Бумага Мэтлока

24 февраля 1957 г.Я крайне встревожен, но сохраняю спокойствие. Мне сейчас сказали, что, когда меня пошлют устанавливать контакты, я буду выступать в качестве посланца «Нимрода»! Название это кодовое — так, ничего не значащая выдумка, говорят они, — и к нему отнесутся с должным почтением. Похоже на разведывательные данные, которые мы во время войны получали из штаба Макартура. Одни коды и никаких фактов... Боль усилилась — врачи говорят, что будет еще хуже... Но... «Нимрод» очень внимателен... Как и я...

10 марта 1957 г.Они рассердились на меня! Два дня не давали мне нужной дозы — я думал, что покончу с собой. Я отправился было в госпиталь для ветеранов в Хартфорд, но они остановили меня на шоссе. Они были в карлайлской полицейской машине; мне следовало бы знать, что полиция здесь с ними заодно... Итак, либо компромисс, либо больница... Они правильно рассчитали!.. Отправляюсь в Канаду; задание: привезти человека из Северной Африки... Я должен это сделать! Мне непрерывно звонят. Сегодня вечером какой-то человек из 27-й армии, раненный под Нахой, сказал, что он и шестеро других зависят от меня! А ведь сколько таких, как мы! Но почему? Почему, великий Боже, нас презирают? Нам нужна помощь, а нам предлагают больничные палаты!..

19 августа I960 г.Я открыто изложил свою позицию! Слишком далеко они заходят... «Нимрод», оказывается, не просто кодовое название места, это также и человек! География не меняется, зато меняется человек. Они больше не помогают людям вроде меня — то есть, может быть, и помогают, но дело не ограничивается нами. Они разрастаются, втягивают людей в свои сети — ради денег!..

20 августа I960 г.Теперь они стали мне угрожать. Говорят, что, когда у меня опустеет аптечка, они мне больше ничего не дадут!.. А мне наплевать! К счастью, у меня достаточно запасов на неделю, если повезет — дней на десять... Как жаль, что я не люблю пить и от спиртного меня тошнит...

28 августа 1960 г.Я дрожал как осиновый лист и все-таки обратился в полицейский участок Карлайла. Я не подумал. Сказал, что хочу поговорить с самым главным: мне объявили, что время позднее — шестой час — и он уехал домой. Тогда я сказал, что у меня есть информация касательно наркотиков, и через десять минут шеф полиции появился... К этому времени им все стало ясно: я потерял контроль над собой и намочил брюки. Шеф полиции отвел меня в небольшую комнату, вытащил шприц и сделал мне укол. Это был человек Нимрода!..

7 октября 1965 г.Этот Нимрод недоволен мной. Я всегда ладил с Нимродом — с теми двумя прежними, — но этот более жесткий, более требовательный. Я отказался вовлекать студентов, и он вроде примирился с этим, но заявил, что я выгляжу глупо во время лекций и как преподаватель перестаю пользоваться влиянием. Его не волнует, что я не хочу подлаживаться к студентам — он даже приветствует это, — но объяснил, каким бы хотел меня видеть... ну, более консервативным, что ли? Мне это кажется странным. Его зовут Мэтью Ортон, и он всего лишь помощник вице-губернатора в Хартфорде. Но он Нимрод. И я буду ему повиноваться...

14 ноября 1967 г.Спина невыносимо болит — врачи говорят, что происходит распад костей; именно это слово они и употребили... Я не думал, что будет так! Я могу читать лекции в течение сорока минут, не более, а затем вынужден извиниться и выйти... Я спрашиваю себя: стоит ли так жить?.. Очевидно, стоит, иначе я бы прекратил существование... А может быть, я слишком большой эгоист или слишком большой трус и поэтому не кончаю счеты с жизнью?.. Сегодня вечером встречаюсь с Нимродом. Через неделю День благодарения — интересно, куда я отправлюсь...

27 января 1969 г.Теперь уже надо кончать. Моя песенка спета, а Нимрод слишком многих и слишком глубоко заразил. Я постараюсь покончить с жизнью безболезненно, насколько это возможно, — ведь я уже столько вытерпел боли...

28 января 1970 г.Я пытался убить себя! Я не могу этого сделать. Беру пистолет, затем нож, но решиться не могу! Неужели я настолько заражен, что не могу довести до конца то, что больше всего желаю?.. Нимрод убьет меня. Я хорошо это знаю, а он — еще лучше.

29 января 1970 г.Теперь Нимрод — это Артур Латона! Невероятно! Тот самый Артур Латона, который построил в Маунт-Холли дома для людей среднего достатка! Так или иначе, он сейчас дал мне совершенно немыслимый приказ. Я сказал, что это немыслимо. А я слишком ценен, чтобы от меня отказываться, — это я ему тоже сказал... Он хочет, чтобы я отвез большую сумму денег в Турцию, в Торос-Даглары!.. Почему, ну почему я не могу покончить с жизнью?..

18 апреля 1971 г.Какой удивительно странный мир! Чтобы выжить, чтобы существовать и дышать, человек вынужден делать столько для себя ненавистного. Итог страшен... оправдания и объяснения — еще страшнее... Боль передвинулась вниз. Я этого ждал. Как обычно, отправился к врачу Нимрода — я ведь должен обращаться только к нему. Я теряю в весе, у меня стало плохо с рефлексами. Он обеспокоен, и завтра я отправляюсь в частную клинику в Саутбери. Врач сказал — на исследование. Я знаю, они сделают все возможное. Предстоят поездки — очень важные поездки, говорит Нимрод. Он сказал, что я буду разъезжать большую часть лета. Если бы не было меня, был бы кто-то другой... Какая невыносимая боль.

22 мая 1971 г.Старый усталый солдат дома. «Гнездо Херрона» — мое спасение! Мне удалили одну почку. Неизвестно, что будет со второй, сказал врач. Но я-то знаю. Я умираю... О Господи, как я этого жду. Не будет больше поездок, не будет угроз. Нимрод уже не сможет ничего сделать... Но они постараются, чтобы я протянул подольше... Теперь у них нет другого выхода! Я намекнул врачу, что многие годы веду записи. Он лишь молча на меня уставился. Я никогда не видел, чтобы человек был так напуган...

23 мая 1971 г.Латона — Нимрод заехал сегодня утром. Прежде чем он начал говорить о деле, я сказал ему, что умираю и знаю это. И теперь для меня ничто не имеет значения, жизнь моя оборвется не потому, что я так решил. Я даже сказал, что готов к этому и что мне от этого только легче: я ведь пытался покончить с собой, но у меня не хватило сил. Он спросил меня: «Что вы сказали врачу?» Он с трудом выговорил эти слова. Страх, его заполнил комнату, словно густой туман... Я ответил спокойно и, думаю, с большим достоинством. Я сказал, что все мои записи будут переданы ему, — если мне облегчат мои последние дни или месяцы. Он был взбешен, но понимал, что ничего не может поделать. Что можно сделать со стариком, который мучается от боли и знает, что вот-вот умрет? Какие тут могут быть аргументы?

14 августа 1971 г.Нимрод мертв! Латона умер от разрыва сердца! Раньше меня — какая ирония судьбы! И тем не менее все идет по-прежнему. Каждую неделю мне по-прежнему привозят нужную дозу, и каждую неделю напуганный посыльный спрашивает одно и то же: «Где записи?», «Где они?». Они чуть не угрожают мне, но я напоминаю им, что умирающий старик дал слово Нимроду. Зачем же мне что-то менять?.. И они живут со своим страхом... Скоро будет избран новый Нимрод... Я сказал, что не хочу знать, кто им станет, — и это правда!

20 сентября 1971 г.В Карлайле начинается новый учебный год. Мой последний год, и я это знаю — я имею в виду мои обязанности... Смерть Нимрода придала мне храбрости. Или, может быть, сознание того, что я сам умираю? Видит Бог, я мало что могу исправить, но я пытаюсь!.. Нахожу страдающих людей и если не могу предложить ничего другого, то хотя бы предлагаю помощь в виде слов утешения или совета. Одно сознание того, что я там побывал, приносит облегчение. Те, с кем я говорю, всегда бывают так потрясены! Еще бы — сам «великий старец»! Боль и омертвение конечностей почти невыносимы. Возможно, я не смогу больше ждать...

23 декабря 1971 г.Два дня осталось до моего последнего Рождества. Многие приглашали меня к себе, но я всем сказал, что уезжаю в Нью-Йорк. Конечно, никуда я не уеду. Проведу эти дни здесь, в своем «Гнезде»... Тревожное известие. Посыльные говорят, что новый Нимрод — самый суровый, самый сильный из всех. Говорят, он беспощаден. Он отдает приказы о ликвидации с такой же легкостью, с какой его предшественники отдавали самые обычные распоряжения. А может быть, они меня пугают? Но меня напугать невозможно!