Страница 194 из 212
24
Фауна долины р. Урунгу очень интересна. В верхнем течении Урунгу, в пределах Монголии, там, где река носит название Бу-лугуна, в ней сохранялся бобр. В верховьях реки, по островным лесам обитают такие виды, как марал, косуля, кабан, белка, бурундук. В то же время здесь обитают и горные виды: горный баран, сибирский горный козел, сеноставки, улары и др. По долинам рек и сухим депрессиям высоко поднимаются полупустынные виды: слепушонка, хомячки, тушканчики и т. д. Все это видовое разнообразие представляет собой очень пестрый и богатый фаунистический комплекс.
Краткие, но весьма интересные сравнительные характеристики долины Урунгу на различных участках ее течения мы находим у Н. М. Пржевальского: «Хотя, конечно, лесные и кустарные заросли по Урунгу производили отрадное впечатление сравнительно с дикостью и бесплодием окрестной пустыни, но все-таки в этих рощах весенняя жизнь проявлялась далеко не в том обилии и прелести, в каковых мы привыкли встречать это время в лесах наших стран. Певчих птиц было немного, да и те не могли вдоволь петь при частых и сильных северо-западных ветрах, господствовавших здесь в апреле. Растительная жизнь развивалась также туго, несмотря на перепадавшие сильные жары. Вообще, всюду заметно было, что только благодаря влаге, приносимой рекою, на узком пространстве ее берегов приютилась небогатая органическая жизнь среди мертвого царства окрестной пустыни» (Из Зайсана через Хами в Тибет. Географгиз, 1948. С. 30).
Однако эта же долина, по сравнению с однообразными и бедными растительностью и животной жизнью берегами озера Улюнгу- ра, несомненно выигрывает, и Н. М. Пржевальский отмечает это: «Придя на Урунгу, мы разбили свой бивуак в прекрасной роще на самом берегу реки. Место это показалось еще приятнее сравнительно с пустынными берегами озера Улюнгур. Там всюду было мертво, уныло; здесь же, наоборот, можно было послушать пение птиц и подышать ароматом распускающихся почек высоких тополей; глаз приятно отдыхал на начинавшей уже пробиваться травянистой зелени; кое-где можно было встретить и цветущий тюльпан (Tulipa uniflora), первый цветок, замеченный нами в эту весну. К довершению благодати вода в Урунгу в это время (5 апреля) уже имела +13°, так что можно было с грехом пополам купаться, тем более что в воздухе полуденное тепло достигало +16,8° в тени. Между тем всего восемь дней тому назад нас морозил сильный снежный буран и холод в -16° на восходе солнца. Впрочем, в данном случае быстрому увеличению тепла помогло и то обстоятельство, что мы уже миновали высокий снежный Саур и находились в районе скоро согревающейся Чжунгарской пустыни» (Цит. соч. С. 31).
25
Вообще Монгольский (Южный — у Певцова) Алтай отличается чрезвычайной развитостью боковых отрогов и предгорий, иногда имеющих характер как бы самостоятельных мощных поднятий. В той части, о которой упоминает М. В. Певцов, в действительности трех параллельных цепей нет, однако множество значительных хребтов-отрогов, на некоторых своих участках, приблизительно параллельных магистральному хребту, создало, очевидно, у путешественника неверное представление о наличии в северной части Монгольского Алтая параллельных горных цепей.
М. В. Певцов пишет, что он видел «снежную группу, состоявшую из нескольких массивных гор примерно под 48°20′ с. ш. и 58°30′ от Пулкова долготы». Действительно, приблизительно на 8—10' восточнее этого места расположена снежная группа Мус-тау. Ее составляют несколько вершин, из которых одна достигает 3934 м, остальные, лежащие к северо-западу, — ниже.
В том же, 1876 г., в котором М. В. Певцов лишь издалека наблюдал эти вершины, вблизи них, у озера Даин-гол, побывал Г. Н. Потанин. В 1908 и 1909 гг. район озера Даин-гол обследовал В. В. Сапожников. Он открыл несколько ледников на Мус-тау, наибольший из которых (свыше 5 км длины) назвал именем П. А. Рафаилова — топографа экспедиции Г. Н. Потанина.
26
В этом правильном и подтвержденном последующими более детальными исследованиями заключении М. В. Певцова о некогда существовавшей орографической связи Тарбагатая с Монгольским Алтаем ярко проявляется отменная наблюдательность путешественника и его талант исследователя. Не следует забывать, что М. В. Певцов был связан в своих научных изысканиях маршрутом, заданным торговому каравану, и наблюдения мог производить только, так сказать, по совместительству с основными обязанностями начальника конвоя. Это обстоятельство лишало его, в частности, возможности посещать местности, наиболее интересные для географических исследований. Только горячая любовь к науке и незаурядные способности дали возможность М. В. Певцову собрать и в этих условиях обширный, разносторонний и чрезвычайно ценный естественно-исторический материал.
27
Река Булугун (Булаган) берет начало в ледниковом озере Хара-нур. В верховьях, в пределах Монгольского Алтая, Булугун — типичная горная река, протекающая частично в ущельях, местами же в живописных, заросших кустарниковой и древесной растительностью долинах. Здесь же, в пределах Монгольского Алтая, Булугун принимает и все свои многочисленные притоки. Из них наиболее крупные: справа — Чжир-галды (Джиргаланты) и Баян (Байн) — гол; слева Зурган, Тургунь-гол, Уласты и Чжирзылын-гол. Уже в районе отрогов в Булугун справа вливается крупнейший приток — р. Чингил (Чингиль), принявший выше в свою очередь многочисленные притоки, из них наиболее крупные: справа — Ильзыт-булак (Чанкан); слева — Берткем и Цаган-гол. После слияния с Чингилом Булугун принимает название Урунгу (или менее распространенное — Булун-тохой, Бурлу-тохой; см. комм. 14) и выходит через область предгорий на Джунгарскую равнину. С этой частью течения Урунгу мы уже познакомились по описанию М. В. Певцова.
28
Обилие плавника на Урунгу во время паводка отмечали и другие путешественники, посетившие эту реку.
В верховьях, в пределах Монголии, Урунгу имеет падение в среднем 7,6 м на 1 км. Выходя в Синьцзяне на равнину, река течет значительно спокойнее, но и там совершенно непригодна в качестве водного пути. Читатель далее узнает, что М. В. Певцов, возвращаясь из экспедиции, сделал попытку спуститься по Урунгу на плоту. Попытка эта не удалась и чуть не стоила М. В Певцову и его спутникам жизни.
29
Урянхаями, или урянхайцами, во времена Певцова называли тувинцев — народ тюркского происхождения, в основной своей массе живший в Урянхайском крае. Небольшие группы этого народа, говорящие не на тюркском, а на монгольском языке, жили в Монголии и Северо-Западном Китае, в верховьях рек Кобдо и Урунгу, а также в бассейне Черного Иртыша и в районе предгорий хребта Хан-хухэй.
Урянхаи — уничижительное наименование, буквально обозначающее «люди оборванные», «презренные». Это название было дано тувинцам маньчжурской династией китайской империи, которая в течение почти двух веков безжалостно угнетала и эксплуатировала тувинских кочевников.
Самоназвание народа — тува, туба. Оно идет от названия одного из племен его предков — туба и тубалар, обитавшего в долине реки Тубы, притока Енисея.
30
Великой Среднеазиатской пустыней, или пустыней Гоби, называли огромные равнинные пространства, расположенные на юге Монголии и в прилегающих районах Китая. Само слово «гоби» по-монгольски означает безводную и бесплодную равнину. Из этого «термина» и возник топоним «Гоби». В то время, когда М. В. Певцов совершал свое путешествие, о пустынных пространствах Монголии и Китая в науке имелось немного достоверных сведений. По мере увеличения изученности Гоби изменялась и оценка ее пустынности. Ныне известно, что многие районы Гоби, особенно той ее части, которая находится в пределах Монгольской Народной Республики, не представляют собой типичной «безжизненной пустыни», а имеют характер полупустынь или пустынных степей.