Предсказание

– Бледной была я, – виновато улыбнулась Лада. – Я не видела коней, только слышала. Хотя, может, мне показалось? Не знаю.

– Может, и показалось, – Агасфер вновь принялся за еду. – Сколько раз уже казалось, надежда умирает последней.

– А как я могу всех спасти? – попыталась вернуть разговор на интересную для нее почву Лада.

– Что? Спасти? – Агасфер переглянулся с Чудовищем, Лада автоматически отметила, что они потрясающе похожи. – Тебя предупреждали о мистерии?

– Да, наверное, не знаю… – она вспомнила свой сумасшедший разговор в Сайгоне.

– Согласие дала без нажима. Значит, действие сознательное.

– А если бы не согласилась? – поднял голову Чудовище.

– Бессознательное. Суть не меняется. Это ведь я притащил предсказание в Москву, Питера-то еще тогда и в задумке не было. Так что я решил – пусть полежит малость, своего часа дождется. Сказано: «И будет им Дан». Значит – рано или поздно появится, а на худое или на доброе, – про то неведомо.

– Так, может, и не сбудется? – с надеждой в голосе спросила Лада.

– Сбудется, уже сбывается. Шлиман думал, что говорится об Ольге Дан, я склонен предполагать, что об обеих. Ты ведь к нему шла, к Шлиману? Что смотришь, ишь глазищи-то вылупила, уж упредил он меня, как водится. Я и сам думал заскочить к вам на огонек, да, пока суть да дело, с тобой и повидаться.

Лада кивнула.

– Завтра Ольга Дан, сеструха ее старшая, сюда припожалует, – обратился он к внимательно слушавшему его священнику. Так ты скажи, чтобы денег на этот Фен Шуй заморский в городских масштабах пока не тратила. Не до жиру, мусор бы вынесли, каналы выгребли, воду очистили, – и то благо. В воде, известное дело, отражаются небесные светила, в ней душа Питера. Город мелкой рябью преображенный светится, трепещет, живет. Посвященные, силой наделены всегда так было, а сила к добру ли, к злу ли обернется, – про то неведомо. Как великая магия суть сила: ни черная, ни белая, ни добрая, ни злая. Это люди хорошие или не очень, они и никто другой магию красят. А что ее красить, перекрашивать? Суета сует и мракобесие. Нынче большая беда грядет, так как величайший символ, Копье Власти[13], в руках нечистого.

– Какое копье? – не поняла Лада.

– Копье, которым Спаситель был убит на Голгофе! Вот какое копье! – лицо Агасфера покраснело, глаза точно источали пламя. Помню я, помню, ни за что не забуду, что ты со мной не делай, точно на мне его кровь. Точно я виноват. Но так я же и не знал ничего, не ведал. А все едино – виновен.

Склонив голову, он зашептал что-то.

Все притихли. Оранжевый старомодный абажур, как гигантское насекомое, навис над столом, окружая собрание своим теплым светом. По стенам вились всевозможные растения, между ними, как в шалашиках, располагались миниатюры с пейзажами, старинные фотографии и лики святых. Ладе подумалось, что некоторых из них Агасфер мог знать лично и считать почти что членами своей семьи.

– Как же это с копьем-то получилось? – выдержав паузу, поинтересовалась Руфь.

– Хранили, как и положено, в запасниках музея Религии и атеизма. Там место дюже хорошее. Центр города, понадобится что – на метро добраться не проблема. Опять же тепло, уютно, и купол с крестом от бесовства защищает. Да что крест, заклятье на Копье том лежало страшное, что ни один черт или бесовский дух прикоснуться к тому Копью не смел, а только человек. Причем не какой попало человек, этого еще не доставало, а токмо посвященный, какой не в каждый век родиться может. Думали, что уж таким образом мы Копье то драгоценное убережем. Не получилось! – Агасфер в сердцах махнул рукой. – Кто же знал, что у твоей сестры, деточка, такой нюх? Забралась и выкрала!

– Ольга?! – Не поверила Лада.

– Знамое дело – я же сказал, что к Копью тому никакая вражья сила демонье, черти, духи прикоснуться не могли, заговоренное оно потому что. А вот Ольга Дан перво-наперво, человек, а значит, против нее охранная магия не работает. И человек она не простой, а талантливый – таким море бывает по колено, а если какая лужа и по горло, то где же ее, ту лужу заговоренную, и найти, когда, скажем, приспичит, ее от дел устранить. Да и не знала она, поди, кому Копье отдает, не ведала. Враги наши ей за это казну отвалили, она и рада, что заказ исполнила. Поди, до сих пор ни сном, ни духом, что сотворила-то не ведает. Только нам ведь от этого не легче. Ты уже слышала, что в предсказании «О гибели Питера» сказано, что он сгинет затри дня? Ну вот, мы и начали созывать в город всяких добрых духов, действующих, и, значит, меняющих мир поэтов и богов, чтобы провести всем вместе мистерию да нейтрализовать предсказание. К делу этому несколько лет готовились. Метро Выборгской линии временно пришлось вывести из строя, так как многие гости предпочитали путешествовать и жить под землей, начали приучать народ к ежегодному Петербургскому карнавалу, чтобы в час икс боги могли смешаться с ряженой толпой. Тебя вот нашли.

Но в прошлом году, когда Ольга отыскала и отдала Копье, все пошло наперекосяк. И теперь у нас здесь больше демонов, нежели людей.

– «Темные силы нас злобно…» – захихикал Чудовище, за что тотчас же получил по лбу от молчавшего до сих пор священника.

– А мне почему до сих пор про Копье ничего не сказал? – возмутился он. – Я же твой биограф, и должен все знать.

– Не приходилось как-то, – пожал плечами Агасфер. – Повода не было.

– Так я же уже старый, неровен час, умру, и кто труд сей великий…

Агасфер посмотрел в сторону Чудовища и усмехнулся. Продолжатель из него явно не получился бы.

–.. Ты вообще ни о чем не думаешь, – скулил священник. – Что я завтра буду говорить Ольге Дан, если ты каждый день все меняешь. Нет на тебя Софии – божественной мудрости, да что там мудрости, элементарной логики во всем твоем плане нет.

– Ну, завел пластинку, – недовольно покосился на сына Агасфер. – Надоел ты мне уже с этой софистикой! А что меняю – так творчество же, по живому идем, тут всякий момент другой, и к каждому свой подход надобен.

– Но Сильвестр Медведев не случайно хотел посадить на русский престол царевну Софью – то есть мудрость! Пусть бы Ольга Дан нашла для нас подходящую Софью.

– Делай, как знаешь, – отмахнулся Агасфер. – О чем ты все время думаешь? – переключился он на Ладу, отворачиваясь от ставшего с годами ворчливым сына.

– Не знаю точно, сон… – она виновато пожала плечами, – сон.

– Сон?! – все трое уставились на нее так, как будто она собиралась сообщить им нечто важное.

– Ну да… сон. Я, видимо, прикорнула в машине. А что в этом такого?

– Видела и скрывала? – вцепился в нее Агасфер.

– Да не скрывала я, просто забыла! А потом, когда вы начали говорить о мистерии, оно возьми и выскочи.

– Что же вы вспомнили? – осмелев, поинтересовался священник, отламывая себе хлеб на похлебку.

– Толпы народа. Праздник, может быть карнавал.

– Не похороны? – перебил ее священник.

– Нет, народ в масках, костюмах, все с пластмассовыми стаканами, вино, пиво, стихи…

– Добро. И с правдой сходство имеет. Она, мистерия, – довольный Агасфер обвел присутствующих могущим означать все что угодно взглядом. – Когда Лада сказала маски, я грешным делом вспомнил средневековые дела.

– Нет. Было много знакомых рож, – подумав, сообщила Лада. Вряд ли средневековье.

– Подробности какие-нибудь помнишь? Что-нибудь особенное? Был там, например, буддийский монах с посохом в оранжевой одежде?

– Был, но не во сне. Я его здесь, в Питере, видела, там, где моя сестра живет.

– Сон, явь, – все путается ныне, границы расплываются, различии утрачиваются. Все мы ходим, спим, а, заснув, просыпаемся. За один маршрут трамвай может пересечь сразу три измерения, и никто не обратит внимания.

– Может быть, ты видела в своем сне такого… – он задумался, – стройный, красивый, волос, что воронье крыло, глаза серые, с мокрым асфальтом сходство имеют. Зовут…

– Питер. Видела. Но не во сне. То есть сначала во сне, а потом наяву, – Лада вдруг заплакала. – А если город погибнет, он?..

13

Легендарное копье, которым были прерваны страдания Спасителя на кресте. Другие названия: Копье Судьбы, Святое Копье, Копье Лонгина, Копье святого Маврикия. На протяжении веков оно было символом силы и могущества. По преданию, кто владел Копьем, тот владел и судьбой мира. Так, как считается, что Копье, хоть и обладает огромной силой, но сила эта слепая, то есть, не добрая и не злая. Так попав в руки к злому человеку, Копье начинало служить злу, в добрых же руках оно устанавливало мир. Считается, что Копье выковал для своих тайных целей третий первосвященник Иудейский, сын первосвященника Елеазара и внук Аарона, маг и каббалист Финеес. На протяжении жизни Финееса копьё помогало достигать целей, недоступных простым смертным. Источники говорят, что это самое Копье держал в руках Иисус Навин, глядя на рушащиеся стены Иерихона. Царь Саул метнул это Копье в юного Давида. Ирод Великий, опираясь на Копье, отдал приказ об истреблении невинных младенцев. После царя Ирода Копье оказалось в руках римского центуриона Гая Кассия, который и умертвил Иисуса. Далее, согласно легендам, Копье переходило из рук в руки. Им владели: римские цезари Диоклетиан и Константин (III–IV века); короли вестготов, сокрушители Римской империи: Одоакр (Увек); основатель династии Меровинги Меровей, кресститель Франции, (496 г.) Хлодвиг, внук того самого Меровея; Дагоберг I (629–639); Пипин Геристальский (вторая половина VII века), прадед Карла Великого, легендарный полновластный объединитель и правитель Европы – Шарлемань для французов и Карл Гроссе– для немцев (742–814)… Карл Великий держал в руках это самое Копье. Затем копье на некоторое время пропадает, чтобы появиться вновь 14 июня 1098 года в Антиохи под именем Копье Лонгина. Со слов летописца и каноника Раймунда Агильского, участнику Крестового похода, крестьянину из Прованса Петру Бартоломею несколько раз являлся святой Андрей и указывал место, где было зарыто Копьё Судьбы. При этом святой Андрей требовал, чтобы крестоносец пошел к Раймонду графу Тулузскому, и рассказал ему услышанное от святого. Узнав о словах св. Андрея, граф Тулузский повелел организовать раскопки в соборе Святого Петра. Как только Святое Копье было извлечено на свет божий, вражеские укрепления начали сдаваться одно за другим. И вскоре Иерусалим перешел в руки христиан.

Желая подорвать веру крестоносцев в найденное Копье, капеллан графа Нормандского Арнульф начал распространять слух, что копье не настоящее. В доказательство подлинности Копья дословно: «Петр Бартоломей, исполненный негодования, сказал, как человек простой и хорошо знавший истину: «Я хочу и прошу, чтобы развели большой огонь; я пройду через него вместе с Господним Копьем. Если это копьё Господа, то я выйду цел и невредим; если же это обман, то я сгорю…» Это происходило в апреле 1099 г., накануне Страстной пятницы. На глазах 40 тысяч зрителей был разложен костёр в 14 футов длины, 4 футов в высоту. Без малейшего страха, твёрдой поступью Петр Бартоломей прошел через огонь и вышел невредимым из него.

В Париж Копье Лонгина из Святой земли доставил Людовик Святой (1214–1270). Наполеон, одержавший победу при Аустерлице, тут же потребовал, чтобы ему доставили знаменитый талисман. Он не расставался с ним, пока не пошел войной на Россию. Пока он безуспешно воевал у нас, Копье выкрали. Копье Власти было сокральной мечтой Адольфа Гитлера, которому было не суждено получить его.

Сейчас знаменитое Копье находится венском Хофбурге, в дворцовой сокровищнице Габсбургов.