Частица хаоса

О Верон она знает достаточно, но в близких подругах не состояла никогда. Прокололась, когда я «в шутку» озвучил одну из привычек, якобы имевшую место у моей бывшей пассии.

К слову, Элен точно опытный психолог и обладает хорошо развитым аналитическим мышлением – легко подхватила тему и дополнила некоторыми деталями мои выкладки. Весьма правдоподобными, если бы обсуждаемая привычка действительно присутствовала.

В тему – новая знакомая потом еще пару раз продемонстрировала те же незаурядные качества.

Макияж… Нет, кое-кто из бегающих по утрам девушек его наносит. Но не настолько тщательно и аккуратно – после тренировки обязателен душ, как следствие – повторная раскраска.

Собственно тренировка… Вот совершенно не заметил у нее последствий «нечаянного» столкновения. Двигается ровно, слитно, словно играючи, после ускорений совсем не выглядит запыхавшейся. Значит, спортом занимается постоянно и долгое время. А в нашем парке её точно вижу в первый раз, хотя она утверждает обратное.

И еще. Пусть это из области ощущений, но интерес Элен ко мне совсем не отдает желанием пофлиртовать с «грозой террористов» или завести близкое знакомство, что бы там ни говорили милые улыбки и ласковые слова. В глазах, скорее, улавливался хладнокровный азарт подбирающегося к добыче опытного охотника.

Причем, подбирающегося не спеша – следующая встреча ожидается лишь завтра утром, опять во время пробежки.

Если сопоставить события последнего времени, как-то: кальян и протухший рыбец, киллеры нижнего города, террористы «Офицерского союза»… возвращаемся к основной мысли: меня кто-то не любит. И этот кто-то обладает весьма нехилыми возможностями, что закономерно наводит на мысли о солидных деньгах.

Как там у классика? «Чтобы убить человека при помощи женщины, нужны очень большие деньги».

Конечно, подозревать симпатичную даму в нехороших намерениях, да еще и по итогам только первой встречи… Но лучше быть живым параноиком, чем мертвым доверчивым идиотом.

Глубоко вздохнув, преисполняюсь очень знакомого по прошлым жизням мрачного азарта. Когда кругом враги – это даже хорошо. Легче убивать – не надо гоняться за каждым.

Продержавшись несколько секунд, мистическое ощущение растаяло, оставив после себя спокойную уверенность.

Прорвемся. Не впервой.

Возвращаясь к документам и графикам, задаю сам себе последний безответный вопрос: все-таки, кто же так жаждет моей скоропостижной смерти?

***

– Максим Александрович, вы позволите?..

То, что этот излучающий спокойную уверенность мужчина подошел не просто так, понятно с первого взгляда. В кафе спортивного центра полно свободных столиков, я его не знаю совершенно, а он непринужденно обращается по имени-отчеству и выглядит весьма целеустремленно.

Полиция? Вряд ли: те сразу предъявляют удостоверения. Впрочем, сейчас все узнаем.

Киваю:

– Присаживайтесь…

Вопросительная пауза слегка затянулась, потому что визитер сначала поставил на стол чашку кофе, затем положил солидную кожаную папку для бумаг и только потом занял стул. Перехватив взгляд незнакомца, замечаю в расстегнутой папке размеренно подмигивающую зеленым светодиодом плоскую пластиковую коробку.

Диктофон? Крупноват как-то…

– Глушилка. А зовут меня Игорь Васильевич.

Неплохое начало.

Глотнув чая, вопросительно гляжу в лицо визави.

В свою очередь отпив кофе, мужчина удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Знаете, сейчас смотрю на вас и несколько теряюсь в догадках. Ваше поведение может характеризовать вас либо как матерого профи, либо как самоуверенного баловня судьбы. На второго по итогам некоторых событий вы не похожи совершенно. А первым не можете быть ввиду отсутствия опыта. Весьма специфического опыта.

Хороший анализ. Надо бы предложить версию:

– В моей жизни, Игорь Васильевич, в последнее время произошел целый ряд значимых событий. Начну с того, что несколько месяцев назад я практически умер. А, к примеру, десять дней назад мне довелось неплохо повоевать с террористами. Услугами психоаналитика, увы, воспользоваться не удалось ни разу – крайне дорогое удовольствие. То, что у меня серьезно изменился характер, заметило даже мое руководство. Но лично мне эти изменения нравятся.

Задумчиво поболтав ложечкой в чашке, визави ответил:

– Если честно, Максим Александрович, то нас они тоже устраивают. Приятно иметь дело с думающим взрослым человеком.

Нас? Дело?

– Относительно ваших «значимых событий»… Полагаю, я могу дать правильный ответ о причинах их возникновения.

Фигассе! Похоже, мечты сбываются. Весьма громкое утверждение, и как-то сразу захотелось узнать подробности.

– Единственное: мне бы не хотелось делать этого здесь. Кафе – не лучшее место, чтобы обстоятельно ознакомиться с конфиденциальными документами.

Это, часом, не подстава? В расчете на патологическое любопытство клиента? Зря я, наверное, отказался от мысли носить с собой «Рейтар». А необходимую для покупки легального ствола справку полиция выдаст только после окончания следствия по убиенным террористам – таковы правила.

Задаю закономерный вопрос:

– Какие имеются основания вам верить?

Из внутреннего кармана пиджака извлекаются солидные бордовые «корочки» с гербом… Среднерусской конфедерации? Золотистые буквы «Дипломатический паспорт» подтверждают наблюдение.

В первый раз в этом мире вижу похожий на наши документ – до этого одни пластиковые карточки.

Прижав уголок второй страницы, мужчина зажигает подтверждающую личность голограмму и протягивает документ мне:

– Ознакомьтесь.

Что же, вроде все правильно. Ни разу не видел настоящий, но и этот на липу не похож. Солидно и внушает уважение. Сработано на государственном уровне. Возвращаю паспорт владельцу:

– Хотите сказать, что ваше правительство заинтересовано в решении моих личных проблем? Я правильно вас понимаю, господин дипломат?

Тонкая усмешка показывает, что он уловил иронию:

– В некотором роде – да. Поэтому предлагаю пройтись полквартала до ожидающей нас машины и уже там спокойно обсудить ряд вопросов. Важных, в первую очередь, для вас.

Прикидывая обстановку, не спеша допиваю чай.

Нас видели бармен и несколько посетителей. Такими вещами, как дипломатический паспорт, из-за дешевых понтов козырять не будут. Надо соглашаться.

Встаю, прихватываю сумку:

– Хорошо. Пойдемте.

Просторный салон «Дойча-Прима» приятно впечатлил солидностью, основательностью и комфортом. Водитель остался за непрозрачной перегородкой, зеркальные стекла односторонней прозрачности не оставили шансов увидеть что-то с улицы, матовый плафон под потолком дает приятный рассеянный свет.

– Вот обещанные документы. Изучайте не торопясь – во времени мы не ограничены.

– Благодарю вас.

Выписки, копии, дубликаты… Бумаги в пластиковом скоросшивателе сложены в логической последовательности, абсолютно все заверены серьезными организациями и уполномоченными лицами и не оставляют сомнений в подлинности.

Я оказался прав – дело в деньгах. Даже прав дважды – и в наследстве.

При достижении возраста тридцати пяти лет Максик должен был вступить во владение более чем солидным капиталом отца. Ценные бумаги, нехилый пакет акций моей «любимой» Би-Пи корпорэйшн, доли в разнообразных фирмах (все с участием иностранных инвесторов, то есть надежные). И кто сейчас распоряжается этим несметным богатством? Кто же мой наичестнейший опекун? Блин, как-то и не сомневался: господин Кройман. Вот они, истоки безграничной отцовской любви. Понятно, что в случае моей скоропостижной смерти от безупречно естественных причин именно досточтимый Эдуард Львович становится единственным законным наследником всех вышеперечисленных ништяков.

Почему я не удивлен?

Правда, осталась пара вопросов, но это потом. Сначала – копии экспертиз автомобильной аварии, в которой погибли Максовы родители и кое-какие материалы следствия.

Уже не сомневаясь в выводе, так же внимательно их изучаю.