Страница 157 из 212
30 августа с раннего утра пошел густой снег, покрывший поверхность земли почти на 2 вершка. По случаю ненастья пришлось отложить выступление и снять лагерь уже после полудня, когда весь снег исчез.
Спустившись немного вниз по речке, караван повернул на запад и следовал около 8 верст по волнистой местности северного предгорья Музлука, с которого мы сошли в широкую щебневатую долину реки Улук-су, и только в сумерки достигли этой реки. Переправа через нее, вследствие сильной прибыли воды с гор, оказалась невозможной, и мы принуждены были провести ночь на ее правом, пустынном берегу, покрытом весьма скудною растительностью.
Река Улук-су, прорезав хребет Музлук, выходит верстах в 10 выше переправы из узкой долины, которою оканчивается на севере ее мрачное ущелье. По уверению таглыков, через это ущелье трудно проникнуть даже пешеходу, а для всадника оно совершенно не доступно.
За ночь вода в реке значительно сбыла, и мы могли беспрепятственно перейти на ее левый берег. От переправы дорога направляется сначала на запад, потом на северо-запад и первую половину перехода пролегает вдоль подошвы крутого, сильно зазубренного обрыва, посредством которого высокое предгорье Музлука опускается на север, к долине Чер-чен-дарьи. По этому волнистому предгорью тянутся два обособленных кряжа, из которых южный, наиболее высокий, простирается от реки Улук-су до ее притока Музлук, а северный оканчивается на половине этого протяжения.
Улук-су, по выходе из гор, течет верст 15 на север и, приняв справа речку Ала-ялык, бегущую с востока, поворачивает почти под прямым углом на запад. От этого поворота она получает уже название Черчен-дарья и стремится многими рукавами по широкой, междугорной долине.
Сделав длинный 40-верстный переход, караван перед закатом солнца пришел на урочище Баш-малгун в долине Черчен-дарьи и там расположился на ночлег. Это урочище, простирающееся до 30 верст в окружности, отличается весьма хорошей растительностью и славится во всей окрестной стране лучшим пастбищем. Низменные места его покрыты мирикарией (по-туземному малгун), от которой оно получило свое название, и сочными злаками, а на возвышенных солонцеватых местах растут хармык и другие солончаковые растения. Урочище Баш-малгун весьма богато источниками, сливающимися в ручьи, а эти последние образуют маленькие озерки, на которых летом гнездится много плавающих и болотных птиц.
Осенью в местности Баш-малгун пасут свои стада таглыки, спускающиеся к этому времени с гор, и угоняют их вниз по реке только с наступлением сильных холодов. Весной, до перекочевки в горы, таглыки снова пригоняют свои стада на это урочище и пасут их до июня, пока на нем не появятся комары.
Пройдя верст 7 по южной окраине урочища Баш-малгун, караван следовал почти такое же расстояние по пустынной, песчано-глинистой площади, пересекаемой речкой Музлук, а остальные 8 верст до урочища Мандалык — по солончаковой равнине, покрытой отверделой корой, под которой залегает рыхлая, соленая земля. По этой равнине можно ездить беспрепятственно только по немногим пересекающим ее тропам, а движение целиком очень затруднительно: кора не выдерживает тяжести лошадей, которые на каждом шагу вязнут и портят себе ноги.
По прибытии 1 сентября на урочище Мандалык мы были радостно встречены остававшимися там людьми экспедиции. Во время нашего отсутствия их часто посещали таглыки соседних хижин, с которыми они успели сблизиться, и проводили большую часть времени в обществе этих добродушных горцев.
На другой день по возвращении я осматривал верблюдов и лошадей экспедиции. Те и другие в течение 2 недель успели очень хорошо откормиться на тучных пастбищах урочища Мандалык и стали вполне пригодными для дальнего пути до границы.
3 сентября возвратился из своей поездки В. И. Роборовский, прошедший в 19 дней около 700 верст. Перейдя через Музлук по перевалу того же названия, он следовал сначала вверх по реке Улук-су, потом по речке Гюкерма, с которой свернул на дорогу в Бухалык. Достигнув подножья хребта Пржевальского, он направился вдоль него на восток, миновал большое солоноватое озеро Ачик-куль, около 75 верст в окружности, и дошел до реки Петелик-дарья, текущей с хребта Пржевальского на север. Затем Роборовский следовал вниз по этой реке до ее впадения в реку Кала-утаг, соединяющую два больших озера долины: Чон-кум-куль (пресное) и Аяг-кум-куль [123] (горько-соленое). Пройдя по южному берегу последнего озера, он пересек хребет Музлук в верховьях речки Ала-ялык, правого притока Черчен-дарьи, и спустился по ней в долину этой реки.
С прибытием В. И. Роборовского экспедиция начала поспешно готовиться к обратному пути на родину. По намеченному мною маршруту через озеро Лобнор, Курлю, Кара-шар и Урумчи до первого нашего поселения — Зайсанского поста — нам предстояло пройти около 2000 верст.
Для расширения района исследований экспедиции на обратном пути до озера Лобнор я предложил Роборовскому следовать в сопровождении одного казака и двух туземцев вниз по Черчен-дарье, пересечь Алтын-таг по перевалу Чука-даван и, спустившись с этого хребта, пройти вдоль его подножья по проселочной дороге до урочища Ваш-шаари. Оттуда он должен был повернуть на реку Черчен-дарья и проследить ее течение до самого устья. Для экспедиции же, по указанию местных таглыков, избран был другой путь, ведущий по высоким горным долинам сначала на северо-восток, потом на северо-запад и наконец через Алтын-таг на север к озеру Лобнор, до которого от Мандалыка считается по этому пути около 600 верст.
Утром 7 сентября, перед выступлением, в наш лагерь собрались для прощания почти все окрестные таглыки. Аксакал их, маленький симпатичный старичок, оказавший экспедиции много разных услуг, был щедро награжден мною за это деньгами. Кроме того, мы оставили ему в подарок юрту и несколько лишних вещей. Когда я стал прощаться с ним, старик горько зарыдал и, обливаясь слезами, произнес: «В течение всей моей жизни никто не помог мне столько, как вы, таксыр (господин); да вознаградит вас за это Аллах и приведет невредимым в родную страну!» Тронутый его искренностью, я от души поблагодарил добросердечного старика за дорогие напутственные слова и пожелал ему счастливой жизни. Все остальные таглыки, получившие хорошую плату за своих лошадей, горячо благодарили меня и трогательно простились с экспедицией.
Расставшись с таглыками и В. И. Роборовским, выступившим одновременно с нами в противоположную сторону, мы покинули Мандалык и направились к урочищу Баш-малгун. Экспедиция почти целый месяц до самого Лобнора должна была следовать по высокой, безлюдной стране, в которой, по словам таглыков, мы могли встретить только рабочих, возвращавшихся с прииска Бухалык, да, пожалуй, еще охотников. Прежде в этой стране кочевали монголы, переселившиеся лет 50 тому назад в Цайдам, и с тех пор она осталась необитаемою. От пребывания монголов в ней сохранились до настоящего времени некоторые следы, а именно: груды камней (обо), сложенные на горных перевалах, остатки очагов, развалины каменных оградок, в которые номады загоняли на ночь мелкий скот, и т. п. Причины, побудившие монголов покинуть навсегда описываемую страну, туземцам Кашгарии неизвестны в точности. Они полагают, что эти кочевники вынуждены были оставить ее по требованию китайского правительства, желавшего сократить необъятную площадь, занимаемую монгольским населением, вероятно, в видах удобства управления им.
Переночевав на урочище Баш-малгун, экспедиция выступила оттуда после полудня с запасом воды для людей, переправилась через пять мелких рукавов Черчен-дарьи и следовала в северо-восточном направлении. От переправы дорога поднимается на плоское предгорье Алтын-тага и пролегает по ровной, щебневатой местности, пересеченной изредка мелкими оврагами.
Перед вечером мы разбили палатки для ночлега в пустынной, безводной местности, покрытой невысокими отдельными холмами, и любовались эффектным зрелищем освещения снеговых гор соседнего хребта Ачик-кол [124] заходящим солнцем. Сначала они окрасились в светло-пурпуровый цвет, потом последовательно представлялись в золотистом, фиолетовом и наконец в бледно-малиновом цветах.
123
Аяг-кум-куль — озеро Незамерзающее Н. М. Пржевальского. — (Прим. Я. М.).
124
Хребет Ачик-кол назван Н. М. Пржевальским хребтом Московским. — (Прим. Я. М.).