Страница 43 из 61
– Я действительно внеземное существо. Инопланетянин, – делая ударение на каждое слово, сообщил он, – имею тому полное подтверждение. У меня нет пупка.
– Что за бред, у всех есть пупок.
– У людей – да, у всех. Но я не человек – я существо Галактики, – сказав это, Чадович задрал футболку и продемонстрировал собравшимся свой объемистый «мозоль». Пупка не было!
Все замолкли и даже чуть протрезвели. Впрочем, недоумение длилось не слишком долго. Олексенко пригляделся и увидел длинный вертикальный шрам, тянувшейся через весь живот Чадовича.
– Он попал под разряд тока, работая в троллейбусном парке, – уточняет Сидорович.
– Пообщавшись еще в этой компании, я отправился в другие номера, – продолжает Олексенко. – Настроение было хорошее, хотелось продолжать веселиться и веселить других. Поэтому в первой же компании я рассказал, что среди нас живут инопланетяне и один из них – Николай Чадович. После чего все желающие поспорить на бутылку пошли в номер к уже уснувшему Чадовичу и разбудили его. А затем я задрал Чадовичу футболку. Люди ахали и проставлялись. Вообще на конвентах народ, как правило, и так не жадничает, но тут было что-то необыкновенное. Приколовшись над компанией, я шел к следующей, неся «благую весть» о посетивших конвент пришельцах.
После второй компании Олексенко шел в третью, затем в четвертую. И всякий раз направляющаяся к Чадовичу делегация была больше прежней, причем уже раз узревшие чудо беспупкового живота шли опять и опять, заранее хихикая украдкой и предвкушая реакцию новичков.
Сам Чадович поначалу с радостью включался в игру, но, когда под утро его в пятый раз разбудила толпа в десять человек, веселья в нем заметно поубавилось.
Тем не менее, за недолгое время конвента Олексенко умудрился сводить на паломничество к животу Чадовича огромную массу людей, каждый из которых стремился наградить живот Чадовича все новыми и новыми неизвестными до этого фантастическими подробностями.
Если слишком долго ждать звонка из издательства, сидя у реки, то можно увидеть проплывающий мимо тебя труп твоего любимого редактора.
Нет! Хватит ждать. Пойду звонить Нову.
Олексенко
«Интерпресскон» в Разливе. Борис Натанович и Александр Сидорович направляются в номер оргкомитета подписывать дипломы. Сидорович нажимает на кнопку лифта, двери открываются. В кабинке стоит полуголый Олексенко, который замечает Стругацкого, смущается и торопливо уезжает прочь. Переглянувшись и пожав плечами, Борис Натанович и Александр подходят к другому лифту, который тут же открывает перед ними дверь. В кабине все тот же Олексенко, и вид его нисколько не изменился.
Поняв, что он снова нарвался на начальство, Олексенко судорожно давит на кнопки лифта и уезжает во второй раз, оставив членов оргкомитета ни с чем.
Созерцающий звезды
«Интерпресскон» 2007, май, но холодно, тучи черные низко нависли, и снежок меленький прямо в раскисшую почву. Брррр… После банкета Волков с Ерпылевым отправились вокруг дома отдыха пройтись. Кружок сделали и будет. Быстрее в корпус, пока уши не отморозили. Тут глядь-поглядь, перед входом на скамеечке лежит Сидорович в джинсах и джинсовой рубашке, раскинулся вольготно, спит и холод ему нипочем.
Мороз, колотун. Замерзнет же человек! Начали они его расталкивать да поднимать, а в ответ: «Да все хорошо. Я тут просто на звезды любуюсь».
Темное, низкое небо все в тучах. Порою летают одинокие снежинки…
Везде и нигде
«Роскон». В одном из номеров сидят Андрей Ерпылев, Сурен Цормудян, Федор Березин, Алексей Волков. Входит пьяненький Сидорович. Выпивает со всеми рюмку, уходит. Через какое-то время заканчивается выпивка и вся компания дружно перебирается в другой номер. Входит Сидорович, выпивает рюмку, молча удаляется.
Через некоторое время вся компания в прежнем составе снимается с места и отправляется за новыми впечатлениями на другой этаж. Входит Сидорович, с удивлением оглядывает собрание и: «Почему вы живете везде, а я нигде?»
Эти глаза напротив
У Михаила Веллера есть рассказ, где в двух последних абзацах рассказывается о том, сколь безумное впечатление Веллер произвел на жену своего друга, прекрасную зеленоглазую Татьяну, которая весь вечер смотрела на него, не в силах отвести глаз.
Дочитав до последней строчки, Дмитрий Вересов отложил книгу и, не сходя с места, позвонил Татьяне.
– Танька! Когда ты познакомилась с Мишкой Веллером, ты что, действительно смотрела на него весь вечер? Как он пишет, «была сражена его красотой»?
– Нет, – должно быть, удивилась Татьяна, – просто накануне мне кто-то шепнул, будто бы он голубой. А я была тогда наивная советская девочка, и мне было просто интересно, как эти голубые едят, как они разговаривают, поэтому я за ним весь вечер и наблюдала.
Спустя некоторое время Вересов передал Танины слова Михаилу.
И что же Веллер, вы спросите? В новой редакции концовка рассказа была переписана. Текст звучал теперь приблизительно так: она смотрела на меня весь вечер не отводя взгляда, потому что какая-то сволочь накануне сказала, что…
Гнусный поклеп!
Вот это значит посвятила…
Молодая амбициозная поэтесса Яна Б., истая поклонница поэта К., как-то раз посвятила ему стихотворение. Она описала осеннее ненастье, через которое идет одинокая девушка с томиком поэзии в руках.
К. с благодарностью принял протянутый ему листок. Но, едва начав читать, с отвращением отбросил его и молча покинул помещение ЛИТО.
Разумеется, листок был подобран и изучен.
Запись начиналась словами: «Дорогому учителю К., поэту божьей милостью посвящается». А следом: «Слякоть противная под ногами…».
О певческом диапазоне, и не только
Поэт Юра Баладжаров с композитором Кале написали песню «Прощаться не будем». Стихи Эдита Станиславовна Пьеха одобрила и сама сказала, что возьмется это петь. Но когда песня была уже готова, Баладжаров с ужасом для себя обнаружил, что песня низковата для женского голоса.
– А не низко ли вам будет петь?
– Низы мне всегда удавались, – ответила Эдита Станиславовна.
Удобное решение
Пьеха – певица относительно высокая: 174 см плюс каблуки, без каблуков она не ходит. Юра Баладжаров маленький – всего 168 см. Однажды Юра входил в Мюзик-холл, а Пьеха как раз выходила оттуда. Увидев Эдиту Станиславовну, Юра как галантный кавалер, позабыв про свои дела, предложил проводить певицу до машины и вежливо протянул ей руку. Дело было зимой, все ступеньки даже на парадном крыльце обледенели, дворники их не успевали очищать. Что уж говорить о черном ходе.
– Не надо, – загадочно улыбнулась Пьеха, обняв за плечи Юру. – Я лучше на тебя обопрусь.
Раритет
Узнав, что Волков собрался на «Басткон», Даля Трускиновская попросила передать подарки ее друзьям. Потом добавила: «Еще поцелуйте за меня Оленьку Елисееву, Глеба…» – дальше следует весьма солидный перечень.
– Нет, так дело не пойдет, – усмехнулся мудрый Волков, – забудешь кого-нибудь – обиды, перепутаешь… тоже недоразумения начнутся… составь ради такого дела официальную бумагу: имя, фамилия, что сделать, место для подписи.
Трускиновская все исполнила, и Волков весь «Басткон» целовал, обнимал, хлопал по плечам, не забывая при этом протягивать бумагу для подписи.
Сей исторический документ жив до сих пор. Фэны за него огромные деньги не раз предлагали, но Волков никому продавать не собирается, сам же время от времени перечитывает и посмотреть дает.
32
Сунь Цзы – китайский стратег и мыслитель, предположительно живший в VI или, по другим источникам, в IV веке до н. э. Автор знаменитого трактата о военной стратегии «Искусство войны».