но видел много свинских рыл». Вышла книга о цирке, о Дурове. Прошла презентация в «Старой Вене», на которую ждали Наталью Дурову, однако знаменитая дрессировщица не откликнулась на приглашение. Но прошло сколько-то лет – и в «Вене» начали бывать Михаил Болдуман и Евгений Мякишев. Вообще Михаил всегда говорил, что он Болдуман, и не любил вспоминать, что он еще и Дуров. Однажды после своего выступления он попросил разрешения остаться до утра в «Старой Вене». И вот совпадение – единственный свободный номер был Дуровский.