Страница 42 из 256
- Вот ведь... говорили, что не будет никаких последствий, - продолжал Вольф, обнимая меня, - а последствия всегда есть...
Хелен-Инга стала главой рода Тобин, Первой Тобин. Ее отец очень тяжело перенес очередное ограбление пиратами его судна и решил передать полномочия дочери, а сам заняться здоровьем и внуками. Я послала видеописьмо с поздравлениями, нелегко ей, наверное, сейчас, ведь она еще очень молода. В ответ я получила полуофициальное письмо, в котором она интересовалась, можно ли пообщаться с моим отцом. Я предупредила отца и дала его коды, они что-то обсудили, но отец, из врожденной вредности, не спешил делиться информацией. Прошло две недели после моего возвращения, а я никак не могла придумать, как мне узнать о судьбе Даниэля Хореса-Ташин, не привлекая внимания к своему интересу. И тут Судьба напомнила мне, что жизнь не только праздник в окружении близких людей, омрачаемый лишь легкими угрызениями совести и неудовлетворенным любопытством.
В один из би-вечеров меня перехватил Дин Таксон, он был нервным и мрачным. Первое, что пришло в голову - заговор, убили президента, и нам всем придется уносить ноги. Мы зашли к нему.
- Что случилось? Глядя на тебя, можно подумать, что свергли президента, - попыталась я пошутить.
- Нет, все не так плохо, а может, еще хуже. Это как смотреть.
- Дин, не в твоих привычках плести языком. Что случилось?
- Извините, леди ВикСин. Не знаю... Не знаю, как начать. Вот... - и он вставил инфокрис с текстом. Я принялась читать, это оказалась история болезни, рассеянный склероз...
- Я попросил у Вольфа его личный архив на лучших курсантов, и среди крисов с эгофайлами оказался этот.
- Что ты хочешь сказать? - голос не слушался, я не могла нормально вздохнуть.
Вместо ответа Дин пролистнул файл.... Дарел Вольф, генерал в отставке, ректор двенадцатого училища...
У меня все поплыло перед глазами... Это не опухоль, которую можно вырезать, не проблемы с сердцем или сосудами, которые можно подлатать. Не с каким-то органом, который можно заменить, на худой конец. Да, все сейчас лечится, и это тоже. Но такое лечение могли себе позволить очень немногие, это все равно, что полностью омолодить себя. Очень долго и очень дорого.
Мне вспомнилось, что Дарел стал подволакивать ногу, объясняя это старой травмой. Дата диагноза - чуть больше года назад.
- Сволочь, засранец, тварь, - застонала я. - Годы - это не только потери, но и уроки... 'Научился ценить подарки Судьбы'... Тварь, знал, что скоро сдохнет, и решил напоследок сделать девочке приятное...
Дин в ужасе смотрел на меня. Я не удержалась и завыла, обхватив голову руками. Выпустив боль, я посмотрела на Дина.
- Я найду деньги. Но как уговорить его лечится? - спросила я спокойным деловым тоном. Дин замотал головой, приходя в себя.
- Ваши перепады... - промямлил он. - Я думаю, если вы объясните ему, насколько он для вас дорог, пригрозите... он послушает.
- Пригрозить чем? Помереть вместе с ним? Он не поверит.
- Нет, внушить, что он вам жизнь поломает.
- А ведь поломает, - сказала я грустно. - Я не хочу его терять. Только не это. Ведь это будет ужасно глупо.
- Только вот пассаж о глупости его не проймет, даже я не понимаю, почему это будет глупо.
- Потому что бессмысленно! Этого же можно избежать, реально можно. Без каких-то сверхнапряжений.
- Вы уговорите его, леди ВикСин, вы и мертвого уговорите, - заверил меня Дин.
- Надеюсь, ты прав, потому что иначе я его возненавижу. И убью. Любила - убила.
- Мрачные у вас шутки.
- Это не шутки, Дин. Увы, не шутки.
Я развернула тихую, но активную деятельность. Слетала к брату, там, подальше от Вольфа, узнала, где и за сколько такое лечат. Самые подходящие клиники были на Тропезе и Синто, но на Синто получалось бешено дорого, потому что Вольф не гражданин и не служил по контракту у нас. Значит, Тропез. У меня была треть нужной суммы, учитывая, что я не успела вернуть брату деньги, как собиралась. Где брать остальное? Спрошу отца, не даст, так, может, что-то посоветует.
- Ты с ума сошла! Да что у тебя каждый месяц происходит? Ты ходячее несчастье. - Кричит, значит, все будет хорошо. - А ты знаешь, что твой ректор выпытывал у меня ненароком, сколько стоит инорожденный ребенок и как у нас относятся к детям, у которых родители иностранцы? С чего бы ему понадобилось такое знать?
- Не знаю.
- Решай, что ты хочешь: Вольфа или ребенка от него!
- Отец, но он же переболел омега-вирусом...
- Те, кто служил в ЕвСе, сдавали генматериал, и он свой сохранил. Если я все правильно понял, то он сейчас хранится где-то на Тропезе.
- Откуда ты все знаешь?
- Оттуда, что я думаю головой, а не... Или Вольф, или его ребенок!
- И то и другое, - твердо сказала я. Отец уставился на меня.
- Ребенок может подождать, - поспешила я успокоить его. - Папа, ну пожалуйста, у меня ведь есть треть суммы, на первый цикл лечения хватит. Я же не знаю, какие у нас перспективы, может, это и не такая уж и большая сумма?
- Треть - это год работы, твоей и Ронана.
- Семья ведь получила вознаграждение по персональному контракту? - я не собиралась требовать эти деньги, но придется.
- Получила стандартную сумму, то есть еще четверть у тебя есть, а где возьмешь недостающую половину?
- Папа, но ведь если он будет умирать долго и мучительно у меня на глазах... - попыталась я зайти с другого бока.
- Не будет, - перебил меня отец. - Скорее голову себе снесет при первых симптомах.
- Первые симптомы уже есть. Если его не будет - мне будет плохо. Очень плохо, - твердо сказала я. - Он имеет очень сильное положительное влияние на меня.
Отец зло зыркнул.
- Скажи уж - влюбилась в него, а то выдаешь тут околонаучные фразы.
- Влюбленность разная бывает. Вольф помогает мне сохранять спокойствие, настраивает на позитивный лад. Он действительно очень много для меня значит и много для меня делает.
Отец задумался. Я была спокойна: если бы он категорически не хотел мне помогать, то не кричал бы, а спокойно сказал об этом и прекратил разговор.
- Клиника где?
- На Тропезе.
Опять задумался.
- Иди, я посмотрю, что можно сделать. А он вообще как, быстро согласился?
- Я еще не говорила с ним.
Отец фыркнул.
- Иди.
Первый, кого я встретила в учебке, был Дин с подбитым глазом.
- Он догадался. Вспомнил, куда дел инфокрис, - шепнул он мне, проходя мимо.
Да... Задача усложняется, мягко говоря. Я решила, что не буду первая заводить разговор, и отправилась к имитаторам, давно пора проверить, чему научились курсанты. Би-ночью, уставшая и опустошенная, мечтая лишь о подушке, я добрела до своей комнаты. Вольф буквально оттащил меня от двери и впихнул к себе.
- Что ты задумала?
Я молча побрела к кровати.
- Что ты задумала?!
Я упала, не раздеваясь, и стянула сапоги
- Что, Дарел, лучшая защита - это нападение, да? - начала я уставшим голосом. - Ты думаешь, я что-то задумаю для тебя, непорядочного сукиного сына?
Он смутился.
- В чем ты меня обвиняешь? - спросил он с вызовом.
- В том, что стал единственным, стал всем для меня. Понимаешь, всем! Зная, что отнимешь! Что только я поверю в счастье - ты уйдешь! - прокричала я в слезах и разрыдалась в подушку. Хлопнула дверь, он ушел.
Кажется, этот раунд я проиграла. Выплакавшись, я уснула.
На следующий день отец сообщил, что сможет все устроить. Я ни секунды в этом не сомневалась. Вольф был в учебке, но мы не увиделись даже мельком. На следующий день все повторилось. К вечеру я уже была в бешенстве; подкараулив его ночью у двери, ворвалась следом в комнату. Он был готов опять скандалить.
- Вот что, - спокойно сказала я, - у тебя есть выбор. Или ты лечишься, и мы делаем сына, или подыхай как пес, зная что испоганил мне жизнь.