Тени над озером

Келли провела рукой по спутанным волосам, постепенно припоминая все, что случилось с ней вчера. Должно быть, собака забралась на кровать уже ночью. Под подушкой лежал мешочек с драгоценными камнями. Тогда кто же за дверью? Зейн? Но ведь Зейн был там, на берегу…

Она встала, накинула халат и туго завязала пояс. Приоткрыв дверь, она вздохнула – раздраженно, но и с облегчением. На пороге стоял Зейн с дымящимся кофейником в руке. Он был одет в джинсы, сапоги и красную майку, так явно обрисовывающую его выпуклые мышцы. На лице играла ставшая уже привычной усмешка, бровь была иронически приподнята.

– Кофе для мадам, – сказал он, приподнимая кофейник.

– О, входите, – произнесла она и открыла дверь пошире. Собака проскользнула мимо ее ног, начиная приветственный танец прямо с утра.

– Вы и в самом деле спали на берегу всю ночь? – спросила Келли.

– Земля служила мне подушкой, небеса – одеялом. И всю ночь воды озера, освещенные луной, напевали мне колыбельную. Короче – да. Прекрасно выспался.

Пройдя к столу, он поставил кофейник. В другой руке он держал белый бумажный пакет, который тоже положил на стол.

– Пончики, – объяснил он. – Специально для миледи. Привез их вчера вечером. Надеюсь, миледи любит сливки?

Келли скрестила руки на груди и уставилась на гостя, скривив губы.

– Вы всегда столь романтично настроены по утрам?

Он поднял бровь.

– К чему такой вопрос? Хотите сказать, что любите просыпаться рядом с романтиком? Или, наоборот, с прагматиком?

Келли сжала губы, чувствуя, как румянятся ее щеки.

– Не смейте говорить в таком тоне. Я знаю, вам хочется смутить меня. Если вы и впредь будете продолжать эти разговоры, лучше уходите сразу.

Зейн оглядел ее так внимательно, что лицо Келли залилось краской. Долгую минуту оба молчали.

– Я предпочитаю вести себя так, как я хочу, – наконец сообщил он. – Но я совсем забыл – вы же школьная учительница! Привыкли командовать, верно, мисс Классная Дама? Вы ведь и в самом деле боитесь меня? Думаю, вы боитесь всех мужчин подряд.

– Я не классная дама, – подчеркнутым тоном возразила она. – И я вас не боюсь. Если хотите выпить кофе, наливайте его сами. Мне необходимо одеться.

Келли запахнула халат, встряхнула головой и прошагала в спальню, чтобы переодеться и тем временем побороть смущение. Оказавшись в ванной, она прикрыла за собой дверь и с громким щелчком заперла на задвижку.

Открывая воду, чтобы умыться, она криво усмехнулась. Как мог этот человек совершить столь рыцарский поступок, проведя всю ночь на берегу и охраняя ее, вдобавок предусмотрительно принеся ей кофе с пончиками, и в то же время постоянно, намеренно, отвратительно издеваться над ней? Удается ли это ему случайно, или он всю ночь пролежал без сна, размышляя, как заставить ее задыхаться от гнева и смущения наутро? И о чем он думает сейчас, этот дьявол, сидя один в комнате?

Как изящно она бросилась в ванную, с улыбкой размышлял Зейн. Редко кто из женщин, особенно таких высоких, умеет так красиво двигаться! А вот ей, оказывается, подвластно это давно утраченное искусство. Однако сомнительно, умеет ли она что-нибудь еще. При всем своем деланном высокомерии вряд ли она знает, как вести себя в присутствии мужчины. Смущается, краснеет…

А жаль, усмехнулся он, направляясь к шкафу, чтобы достать оттуда кружки и тарелки. Только что проснувшись, она выглядит совсем недурно, в отличие от большинства женщин, – розовая гладкая кожа, блестящие пышные каштановые волосы и эффектные черты лица придают ей цветущий вид без всякой косметики.

Что касается ее длинного тела, так безжалостно упрятанного в мешковатый халат, Зейну оставалось полагаться только на собственную память и воображение. Он вспомнил, как однажды Джимми с чувством описывал племянницу: «Знаешь, она похожа на девочку-подростка – этакого жеребенка с ногами от самой шеи». Ну что же, жеребенок вырос и превратился в высокую, горделивую, резвую кобылку, но ноги, как успел заметить Зейн, по-прежнему растут от шеи.

Он сел за стол и налил себе кружку кофе, взял пончик и задумчиво надкусил его. Длинноногая, с маленькой грудью, стройная, она была сложена как модель. Обычно такие фигуры ему не нравились. Зейн не мог взять в толк, почему внешность Келли его привлекает.

Будь у нее иной нрав, он охотно пофлиртовал бы с ней, но Келли была не в его вкусе. Она слишком соответствовала старому типажу школьной учительницы: чопорная, сверхсдержанная, сексуально невозмутимая, и, кроме того, у нее был чудовищный литературный вкус.

Он пожал плечами. И все же во сне он видел именно Келли. Воспоминание об этом до сих пор горячило его кровь.

Не следует насмехаться над этой девушкой – хотя бы потому, что она племянница Джимми, его друга. Но Зейн не мог удержаться, вспоминая, с каким пренебрежением она расправилась с книгами Джимми. Он, обычно весьма сдержанный человек, просто не смог совладать с собой, как будто она разбудила внутри его маленького злобного демона, вооруженного острыми вилами.

Дверь спальни открылась, и в гостиную вышла Келли. Ее прекрасные буйные волосы были безжалостно заплетены в короткую, чуть ниже плеч, косичку.

Келли не побеспокоилась о макияже, и это мгновенно задело Зейна. Значит, она считает, что он недостоин ее усилий? Но тут же демон в нем удовлетворенно ухмыльнулся. Вероятно, она боится выглядеть слишком привлекательно, не желает давать ему ни малейшего повода.

Сегодня вместо шорт она надела джинсы, полностью скрывающие загорелые ноги. Под просторной трикотажной рубашкой в белую и красную полоску надежно прятались нежные округлости груди. Да, она постаралась одеться так скромно, как только смогла в этот жаркий летний день. Поэтому мысленно, ради собственного развлечения, он раздевал ее, осматривал и оценивал – большей частью результаты осмотра удовлетворяли Зейна.

Келли не нравилось смотреть в эти глубокие серые глаза, но она пыталась пренебречь этим. Держась как можно прямее, она села, налила себе кофе и взяла пончик. Внезапно ей вспомнилось, что она еще никогда не завтракала в обществе мужчины – кроме, разумеется, Джимми. Порой ей случалось перекусить вместе с парнями в колледже, но они были всего лишь детьми, а не взрослыми мужчинами.

В Зейне не было ничего мальчишеского – вероятно, именно это так раздражало Келли. Да еще то, что, несмотря на все свои дьявольские уловки, он был, черт бы его побрал, весьма привлекательным.

– Хорошо выспались? – поинтересовался Зейн, улыбаясь поверх своей кружки. Почему-то этот невинный вопрос прозвучал из его уст с намеком.

– Неплохо, – коротко отозвалась Келли. Она уже поняла, что скорее сумела бы разнять восьмерых детей, дерущихся на площадке, чем высидеть час в обществе этого человека. Как только она могла счесть его привлекательным, раздраженно допытывалась у самой себя Келли. Сисси просто пришла бы от него в ужас. Келли мстительно усмехнулась и откусила пончик.

– Под охраной Клыка было спокойно?

– О, ради Бога, не называйте эту глупую псину «Клыком», – пробормотала Келли. – У меня не поворачивается язык произнести это слово.

– Тогда как же вы будете ее звать?

Келли глотнула кофе, оказавшийся, как она была вынуждена признать, превосходным.

– Не знаю. Может быть, Полли-Энн – так зовут героиню одной детской книжки. Она вечно пребывает в жизнерадостном настроении, как и эта животина.

– Полли-Энн? – недоверчиво переспросил Зейн. – Что за ужасная кличка для собаки! Слишком длинная. Почему бы вам не назвать ее Пушком или как-нибудь в этом роде?

Келли прищурилась в ответ на его замечание.

– Пушок? Не очень-то у вас богатое воображение. – Она поняла, что произнесла это почти грубо. Но, в конце концов, человек, который любит раздражать окружающих, должен знать, чем это может обернуться.

Зейн ответил ей одним из своих долгих, молчаливых, доводящих до помешательства взглядов.

– Нет, – возразил он, и уголок его рта иронически дрогнул. – Я бы так не сказал. Так как же вы собираетесь поступить с этой, с позволения сказать, Полли-Энн?