Страница 43 из 58
А ведь странно, меня не тянет ни к демону (кандидатуру ангела я даже не рассматриваю), ни к Кире, ни к... Я запнулась. Думая о своём окружении, я переводила взгляд с одного на другого и ничего не чувствовала. А вот ярко вспыхнувший в мозгу образ стража породил толчок жара внизу живота. Но почему? Я ведь знаю его всего полтора дня!
- Принцесса, ты чего? - дотронулась до моего плеча обеспокоенная Диана.
- Всё в порядке, просто кое-что вспомнила, - заверила я её. Девушка неуверенно улыбнулась в ответ. Похоже, она подумала, что я имела в виду произошедшее утром. Мне стало немного стыдно, что я её невольно обманула, но переубеждать я даже не пыталась: для неё так будет лучше.
Демон внезапно закашлялся и вылетел из-за стола, спеша в ванную. Мы же недоумённо переглянулись, и лишь от ангела исходило чувство злобного удовлетворения. Я покосилась в его сторону. Чего это он? Вроде ж хранители вчера помирились, или опять успели поссориться?
После происшествия, когда ангел чуть не убил Моровинда, я не знала, как к нему относиться. Всё моё представление о Ниэли, как о белом пушистом невинном херувиме, рухнуло в одночасье. И вот теперь этот взгляд, полный мрачного торжества. Странный у меня светлый хранитель. Не ангельский какой-то.
Наша компания вообще весьма необычная. Самая необычная из всех, кого можно себе представить.
ХХХ
На показе было местами интересно, но в общем довольно скучно. Я считаю, что лучше и удобнее одежды Дианы ещё никто не смог придумать. К моему удивлению, после окончания демонстраций мы не пошли гулять по магазинам, а направились осматривать достопримечательности: главную площадь Милана с прилегающими к ней двумя костёлами. А также галерею искусств, где должна была проходить нашумевшая в Париже выставка картин. Основной её особенностью стало то, что показ вместо месяца проходил всего лишь два часа, а потом церковники умудрились добиться закрытия экспозиции и немедленной высылки картин за пределы страны. Не знаю, какая им вожжа под хвост попала и как они так быстро смогли осуществить свой замысел, но добились священники лишь прямо противоположной цели: выставка стала известной во всём мире, и в Милан съезжаются толпы туристов посмотреть на это чудо грифеля и кисти.
- Как так не позволили?! - возмущалась Диана. - Мы сюда исключительно из-за неё и пришли!
- Простите, я не знаю причины запрета. Мне известно лишь то, что коллекция снята с экспозиции. Через неделю её переправят обратно в США. По-моему, она будет выставлена в Лос-Анджелесе. Увы, больше ничем я вам помочь не могу, - развёл руками служащий галереи.
- Ну вот, - насупилась девушка. - А мы так спешили. И, как оказывается, зря.
Я лишь ошеломлённо покачала головой. Что не так с этой коллекцией, что её здесь даже показывать не захотели? А ведь сегодня должен был быть день открытия. В интернете ничего не предвещало подобного исхода, и вот на тебе. Интересно, а в Лос-Анджелесе будет та же история?
Я полностью погрузилась в себя и почти не слышала возмущённой Дианы, которая предлагала то залезть через окно, то достать у президента эксклюзивное разрешение на осмотр загадочной коллекции. Я невольно усмехнулась: Диана, если ей что нужно, обязательно достанет. Даже президента. Поэтому я предложила не мучить бедного занятого человека и возвращаться домой. У меня ещё много работы до завтрашнего вечера.
ХХХ
Чудесный вечер, прекрасный вечер, волшебный... Я рассмеялась, отчего окружающие поглядели на меня недоумённо, но тут же сами расплылись в улыбках. Блин, я как пьяная. И опьяняю других. До выступления ещё полчаса, вот я и гуляю по переходам Одесской областной филармонии. Я накинула на себя иллюзию, чтобы люди не узнавали меня, но моя сила всё равно прикасается к ним, будя воспоминания и мечты. А я их прекрасно вижу: лелеемые, страстные, смешные - они проносятся и исчезают в никуда.
Сегодня необычный вечер: Моровинд отправил Диану и Ниэли с каким-то важным поручением чуть ли не на другой край земли, сам исчез в неизвестном направлении, Кира разбирается с финансовыми делами. И только страж здесь. Вот только где именно - непонятно. А ведь я уже так привыкла, что меня провожают на сцену и встречают после очередного выступления, поздравляют, радуются вместе со мной. А сейчас прямо не знаю, куда мне сегодня деваться.
- Красивая фотография, правда? - раздался голос совсем рядом. Похоже, я чересчур ушла в себя. Обернувшись с лучистой улыбкой, чтобы утвердительно ответить на вопрос, я увидела обратившегося ко мне молодого человека, и улыбка увяла сама собой. Передо мной стоял красивый парень лет двадцати пяти-двадцати семи с каштановыми довольно длинными волосами, серыми глазами, полными губами, чётко очерченными чертами лица и волевым подбородком. Ладная фигура была затянута в белоснежную рубашку, тёмный кожаный пиджак и прекрасно отутюженные чёрные штаны. На ногах у него важно поблёскивали начищенные туфли.
- Простите, что-то не так? - спросил незнакомец. Я вымученно улыбнулась и отрицательно покачала головой. Как объяснить человеку, что твоё настроение резко испортилось от того, что ты знаешь, что он вскоре умрёт, и ничего не можешь с этим поделать? Даже рассказать об этом ты не в праве. Предостеречь, отвести смерть - ты ничего не можешь.
- Простите, мне нужно идти.
Я чуть ли не бегом направилась в выделенное мне помещение. Настроение было испорчено вконец. И прямо перед выступлением. Что мне делать?
Дать ему последнюю радость в жизни.
Я недоумённо прислушалась к себе. Это точно была моя мысль? Последнюю радость... Хм, быть может, это и есть тот мизер, что облегчит его участь и скрасит последние часы.
Я вытянулась на диване и включила музыку, стараясь отдаться ей полностью и ни о чём не думать. В подобные моменты у меня может резко измениться настроение в зависимости от песни. Сейчас мне нужно эйфорийно-радостное, иначе всё моё чётко разработанное выступление полетит к чертям. Я плыла на волнах звуков и совершенно потеряла счёт времени.
В дверь загрохотали кулаком. В следующую секунду она отворилась. На пороге вырисовалась перепуганная девушка и, заламывая руки, запричитала:
- Вы не видели Бабочку? Все с ног сбились в её поисках. Выступление уже должно было начаться. Музыканты очень нервничают.
Я недоумённо поглядела на девушку, и только потом сообразила, что забыла снять иллюзию. Интересно, почему она не заглянула раньше?
- Бабочка сейчас будет, не волнуйтесь, - успокоила я девушку и взмахом руки приказала оставить меня одну.
Когда дверь закрылась, я отключила плеер, сняла иллюзию, встала и глянула в зеркало. Рукой расправила едва заметные складки развевающейся при поворотах юбки.
- Дэвиэль, скажи музыкантам, чтобы начали не с первой композиции, а с чего-либо похожего на произведения группы Apocalyptica, потом пусть будет пятая, а затем всё пойдёт по программе.
- Будет сделано, Принцесса, - появился тот, как чёрт из табакерки, прямо рядом со мной.
Поклонившись, страж буквально растворился в пространстве, а я через минуту уже выходила на сцену. Зал взорвался громом аплодисментов. Придётся сымпровизировать, раз настроение не восстановилось полностью. Я вскинула руки, призывая к тишине, оглядела враз примолкшую аудиторию и сделала шаг вперёд.
- Я приветствую всех вас здесь в этот вечер и предлагаю пережить со мной ту бурю эмоций, с которой мы зачастую сталкиваемся в нашей жизни.
Я всегда обращалась к зрителям в начале выступления, но никогда не составляла своих речей заранее, так как знала: нужные слова обязательно найдутся. Во время моего приветствия публики я потихоньку опускала щит, выпуская силу, сливаясь с ней и превращаясь в Бабочку.
Я отступила к середине сцены и замерла, в ожидании первых аккордов. И вот справа и слева полилась музыка, омывая моё тело звуками и унося сознание в иной мир. Музыка играла, а я всё стояла, не двигаясь, ожидая подходящего момента, а перед глазами разворачивалась картина бескрайней голубо-серой пустыни, где гуляет ветер. Мгновение... Вот оно. Я срываюсь с места и взмываю ввысь. Ветер клубит вокруг меня пыль. Я начинаю свой танец, а из обманчивой серости пустыни устремляются вверх песчаные торнадо. Рассекая их, я опадаю, растворяюсь в песке, чувствуя, как сверху обрушивается многотонная громада песка. Всё ещё немного ошеломлённая этой мощью, я устремляюсь с единственным ростком наверх, к солнцу, сквозь тяжёлый, неподатливый песок и порывы нещадного ветра. Мой танец больше похож на бой: резкие, порывистые движения, где я то делаю внезапные выпады, то отшатываюсь или уклоняюсь. Мой росток ощетинился острыми игольчатыми листьями, набрал силу и может прекрасно противостоять стихии. И она оставляет непокорного соперника, отступая. А я с восхищением наблюдаю, как на вершине этого ощетинившегося растения распускается нежнейший цветок невообразимого для Земли переливчатого розово-лилового оттенка. Из песка навстречу солнцу пробиваются один за другим ростки, и вскоре я вижу колышущийся подо мной нежнейший хрупкий ковёр из цветов.