Белый

– А что за врач, фамилию назовете?

Ханс фамилию назвал, но добавил, что врач вынужден был уехать из Эстерсунда, потому что Эмма словно с ума сошла, каждый день ходила к госпиталю и часами стояла в ожидании, когда врач выйдет. Охрана даже полицию вызывала, но сам доктор не жаловался, Эмму и отпускали.

– А потом она узнала, что врач уехал в Стокгольм, и решила отправиться за ним. Я был против, Петера не вернешь, да и не жилец он был, надо жить дальше. Не послушала, оформила развод и уехала.

Марклунд на секунду задумался, спрашивать ли у бывшего супруга о беременности Эммы, но потом решил, что это наверняка не от него, потому ничего говорить не стал.

– Скажите, она ничего не сообщала о том, что нашла врача? Или о своей мести ему?

– Кому? Мне нет, а своей подруге Соне Хантер могла. Вы у нее спросите.

– Уже все спросили… – вздохнул Дин, вспомнив плаксивую подругу убитой.

– Что она сказала?

– Она и обнаружила вашу бывшую супругу убитой…

– А-а… – почему-то протянул Ханс и предложил, – кофе хотите?

На столе стояли кружки, банка растворимого кофе, сахар в тарелке… Чисто, но чувствовалось отсутствие женской руки. Вполне холостяцкий быт.

– Вы давно развелись, давно один живете?

– Почти сразу, как поженились. Эмма была беременна, ее положили в больницу, там родила, там и жила до самой смерти Петера… А потом вот уехала в Стокгольм…

– С кем она дружила здесь, кого еще можно расспросить?

– Никого, Эмма не отсюда. Они и с Соней подружились в больнице.

– А откуда Эмма?

– Из Соллефтео. Сюда приехала к брату, но они не дружили с женой Нильса Сельмой, та суровая женщина.

– А-а…

Это ни о чем не говорило Дину, но он уже чувствовал, что придется ехать и в Соллефтео… Вот тебе и выходные.

Тут позвонил Мартин.

– Дин, ты еще не уехал?

– Нет, конечно. Что еще случилось? Я сейчас у бывшего мужа Грюттен. У него алиби, из Брекке не уезжал.

– Спроси о Софии Иванич, не слышал ли такого имени.

Ханс только плечами пожал, правда, слегка задумавшись:

– Нет, не слышал. Брекке невелик, здесь все всех знают. Разве что в Эстерсунде, он большой.

Допив остывший кофе, Марклунд выбрался на улицу и отправился к вокзалу. По пути снова позвонил Янссону:

– Что за София Иванич? Нашу знакомую Хантер тоже Софией зовут.

Мартин рассказал, что произошло с утра…

Еще открывая дверь своего кабинета, Янссон слышал настойчивый звонок телефона, это была соседка Эммы Грюттен, сообщившая, что в почтовом ящике убитой лежит какой-то конверт. Мартин отправился туда еще раз, к тому же ему хотелось развеять кое-какие свои сомнения. Он даже не стал связываться с владельцем квартиры, чтобы раздобыть ключ, просто поддел дверцу ящика, и та легко поддалась. Внутри действительно лежало письмо…

Увидев имя адресата, Мартин почти с досадой отложил его в сторону, там значилась София Иванич. Но его взгляд задержался на адресе, нет, адрес был верным. Письмо из банка, Софии Иванич сообщали, что она может получить заказанную карточку.

Мартин вздохнул: только проблем с чужой карточкой ему не хватало, но может, для человека это важно?.. Позвонил по телефону, указанному в письме, представился, извинился, что вскрыл конверт, сообщил, что по такому-то адресу живет… жила Эмма Грюттен, а не София Иванич. Девушка на другом конце провода все проверила и возразила:

– Извините, но мы трижды за последний месяц связывались с Софией Иванич по этому адресу. И всякий раз она приходила. У Софии помечено, что она не всегда может ответить по телефону, поскольку по роду работы занята тяжелобольными пациентами, потому связываться с ней лучше по этому адресу. Все сообщения о ее счете отправлялись туда же.

Значит, в этой же квартире жила, не слишком афишируя свое присутствие (соседи не видели, хозяин не знал), еще и София Иванич. И то, что за два дня Иванич не появилась дома, делало ее главной подозреваемой.

Что-то заставило Мартина самого отнести письмо в банк.

Клерк, беседовавшая с ним по телефону, настаивала на своем: они регулярно связывались с Софией по этому адресу и за полгода никаких сбоев не было. По данным банка София Иванич – югославка, живущая в Швеции, работает медсестрой в госпитале, но она ожидала поступление какой-то большой суммы денег и потому открыла отдельный счет и карточку к нему.

– У нее есть еще счета?

– Да, зарплатный.

– С какого счета поступают деньги?

– Извините, но это конфиденциальная информация, без соответствующего запроса я не могу дать ответ.

Она права, конечно, права. Мартин вздохнул:

– Хорошо, а хотя бы показать фотографию этой Софии Иванич вы можете или это тоже запрещено?

Девушка, морщась, открыла документы и повернула ноутбук к Янссону.

С экрана на инспектора смотрела… Эмма Грюттен!

Он даже головой помотал:

– Или они сестры близняшки, или у меня двоится в глазах. – Тяжело поднялся, душа уже ныла в предчувствии больших проблем. – Подготовьте все материалы, касающиеся Софии Иванич, я привезу запрос.

– Что именно вас интересует?

– Договора, которые у вас есть, все ее данные.

Администратор пожала плечами, словно говоря, что, конечно, сделает, но отвлекать занятых людей от работы не стоит даже полиции.

Мартин уже взявшись за ручку двери, угрюмо бросил через плечо:

– Эту женщину позавчера нашли мертвой в ее квартире. И никакая она не София Иванич, это Эмма Грюттен, ее опознали несколько человек.

Бедная администратор икнула и сильно закашлялась, не в силах вымолвить ни слова. Совсем недавно она лично предлагала Иванич большой кредит, что было бы, возьми женщина деньги? Но у Иванич все в порядке, на счету всегда оставалась сумма, достаточная для обслуживания счета и пополнения телефона.

Итак, у скромной Эммы Грюттен оказалась не просто двойная жизнь, но и двойные документы. Предстояло выяснить, где она их взяла и где еще кроме банка воспользовалась. Дин еще был в Брекке, после звонка Янссона он вернулся к Сьеберг и еще расспросил о Софии Иванич, может, имя всплывало в Соллефтео, но брат этого имени не слышал. Нет, в Брекке такой не было, вернее, может и была, но ни с Эммой, ни с кем-то из ее семьи никак не связана.

– Хорошо, возвращайся.

– С удовольствием, – усмехнулся Дин.

Врача следовало искать в Стокгольме, не говоря уже о тех, кто добыл Эмме Грюттен документы югославки Софии Иванич.

Если бы не второе имя женщины, сомнений в том, кто ее убил, у следователей не оставалось бы, понятно, что Эмма нашла обидчика и что-то между ними произошло. Однако документы на имя Софии Иванич сильно поколебали уверенность Мартина в невиновности убитой. Он вспомнил где-то прочитанную фразу, что не всякий, кто убит насильно, является невинной жертвой. Справедливо…

То, что Эмма Грюттен – жертва, сомнений не вызывало, вколоть человеку в сонную артерию двадцать кубиков воздуха нечаянно или по ошибке невозможно. Но что она скрывала?

Мартин задумался: что если женщина по ночам работала по вторым документам, ведь зарплата поступала на это имя? И оказался прав, София Иванич и впрямь была медсестрой в госпитале, причем хорошо знакомом полиции, где лежали, в том числе, арестованные пациенты, которым требовались тяжелые операции, но которых нельзя оставлять без охраны.

Администратор госпиталя энергичный молодой человек со вздохом развел руками:

– София не самая образцовая медсестра, но нареканий не вызывала. Дежурит только по ночам, это нас вполне устраивает, ухаживает за тяжелыми пациентами, иногда приходится туговато, но она справляется. Последнее дежурство… минутку, посмотрю… позавчера. Сегодня выйдет!

– Нам нужно побеседовать с теми, кто непосредственно руководил ее работой и работал рядом.

– Пожалуйста… С ней что-то случилось?

Мартин хотел сказать, что женщину убили, но вдруг подумал, что теперь уже не знает, кого именно убили – Софию или Эмму.