Бумага Мэтлока

— А вы и не можете. Я абсолютно чист!

— Ну нет! Вы в этом деле сидите по уши. Айелло мне все изложил. В письменном виде.

— Вы лжете!

— Какой же вы дурак! Вы думаете, Айелло стал бы вступать в дело с кем бы то ни было без проверки? Вы думаете, ему бы это позволили? Он вел очень подробные записи, Пэйс, теперь они у меня.

— Таких записей нет, — еле слышно произнес Пэйс. — И никогда не было. Только города, места, коды. Никаких имен. Никогда никаких имен.

— Тогда почему же я, по-вашему, приехал сюда?

— Вы видели меня в Хартфорде и ищете связь.

— Но вы-то знаете, что это не так. Не валяйте дурака.

Быстрота реакции Мэтлока и град намеков сделали свое дело.

— Почему же вы ко мне приехали? Я не настолько важная шишка. Вы говорите, что знаете обо мне, в таком случае вы знаете и то, что я человек маленький.

— Я вам уже сказал. Мне нужна информация. Я не хочу идти к верховным жрецам, к тем, у кого власть. Не хочу быть в невыгодном положении. Потому-то я и готов заплатить вам и уничтожить все касающиеся вас материалы.

Пэйс, думавший только о том, как бы высвободиться из мертвой хватки незнакомца, быстро сказал:

— А что, если я не смогу ответить на ваши вопросы? Вы же подумаете, что я лгу.

— Хуже вам от этого не будет. Попробуйте — сами увидите.

— Ну давайте...

— Я познакомился с девушкой... из университета неподалеку отсюда. Познакомился с ней при таких обстоятельствах, которые иначе как «профессиональная проституция» не назовешь. Профессиональная во всех смыслах слова. Незнакомые клиенты, четко установленная такса... Что вам об этом известно?

— Что значит — что мне известно? — Пэйс сделал несколько шагов к Мэтлоку. — Мне известно, что это существует. А что тут еще может быть известно?

— Насколько широко это распространено?

— Повсюду. Это же не новость.

— Для меня — новость.

— Вы просто не знаете, что сейчас делается. Пройдитесь по университетским городкам...

Мэтлок сглотнул. Неужели только он ничего не замечал?

— Ну, знаете, предположим, я скажу вам, что хорошо знаком с... словом, бывал во многих студенческих городках?

— Отвечу, что вы просто вращались в других кругах. Во всяком случае, я к этому не имею отношения. Что еще?

— Давайте на минутку остановимся на этом... Зачем?

— Зачем — что?

— Зачем девушки этим занимаются?

— Ради хлеба насущного, дружище. Каждый зарабатывает, как может!

— Вы слишком умны, чтобы так думать... А это как-то организовано?

— Наверное. Я же вам сказал, я к этому не имею отношения.

— Поосторожней! У меня ведь достаточно на вас материала...

— Ладно. Да, организовано. Все организовано. Иначе ничего бы и не было.

— Где именно налажено дело?

— Я же вам сказал! Всюду!

— В самих университетах?

— Нет, не в университетах. В окрестностях. Обычно милях в двух, если это в сельской местности. В старых домах, подальше от пригородов. Если же университет в городе, дело налаживают в отеле, в частном клубе или просто в доме. Но не в этом.

— Вы говорите... о Колумбийском университете, Гарварде, Рэдклиффе, Смите, Холиоке? И о южных?

— Почему-то все забывают Принстон, — криво улыбнулся Пэйс. — А там ведь много уютных старых поместий на неезженых дорогах... Да, я говорю именно о них.

— Вот уже никогда бы не поверил... — сказал Мэтлок, обращаясь больше к себе, чем к Пэйсу. — Но зачем? Только не говорите мне о «хлебе насущном»...

— Хлеб насущный — это свобода, дружище. Для них — это свобода. Мы кое-чему научились. Заработаешь денег, приятель, и ты в фаворе у порядочных людей... К тому же — не знаю, заметили вы это или нет, — деньги теперь не так легко зарабатывать, как раньше. А молодежи деньги нужны.

— Вот эта девушка, о которой я говорил, — у меня такое впечатление, что ее заставили этим заниматься.

— О Господи! Никто никого не заставляет! Это все чепуха.

— Она мне кое-что рассказала... У тех, кто ее заставил, в руках такие рычаги, как суды, врачи, даже работа...

— Впервые слышу.

— И впоследствии. Угроза войти в контакт потом... возможно, спустя несколько лет. Эдакий простенький, старомодный шантаж. Типа того, который я сейчас использую против вас.

— Тогда она во что-то влипла прежде, эта девушка. Возможно, спуталась с кем-то или кому-то задолжала деньги.

— Кто такой Нимрод? — Мэтлок спросил это тихо, без нажима, но молодей человек тотчас отошел в дальний угол комнаты.

— Не знаю. Таких сведений у меня нет.

Мэтлок поднялся со стула и выпрямился во весь рост.

— Я еще раз задам вам этот вопрос; если я не получу на него ответа, я уйду отсюда, но вам конец. Весь благополучный ход вашей жизни изменится... если вообще вас оставят в живых... Кто такой Нимрод?

Молодой человек резко повернулся, и Мэтлок увидел страх в его глазах. Страх, который он видел на лице Лукаса Херрона, в глазах Лукаса Херрона.

— Будь что будет, но я не могу ответить.

— Не можете или не хотите?

— Не могу. Я не знаю.

— А я думаю, что знаете. Но я сказал вам, что задам этот вопрос еще только раз. Я это уже сделал. — И, не взглянув на студента, Мэтлок направился к двери.

— Нет!.. Я не знаю... Откуда мне знать? Вы не можете так поступить. — Пэйс бросился к Мэтлоку.

— Как?

— Так, как вы сказали... Я не знаю, кто они. У меня нет...

— Они?

Пэйс с удивлением посмотрел на Мэтлока.

— Угу... По-моему, это «они»... Я не знаю. У меня нет никаких контактов. У других есть, а у меня нет. Они меня не трогали.

— Но вы знаете об их существовании. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Знаю?.. Да, знаю. Но кто они — честно, клянусь Богом, не знаю.

— Пойдем на компромисс. Пока что. Расскажите мне то, что знаете.

Испуганный Пэйс стал рассказывать. По мере того как он говорил, страх передавался Джеймсу Мэтлоку.

Нимрод был невидимый главный кукольник. Это был не «он» и не «они» — это, по словам Алана Пэйса, была сила, запустившая свои щупальца во все крупные университеты на северо-востоке страны, во все города и муниципалитеты, связанные с университетами, во все финансовые учреждения, за счет которых существует сложная система высшего образования в Новой Англии. А если верить слухам, и на юге — тоже.

Наркотики были лишь одной из сфер «их» деятельности и непосредственной причиной майской встречи, пропуском на которую служила корсиканская бумага.

Нимрод прибрал к рукам не только наркотики и прибыли от них — он хозяйничал в десятках университетов. Пэйс был убежден, что составление учебных программ, наем и увольнение преподавателей, присвоение степеней и назначение стипендий, — все это осуществлялось по указаниям организации Нимрода. Мэтлок мысленно перенесся в Карлайл. Вспомнил заместителя председателя приемной комиссии в Карлайле — человека Нимрода, как утверждал покойный Лоринг, Арчера Бисона, тренера университетской футбольной команды, дюжину других преподавателей и сотрудников, числившихся в списке Лоринга.

Сколько же их еще! Насколько глубоко Нимрод проник в университеты?

Зачем?

И вдобавок — организованная проституция. Вербовкой занимались сами юные проститутки в своей среде; новеньким давали адреса, устанавливали таксу. Молодые существа, достаточно ловкие и привлекательные, могли найти путь к Нимроду и заключить с ним соглашение. Это давало им «свободу», «хлеб насущный».

И никто от этого не погибал. Это было преступление без жертв.

— Никакого преступления — просто свобода, дружище. Ни у кого не пухнет голова. Не нужно набирать очки, чтобы получить стипендию.

Алан Пэйс видел немало хорошего в этой завуалированной деятельности практичного Нимрода. И не просто хорошего.

— Вы думаете, это чем-то отличается от всего остального? Ошибаетесь, мистер. Это же мини-Америка — высокоорганизованная, набитая счетно-вычислительными машинами и самоуправляющаяся. Все сделано по единому американскому образцу, дружище, и работает так же, как большие компании. Это то же, что «Дженерал моторс», «Интернэшнл телефон энд телеграф» и старушка «Белл», — просто нашелся ловкач, прибравший к рукам академические сферы. И дело быстро растет. С этим не бороться надо, а присоединяться.