Страница 47 из 77
Он выглядел так, словно эротические фантазии превратились в реальность. И он был моим. Я так его люблю. И я хотела, чтобы он проснулся рядом со мной хоть раз с радостью, а не со страхом, грустью и сожалением.
Пока рассвет набирал силу, я быстро разделась, в то время пока мои мысли вращались насчет того, как доставить удовольствие своему мужчине. Я хотела, чтобы мои руки и губы окутали все его тело, заставить его задыхаться и потеть, так чтобы его тело трепетало. Я очень хотела вновь подтвердить нашу связь друг с другом, мое полное и безоговорочное доверие его словам, которое было очевидным до того, как суровая реальность встала между нами.
Как только мое колено опустилось на матрас, он пошевелился. Я подползла к нему, прижимаясь губами к его пояснице, поднимаясь медленно вверх.
— Уммм, Ева! — сказал он сиплым голосом, слегка потянувшись подо мной.
— Тебе лучше надеяться, что это я, ас, — я прикусила его лопатку. — Все может обернуться плохо для тебя, если нет.
Я опустилась на него, прильнув к его телу. Его тепло было божественным, и я, воспользовавшись моментом, наслаждаясь им.
— Рановато для тебя, — пробормотал он, легко расслабляясь, принимая как должное, что я касалась его.
— Привычка, — я согласилась. — Ты обнимаешь мою подушку.
— Она пахнет тобой. Помогает мне спать.
Я убрала его волосы в сторону и прижалась губами к его горлу.
— Я хочу сказать тебе одну прекрасную вещь. Я хотела бы лежать так на тебе, в течение всего дня.
— Ты помнишь, что я хочу забрать тебя в эти выходные.
— Да, — я провела рукой по его бицепсам, скользя пальцами по его твердым мышцам. — Не могу дождаться.
— Мы уедем, как только ты вернешься с работы в пятницу, и прилетим назад только к началу работы в понедельник. Тебе не понадобится ничего, кроме паспорта.
— И тебя, — я поцеловала его в плечо, говоря в нервном порыве. — Я хочу тебя и готова получить тебя, но это может быть… грязно. Я имею в виду, что, может, ты не захочешь, хотя … может, и нет, но если секс во время месячных не по тебе — что я полностью понимаю, потому что меня эта затея как-то никогда не привлекала…
— Ты моя, Ангел. Я возьму тебя любым образом, каким смогу получить.
Он согнулся, предупреждая меня, что собирается перевернуться. Я скользнула в сторону, смотря, как его тело перевернулось, с плавным движением мышц.
— Сядь, пожалуйста, — сказала я, думая, что он был еще более удивительным, чем я могла поверить. И пробуждая сексуальную возбужденность, которую я не могу сдерживать рядом с ним. — Спиной к спинке кровати.
Он устроился по моему вкусу, сексуально глядя сонными глазами, с бросающей тень на челюсть щетиной. Я забралась к нему на колени, раздвигая ноги. Один длинный миг я наслаждалась притяжением между нами, восхитительной и провокационной, опьяненяющей опасностью, которую он излучал даже во время отдыха. Потому что Гидеон не был прирученным и никогда не будет. Точно так же как пантера с когтями, даже если они были втянуты.
Это была одна из моих радостей. Он смягчался для меня, но оставался верен себе. Он все еще был человеком, в которого я влюбилась — с твердыми, необработанными краями — он еще не изменился, пока. Он был всем для меня, всем кого я хотела и нуждалась — в одном несовершенном мужчине. Убирая волосы с его лица, я очертила линию его нижней губы языком. Его руки, такие теплые и сильные, схватили мои бедра. Его рот открылся, язык коснулся моего.
— Я люблю тебя, — я прошептала.
— Ева, — наклонив голову, он забрал поцелуй, углубляя его. Его губы, такие упругие и мягкие прижались к моим; его язык, скользнувший глубоко, лизал и пробовал. Мягкая ткань его языка с легкими нежными касаниями внутри моего рта вызывала мурашки, которые разбегались волнами по моему телу. Его член начал набухать и удлиняться между нами, шелковистая плоть горела напротив нижней части моего живота.
Мои соски затвердели, принося боль, и я сжала их, потирая о его грудь. Одной рукой он обхватил мой затылок, завладев мной, удерживая меня неподвижной, пока он страстно меня целовал. Его язык двигался под углом, жадно изучая мои губы и мой рот. Простонав, я прогнулась, зажав пальцами его черные волосы.
— Господи, ты меня возбуждаешь, — прорычал он, подтянув вверх колени. Он поддерживал меня за спину, руки обхватили мою грудь, его пальцы кружили по соскам, оставляя отметки.
— Посмотри на себя. Ты так чертовски прекрасна.
Тепло прошлось по мне.
— Гидеон…
— Иногда ты такая ледяная, блондиночка «руки прочь».
Его челюсть напряглась, и рука скользнула у меня между ног, его пальцы плавно скользили у меня по мягким тканям.
— А потом ты вот такая. Горячая и нуждающаяся. Жаждущая моих рук везде и моего члена в тебе.
— Я такая для тебя. Это то, что ты делаешь со мной. Что ты делал со мной с того момента, как я встретила тебя.
Взгляд Гидеона скользнул по мне, следуя за его руками. Когда кончики его пальцев ласкали округлость моей груди, и в то же время он гладил мой клитор, я вздрогнула.
— Я хочу тебя, — сказал он хрипло.
— И я здесь — голая.
Его губы изогнулись медленно в сексуальной улыбке.
— Я не могу пропустить это.
Кончики его палацев кружили по моей щели. Я приподнялась, давая ему лучший доступ, мои руки скользнули по его плечам.
— Но я не говорил о сексе, — пробормотал он. — Хотя я хочу тебя всю.
— Возьми.
— Только тебя, — он согласился, его большой палец коснулся моего соска как легкое перышко. — Навечно и навсегда.
Я застонала и потянулась к его члену, сжимая его в руках, поглаживая снизу вверх.
— Смотрю на тебя, Ангел, и хочу тебя так сильно. Я хочу быть с тобой, слушать тебя, говорить с тобой. Я хочу слышать твой смех и утешать тебя, когда ты плачешь. Я хочу сидеть рядом с тобой, дышать тем же воздухом, делить с тобой жизнь. Я хочу просыпаться с тобой, как сегодня, всегда. Я хочу тебя.
— Гидеон, — я наклонилась к нему и поцеловала его мягко. — Я хочу тебя, тоже.
Он дразнил мои груди, дергая и крутя затвердевшие вершинки между пальцами. Он потер мой клитор, и тихий звук сорвался с моих губ. Гидеон застыл в моих руках, его тело ответило на моё растущее желание.
Комната заливалась светом, пока солнце поднималось все выше, но мир снаружи казался далеким. Интимность момента, одновременно обжигающая и сладкая, наполняла меня радостью.
Мои руки ласкали его эрекцию с нежным поклонением, моей единственной целью было доставить ему удовольствие и показать, как я его люблю. Он касался меня так же, его глаза показывали израненную душу, которая нуждалась во мне, как и я нуждалась в нем.
— Я счастлив с тобой, Ева. Ты делаешь меня счастливым.
— Я буду делать тебя счастливым всю оставшуюся жизнь, — я обещала ему. Мои бедра дрожали, желание растекалось горячей струей по венам. — Нет ничего, чего я хотела бы больше. Наклонившись вперед, Гидеон прошелся кончиком языка по моему соску, быстрый щелчок послал острую боль по моей груди.
— Я люблю твои сиськи. Знаешь ли ты это?
— Ах, так вот что тебя убивает, мои девочки?
— Продолжай дразнить меня, Ангел. Дай мне повод тебя отшлепать. Я люблю твою задницу, тоже.
Он прижал руку к моей спине, прогибая меня ближе направлению к его рту. Горячая влага накрыла чувственный пик моей груди. Его щеки втянулись глубоко, посасывая, и моя сексуальность отразилась эхом у него во рту, желая его член. Я чувствовала его везде, вокруг меня и во мне. Его жар и тепло. Его страсть. В моих руках его пенис был твердым и пульсирующим, роскошная головка, становилась влажной предвкушая.
— Скажи, что любишь меня, — взмолился он.
Глаза Гидеона встретились с моими.
— Ты знаешь, что да.
— Представь, что я никогда не говорила этих слов тебе. Или ты никогда не слышал их от меня.
Его грудь расширилась от глубокого вдоха.
— Crossfire. — Мои руки замерли на нем. Он сглотнул, его горло дернулось. — Это твое слово, когда все что происходит уже слишком интенсивно для тебя. Это и мое слово тоже, потому что ты заставляешь меня чувствовать себя так. Все время.