Предсказание

Наблюдавшие за мистерией с неба, ангелы делали ставки на то, как пройдет мистерия, но были готовы по первому сигналу апостола Петра, подобно гигантским хлопьям снега, ринуться на землю, сокрушая любых врагов и преграды. Более дисциплинированные, нежели ангелы ада, они не смели ослушаться приказа, тем более что не менее других переживающий за избранный город, апостол лично руководил наблюдением.

В который раз он разъяснял крылатым подчиненным, что, мол, мистерия для того и делается, чтобы те, кто на земле, сами сделали выбор: жить городу или умереть, и спасали его.

– Да, я могу вмешаться! – рассуждал он, стоя на облаке. – Но разве это дело праведников? Если по каждому ничтожному поводу придется отправлять на землю небесного защитника, люди перестанут действовать сами, значит, перестанут совершенствоваться! Не смогут самостоятельно защищать себя и то, что они любят, – сделаются рабами. А это уже прямая деградация и вырождение! – он оглядел золотоволосые головки обступивших его ангелов и, вздохнув, продолжал. – Если вмешаться прямо сейчас, грешники утратят свой шанс сделаться лучше, покаяться, избыть вину, снять с себя тяжесть греха. Нет! Мистерия – это испытание, и испытание должно касаться всех, но грешников в большей степени. Зачем испытывать праведников? А вот… – он замялся и прильнул к облачному окошку, в которое за происходящим в Питере наблюдали небесные жители. – Да что там, если понадобится я сам… – Но в этот момент снова прогрохотала пушка, и последние слова апостола потонули в грохоте.

Наблюдающая во все глаза за представлением восточных богов и сценарным началом мистерии, Лада стояла на условленном месте с копьем Одина, плохо представляя, что будет делать, если Ольга не сумеет вернуть Копье Власти, как вдруг древко в ее руках задрожало, точно по нему прошел ток. Лада вздрогнула и выпустила оружие, но оно словно вросло в камни набережной. Превозмогая себя, Лада дотронулась до древка, и тут же по ее рукам и самому копью побежали искры, а небо прошил луч света, он поднимался все выше и выше, пока вдруг не пересекся с еще одним лучом.

С другого берега реки Ладе махала рукой Ольга. Тонкий, образованный из лучей, Андреевский крест наполнялся радужным светом и, наконец, превратился в сияющую всеми своими семью цветами радугу.

А по Неве уже плыли лодки и катера, гремела музыка, проплывающие под радужным мостом люди кричали «Ура!», в воздух летели пробки шампанского. Лада смотрела на разряженную карнавальную толпу, ища в ней знакомое лицо Питера, но его нигде не было.

Огромная рядом с мелкими катерками ладья подвозила уже к радужному мосту знакомую поэтическую тусовку. Сквозь музыку, гомон и гром Лада услышала, что с ладьи доносятся стихи Андрея Головина, и вскоре увидела его внушительную фигуру, одетый в красный плащ и джинсы поэт завывал в сверкающий на солнце репродуктор стихотворение, предсказывающее возвращение фей.

«Если он имеет в виду возвращение в наш мир, то опоздал, – рассуждала про себя Лада. – Фей у нас теперь явный перебор».

На носу ладьи величественные и безобразные стояли братья Янус. Несмотря на то, что держались они неплохо, все же у Лады сложилось впечатление, что они спорят, а, может быть, даже ругаются о чем-то. Подъезжая к радужному мосту, оба брата как по команде, втянули головы в плечи, точно боялись задеть макушками светящийся свод.

Где были в это время остальные посвященные и прямые участники мистерии, оставалось загадкой. Можно предположить одно: носились…

Несколько раз к стоящей на посту и слегка ошалевшей от людского мелькания, криков и шума, Ладе подбегал Алешка со стаканом вина или горстью раздаваемых конфет. Глотая кисло-сладкие капли Лада машинально отметила, что все лодки, как сговорившись, плывут против течения, и тут же забыла об этом.

За Одинским копьем с неба зорко наблюдали христианские ангелы, так как прошел слушок, будто присутствующие на мистерии язычники могут попытаться воспользоваться им, чтобы вновь внедрить в обиход руны. Для специального досмотра над Ладой был размещен еще один пост с Кириллом и Мефодием. Краем глаза полупьяная поэтесса наблюдала за работой небесной канцелярии, застывшей над ней в небе.

Глава 44

Как хотел Чудовище попасть на поэтическую ладью, да не смог, – это была целая история. Он бросил прощальный взгляд на стоящую с Копьем Власти даму своего сердца, ополоснул лицо в освященной невской воде и, получив у Агасфера мешок с Граалем да другой с бухлом, пошел искать Питера.

Как того и следовало ожидать, именинник сидел под зонтиком импровизированного летнего кафе, рассматривая новый поэтический сборник Александра Смира, болтая с автором и потягивая пивко из большой кружки.

– О, какие люди! – приветствовал появление Чудовища поэт. – Вы знакомы? Это Питер.

– Мы знакомы, – Питер вальяжно махнул рукой в сторону свободного белого стула, не отрываясь от чтения.

– А мы с вами знакомы? Ну, значит за знакомство! – Смир шатаясь, поднялся, но ловкий бармен опередил его, поставив перед Чудовищем богатырскую кружку.

– С днем рождения тебя! – попытался завязать разговор Чудовище.

– День рождения! Ексиль-моксель! И ты молчал! Тогда с меня дарственная надпись.

– Выпьем! – заорал Чудовище, тайком подлив в кружки водяры. К удовольствию последнего, и Питер, и Смир оказались уже порядком нажратые, так что требуемое по его миссии состояние было действительно не за горами.

Выпив за день рождения, Чудовище вытащил из сумки несколько новых бутылок и, показав их Смиру, разлил под столом по кружкам. Беседа текла неспешным ручейком, переплетаясь со стихами и разговорами о женщинах.

Пытаясь настроить собутыльников на подобающий случаю лад, Чудовище предложил покататься на лодках под радужным мостом, но Питер возразил, что у моста стоит Лада, и той будет неприятно видеть его в таком состоянии, а Смир боялся пагубного влияния воды на праздничное состояние его души. Втихаря, Чудовище достал из сумки край Грааля, придумывая под каким предлогом всучить его Питеру.

Над городом летела песня, стихи к которой в бреду написала Лада. Компания поднялась и направилась в сторону Петропавловки. Но не дошла до моста, а, выбрав небольшой и незанятый островок зелени, уселась прямо на него, любуясь танцами индусских богов на воде.

«Сейчас или никогда!». Чудовище достал из сумки Грааль, поставил его на траву, вытащил из мешка пиво, и, не найдя открывалки, сорвал пробку зубами.

– Вот это вещь! – услышал он приглушенный вздох у себя за спиной и, обернувшись, увидел Смира с Граалем в руках. – Слушай, мужик, это же, это же… Хочешь, я тебе за него денег дам? А?

– Положи на место, – прошипел сквозь зубы Чудовище, косясь на безмятежно любующегося водой Питера и подползая к ничего не подозревающему Смиру.

– Да правда, ясный перец! Я же нормальные деньги дам. Я же по-честному!

– Сказал, положи на место. Ничего я не продаю.

– Ну, не продаешь и не надо. Давай из нее выпьем как бы мировую, – Смир протянул Чудовищу Грааль и тот, не веря в подобное везение, налил в нее дрожащими руками пива. – Питер, ты будешь?

– Ага, только ты первый, – ответил Питер, продолжая глазеть на воду.

– Он уже глотнул и я тоже! – быстро нашелся Чудовище, сжимая горло поэту и одновременно поднося чашу Питеру.

– Да, пусти ты! – Смир вырвался, отпихнув противника ногой, – сумасшедший! – обиженный, он побрел прочь. Чудовище посмотрел на Питера, тот спал, склонив черные кудри в чашу с пивом.

– Ну, была, не была, – одной рукой Чудовище взял Грааль за донышко, а другой схватил Питера за волосы и с силой макнул его в чашу. Питер забулькал и задергался в медвежьих объятьях Чудовища. Потом Грааль полетел в воду, а за ним туда покатились оба собутыльника. Осыпая друг дружку ударами, они свалились в воду, продолжая драться даже стоя на дне.

– Ты выпил или нет?! Выпил или нет?! – орал озверевший от своего промаха Чудовище.

– А если нет?! Псих! Алкоголик чертов! – завывал Питер.