Потерянная родина

Какой маленькой и беспомощной стала теперь красивая яхта, оказавшись во власти грозной стихии! Какими ничтожными и бессильными казались уверенные в себе, гордые люди, которым принадлежали огромные богатства и право распоряжаться другими людьми, когда старый Нептун затрубил в рога своих бурь! Словно пьяные, пошатываясь, бродили они по коридорам и каютам, не притрагивались к еде, бледные, взволнованные, совершенно потерявшие чувство юмора.

Ако работал не покладая рук, прибирая пассажирские каюты. Мужчины были желчны, капризы женщин становились все более нелепыми, им казалось, что во всех неудобствах виноват Ако. Даже Марго — всегда приветливая и душевная Марго — стала неразговорчивой.

Днем с капитанского мостика можно было видеть большие, неуклюжие грузовые суда, которые отчаянно боролись с бурей. То здесь, то там с просторов океана доносились сигналы бедствий, крики о помощи. Но у яхты не было времени спешить на помощь, она сама находилась перед лицом серьезной опасности. И когда спустилась ночь, настал момент и для «Полуночной мечты» послать в эфир первый сигнал бедствия. Берег был недалеко — скалистая, пустынная местность с каменистыми островами и рыбачьими поселками. Ни одного подходящего залива, ни одного пригодного места, где можно стать на якорь. А водяные горы ежеминутно перекатывались через маленькую дорогую игрушку, на которой в страхе дрожало несколько десятков человек. Каждый вал что-нибудь уносил с собой. Капитанский мостик был уже разрушен, спасательные шлюпки снесены в море. Временами вода захлестывала трубу яхты, через вентиляторы попадала в машинное отделение и окатывала моряков ледяным душем. Сидящие в салоне путешественники в ту ночь не думали а сне.

— Мистер Кемпстер, нам грозит серьезная опасность? — наперебой приставали к владельцу яхты Грейс Джибс и Эвелина Дорман. — Скажите, «Полу» ночная мечта» выдержит? Не приготовить ли спасательные пояса? Помогут ли они хоть сколько-нибудь в такую погоду?

— Все будет хорошо, — уверял Фред, сам уже давно потерявший присутствие духа. Когда на трапе, соединяющем капитанский мостик с салоном, появлялся капитан, все лица обращались к нему, и во всех глазах моряк читал немой вопрос, страх и мольбу. Ах да, теперь эти люди умоляют, чтобы их спасли от гибели, чтобы им дали возможность продолжать беспечную, счастливую жизнь, до конца испытать все радости бытия. В этот час они, может быть, согласились бы пожертвовать значительной частью своих привилегий, своим высоким положением, своим богатством, своими перспективами на будущее.

— Все в порядке, капитан? — спросил Фред Кемпстер.

— Плохо, мистер Кемпстер. Хотя шторм начинает, постепенно стихать, да и берег не так уж далеко… Мистер Кемпстер, штурвал яхты не действует. Ветер и течение относят нас к берегу. Я хочу попросить пассажиров приготовиться ко всяким случайностям. Для особого беспокойства причин нет, так как мы только что с берега получили ответ на наши сигналы бедствия. Как только шторм немного утихнет, они выйдут на спасательной лодке. Разумеется, до рассвета ничего не удастся предпринять.

Как ни осторожно — казалось, даже беспечным тоном — сообщил эту весть капитан пассажирам, действие ее было ошеломляющим. Мужчины побледнели и стали нервно покусывать губы, женщины разразились истерическими причитаниями. Образованных, хорошо воспитанных леди и джентльменов охватила паника, слепой, животный страх. В один миг разлетелась хрупкая скорлупа цивилизации, слетел весь лоск культуры.

Эвелина Дорман в довольно непристойной форме упрекала мужа за то, что он втянул ее в эту чреватую опасностями авантюру. Грейс Джибс грубо оттолкнула брата, когда он, наперекор собственному страху, пытался ее успокоить. Но все единодушно сошлись на том, что главный виновник всего Фред Кемпстер.

— Ха-ха, тоже мне яхта! — нервно хихикал Вальтер Дорман. — Сколотил плавучий гроб и приглашает людей путешествовать! Но это. уж известный прием Кемпстеров — истратить пенс, а раздуть на гинею, ха-ха!

— Я никого насильно потянул с собой! — вспылил Фред. — Вы сами мне навязались!

— Грейс, ты слышишь! — вскричал Реджинальд Джибс. — Мы ему навязались, на коленях умоляли взять с собою!

Все острее становилась перепалка. Злобный блеск зажегся в глазах людей, лица скорчились в уродливые гримасы, желчь и яд кипели в каждом слове. Равнодушная, всеми забытая Марго наблюдала происходящее. И только когда мощный удар заставил вздрогнуть весь корпус маленького судна, эти разъяренные люди немного одумались, занялись каждый собой, стали искать спасательные пояса и ринулись на палубу.

— Еще ничего страшного, оставайтесь спокойно внизу, — преградил им дорогу капитан. — Яхта только вскользь коснулась какой-то подводной скалы.

В хмурый предрассветный час ветер бросил беспомощную яхту на какую-то другую подводную скалу. Шторм, правда, уже утих, но море еще бушевало по .инерции; с палубы можно было ясно различить мрачное, скалистое побережье. В воздух взвились ракеты, им ответили ракетами с берега.

Яхта тонула. Сбившись на палубе в кучу, пассажиры и моряки смотрели на белую моторную лодку, которая отделилась от берега и, борясь с волнами, пробивалась в их сторону. Успеет ли она прийти вовремя? Всем ли хватит места?

В утренних сумерках поблескивал огонь берегового маяка, и снова Марго, как когда-то в начале путешествия, влекомая непонятной силой, не отрывала взгляда от белой башни и ярких снопов света, которые широкими кругами расходились по волнующемуся морю.

Фред Кемпстёр смирился с тем, что ему придется потерять красивую, дорогую яхту, все остальные также примирились с. мыслью, что их имуществу и собранным в путешествии сувенирам суждено погибнуть. Но когда белая моторка, проделав половину пути от берега до яхты, внезапно изменила курс и стала удаляться на юго-запад, всеми овладело страшное смятение.

— Они не желают спасать нас, — завопила Эвелина Дорман. — Капитан, разве может быть, что они нас не видят?

— Да, что же это значит? — Фред Кемпстёр нервно нащупывал бинокль. — Или они увидели в море еще что-нибудь? Надо бы посигналить, чтобы поторопились. Долго ведь мы не продержимся.

— Может быть, полчаса, — тихо ответил капитан. Тонущая яхта медленно кренилась на бок.

— А потом? — Голос Вальтера Дормана дрожал, на палубе было очень свежо.

— А потом может случиться, что нам некоторое время придется вплавь держаться на воде, — сказал капитан. — Мне кажется, это будет не особенно трудно. Наши спасательные пояса вполне надежны.

— В этой холодной воде? — истерически взвизгнула Трейс Джибс. — Меня тотчас сведет судорога.

Ако неслышно вышел наверх и остановился подле Марго.

— Не бойтесь, госпожа, — шепнул он ей. — Я хороший пловец. Я буду возле вас и помогу вам добраться до берега.

В этот момент лодка вновь изменила курс, плавным поворотом обогнула яхту, затем против ветра стала приближаться к месту аварии. Вздох облегчения вырвался у всех из груди.

— Они знатоки своего дела, — сказал капитан. — Этот обход, видимо, был необходим из-за мели. Прямым курсом моторку не удалось бы подогнать к нам.

Те, кто больше всех дрожали, теперь пытались улыбаться и принять бодрый вид. Вальтер Дорман закурил сигарету, а Эвелина и Грейс открыли сумочки и, поглядевшись в маленькие зеркальца, проверили, как они выглядят.

— Все будет хорошо, дорогая… — вспомнил наконец о своей жене Фред Кемпстер. — Они успеют вовремя.

Марго безмолвно кивнула головой.

Когда моторная лодка подошла ближе, с яхты можно было рассмотреть двух мужчин в черных дождевиках и зюйдвестках. Один сидел у руля и наблюдал за мотором, другой стоял на носу лодки, приготовив причальный канат и держа багор. Метрах в двадцати от «Полуночной мечты» рулевой заглушил мотор и инерцией хода подогнал лодку к яхте с подветренной стороны. Матросы поймали причал и подтянули лодку бортом к борту яхты, другие поспешили спустить веревочный трап. И как только трап был привязан к поручням, Вальтер Дориан перелез через борт, решив, что так дело будет вернее, лишь бы поскорее убраться с тонущего корабля. Но не успел он еще ступить на следующую перекладину, как один из находившихся в лодке мужчин стукнул его багром по спине.