Бабочка

   Входную дверь я закрыла, оставив в замке ключ, звонки игнорировала, разбила кулаком зеркало, когда Диана попыталась что-то вякнуть, и потонула под вечер в кошмарнейшей истерике, причины которой сама не знала. Уже за полночь я сорванным голосом по телефону попросила принести бутылку креплёного красного вина и фруктов.

   Через пару минут прозвенел звонок от входной двери (да, Кира постарался сделать мой номер максимально похожим на квартиру), открыв которую, я не особо обращая внимания на служащего, сказала отнести всё в спальню. Обессилено привалившись спиной к стене, я пропустила мужчину в номер, потом толкнула дверь, чтобы та закрылась и последовала за широкой спиной в форме официанта в свою комнату.

   - Поставьте на тумбочку. Да. Да. Спасибо.

   "Умыться надо", - подумала я про себя, скользнув взглядом по одному из зеркал, и добавила: - "И одеться нормально".

   Мысли ворочались вяло и неохотно, я была разбита, подавлена, опустошенна, что уж говорить об остальном. Поэтому жесткий обхват на талии и вонючая тряпка, перекрывшая поток воздуха в первую секунду вызвали лишь вялое недоумение, а потом окружающие предметы начали терять свои очертания и цвета.

   Очнулась я на чём-то пушистом. Голова болела жутко и мечтала о прикосновении чего-нибудь холодного. Было ощущение лёгкого покачивания, будто плывёшь на не слишком большом корабле, и подташнивания.

   - Синди, приходи ты в себя. Сейчас не время валяться без сознания. Просыпайся!! - Голос был громким и раздражал. Я машинально отодвинулась от источника звука и наткнулась на что-то холодное, с тихим блаженным стоном уткнулась в него лбом. Стало немного легче.

   - Я, конечно, много в жизни повидал, - прокомментировал тот же голос, - но до подобного ещё никто не додумывался.

   - До какого? - вяло поинтересовалась я, опознав по интонациям Диану. Её голос уже не резал уши, но всё равно казался слишком громким.

   - Фу-ух, я боялся, что ты вообще не очнёшься.

   - Так до какого?

   - Глаза открой - увидишь, - слегка ехидно посоветовала Диана.

   Немного помедлив, я подчинилась. Вначале я ничего не поняла, но когда сообразила, то завизжала и попыталась отскочить вбок, стукнулась головой о деревянную ножку кровати и замолкла, с ужасом рассматривая труп прямо посреди своей спальни.

   - Синди, ты чего? - изумлённо поинтересовалась Диана, - мертвецов никогда не видела?

   Я усиленно замотала головой, чувствуя, как комок подступает к горлу.

   - Что... с ним случилось? - С огромным трудом противный комок удалось загнать обратно.

   - Сердечный приступ, я полагаю, - небрежно ответила Диана.

   - Ка-ак сердечный приступ? Он же меня душил!

   - Не душил, а усыплял. Ты почти сутки не просыпалась.

   - Рядом с трупом?!

   - По-твоему, лучше было бы очутиться неизвестно где и с кем?

   - Не-эт, но... - я побледнела ещё сильнее. - Это ты сделала?

   - Я, я. И хватит на меня смотреть с таким ужасом.

   - Хватит? Как я это милиции объяснять буду?! Меня за убийство посадят.

   - Скажешь, что это я его убил.

   - Тогда в психушку! Что мне делать?

   - Во-первых, прекрати истерику. Сейчас я его уберу, только подтащи тело вплотную к зеркалу.

   - Что? - Мне поплохело ещё больше.

   - Тащи сюда быстрее или собираешься ждать, пока у меня про... заклятие заморозки закончится и он разлагаться начнёт?

   Я всё-таки выполнила её просьбу и очень скоро об этом пожалела. Диана что-то прошептала и дотронулась до зеркальной поверхности в том месте, где лежало неподвижное тело. Минуту я смотрела широко открытыми глазами, ожидая чего-то вроде эффектного исчезновения трупа в никуда, но ничего не происходило. Наконец, по мертвому телу прошла лёгкая волна дрожи, и оно начало вставать. У меня началась глобальная истерика с провалами памяти.

   Кажется, я всё же разговаривала со стражами порядка. Хотя нет, не верно. Меня о чём-то спрашивали, а я тупо смотрела прямо перед собой, ни на что не реагируя. Помню, что меня утешала Диана, что-то втолковывал знакомый Киры - Денис и какой-то мужичок с бородкой и кожаным чемоданом. Без толку, я их не слышала.

   Когда я более-менее пришла в себя, оказалось, что со дня отъезда Киры прошло больше недели. Я сидела, завернувшись в одеяло, на кровати и бездумно разглядывала что-то напротив. А это кто такая? С опозданием до меня дошло. Я. Худющая, страшная, немытая и нечесаная - в общем, не лучше смерти, той, которая костяная и с косой. Голова была ясной и пустой. Самочувствие, как эмоциональное, так и физическое - хуже некуда. Было чувство, будто я очнулась от ужасного кошмара. Или пережила сложнейшее заболевание, когда организм сам справлялся с чужеродной гадостью.

   Я медленно встала, отметив мимоходом, что у меня очень сильно дрожат конечности. На глаза попался лежащий на тумбочке давно почивший сотовый, я машинально поставила его на зарядку и тут же подскочила от непривычно громкого звонка. Секунду колебалась: брать или нет, но всё же ответила:

   - Да?

   - Ты где пропадаешь? У тебя третье выступление срывается! Чтобы вечером была в клубе и без глупых отговорок!! Будь ты хоть трижды больна... - орал на другом конце Игорь Николаевич.

   - Я не в состоянии, - спокойно ответила я и отключила трубку. В душе просыпалась холодная ненависть. Мне плохо, а он только о выгоде думает Выключив звук, я ушла в ванную. Негатив нахлынул с такой силой, что стало трудно дышать. Так он хочет, чтобы я вечером выступала? Отлично. Он первым пожалеет об этом решении.

   Тщательно помывшись, я вернулась в спальню и набрала номер.

   - Игорь Николаевич? Я буду вечером в клубе. Единственное, о чём попрошу - женщин, детей и слабонервных на этом вечере быть не должно.

   Бросив телефон на тумбочку, я без сил вытянулась на кровати. До этого я учила людей радости, сегодня я научу их страданию.

ХХХ

   Честно говоря, я едва не опоздала на выступление. Слишком я запустила себя за время болезни: даже опытный визажист-косметолог не смог оживить эту застывшую маску с обескровленными губами и кругами под глазами, именуемую лицом. Но смотреть на меня уже можно было без содрогания. Одежда висела мешком, меня пошатывало и трясло. Я даже не представляла, как смогу танцевать в подобном состоянии, но знала, что на сцену я выйду.

   Переполненный зал встретил меня гробовым молчанием. Не знаю, относилось это к моей внешности или ещё чему. Расстояние от такси до сцены я преодолела почти бегом, не заглядывая даже в гримёрку и сбросив на ходу за кулисами плащ. Несмотря на моё предупреждение, женщины в зале были. Я выпрямилась под слепящими лучами многочисленных ламп и громко произнесла:

   - Сегодня необычный вечер, поэтому прошу дам и чувствительных людей прийти в следующий раз. Обещаю, вы не пожалеете.

   По залу пробежал удивлённый шепоток. Несколько фигур неуверенно поднялись и направились к выходу. И только. Ну что ж, это их проблемы. Я заказала Вадиму, нашему ответственному за музыкальное сопровождение во время выступлений, новую мелодию на сегодняшний вечер. Я решила, что буду танцевать под Appocaliptic. С первых аккордов многие вздрогнули, осознавая, наверно, что их ждёт. Я давала им шанс уйти. Сейчас уже поздно. Я сразу же погрузилась в мелодию, с пустого места создавая жуткий танец.

   Для меня это была история целой жизни, сплетённая из чистых эмоция и вложенная в десять кратких минут: стремление в небо, обрезанные крылья, беспросветная темнота вокруг, жаркий выжигающий сердце огонь, создающий иллюзию утерянных крыльев, иллюзию, исчезнувшую в самый нужный момент, и бесконечное падение обратно, вниз, на землю. Слишком долгое падение. Да, ненависть и злоба никогда не вознесут вас на небеса.

   Женский крик прорезал тишину и заставил меня вздрогнуть. Мне стало стыдно за то, что сделала, но я позорно сбежала, с облегчением ощущая подкрадывающееся на мягких лапках умиротворение. Я уходила, оставляя за своей спиной разожжённый мною пожар страстей, крики, стенания, грохот переворачиваемых столов, и... не чувствовала за собой никакой вины.