Страница 19 из 77
— Кажется, у тебя все хорошо.
— Работаю над этим. У меня был мужчина, о котором я раньше думала только как о друге, но он был ядом для меня. Без него я снова могу думать, — она выпрямилась. — Я только начала встречаться с кое-кем.
— Это хорошо для тебя, — в этом отношении я желала ей только лучшего. Она была ужасно использована братом Гидеона, Кристофером. Она не знала, что я знаю. — Надеюсь, что все получится.
— Я тоже. Гейж отличается от Гидеона во многих отношениях. Он из типа бродячих художников.
— Глубокие души.
— Да. Очень глубокие, я думаю. Надеюсь, что узнаю это наверняка, — она встала. — В любом случае, мне не хочется задерживать тебя. Я беспокоилась по поводу репортера и хотела обсудить это с тобой.
Я поправила ее, как только встала.
— Ты беспокоилась, что я буду обсуждать Гидеона с репортером.
Она не отрицала этого.
— До свидания, Ева
— Пока, — я проследила, как она уходит через стеклянные двери.
— Выглядело не так уж и плохо, — сказала Мегуми, присоединяясь ко мне. — Ни царапин, ни шипения.
— Посмотрим, как долго это продлится.
— Готова к ланчу?
— Я голодна. Пойдем.
Когда я прошла через входные двери спустя 5 с половиной часов, Кэри, моя мама и ослепительное серебряное платье от Nina Ricci находились на диване, приветствуя меня.
— Неправда ли он чудесное? — высказалась мама. Она выглядела просто фантастически в платье в стиле 50-х, с коротким рукавом и принтом из крошечных вишен. Ее белые волосы обрамляли лицо широкими, блестящими кудрями. Нужно отдать ей должное, она в любом стиле смотрелась очаровательно.
Все свою жизнь я говорила, что выгляжу как она. Исключение составляли папины серые глаза вместо ее голубых, и мои пышные формы, которые также были по линии Рейес. Никакие упражнения не могли бы избавить меня от груди, которая мешала мне носить что-либо без белья. Меня все еще изумляло, что Гидеон находил мое тело столь неотразимым, когда раньше он предпочитал высоких, стройных брюнеток.
Поставив пакет и сумку на барный стул, я поинтересовалась:
— Что за событие?
— Благотворительный вечер по сбору денег для жилья, в следующий четверг.
Я посмотрела на Кэри, ожидая подтверждения, что он будет сопровождать меня. Его кивок позволил мне пожать плечами и сказать:
— Хорошо.
Моя мать засветилась счастьем. Из-за меня она поддерживала благотворительные фонды в пользу женщин и детей, подвергшихся насилию. Когда такие мероприятия организуются, она всегда оставляет места для нас с Кэри.
— Вина? — спросил Кэри, очевидно, чтобы поднять мне настроение.
Я бросила на него взгляд, полный благодарности.
— Пожалуйста.
Как только он отправился на кухню, мама прошлась ко мне на сексуальной красной подошве и притянула для объятья.
— Как прошел твой день?
— Странно, — я обняла ее в ответ. — Рада, что она закончился.
— Есть планы на выходные? — она отошла, но взгляд ее не покидал моего лица. Я инстинктивно выпрямила осанку.
— Кое-какие.
— Кэри сказал, что ты с кем-то встречаешься. Кто он? Чем занимается?
— Мама, — я прямо спросила. — Все хорошо? С чистого листа и все в таком духе? Ничего не хочешь мне сказать?
Она начала ерзать, заламывая руки.
— Ева. Ты не поймешь, пока у тебя не появятся свои дети. Это пугает. И будучи уверенной, что они в опасности…
— Мам.
— А так же дополнительная опасность, которая исходит из того, что ты красивая женщина, — она продолжила. — Ты связана с влиятельным мужчиной. Это не всегда гарантирует безопасность…
— Где они, мам?
Она фыркнула.
— Ты не должна разговаривать со мной в таком тоне. Я просто пыталась…
— Возможно, тебе стоит уйти, — холодно произнесла я, потому что холод, который я чувствовала внутри, выявился в моем голове.
— Твои часы, — отрезала она, и это был словно удар мне в лицо.
Я отшатнулась назад, правая рука инстинктивно потянулась к запястью, где был заветный подарок на окончание школы от Стэтона и матери. У меня были пугающие и сентиментальные идеи передачи их моей дочери по наследству, как нечто на счастье.
— Ты издеваешься? — мои пальцы раскрыли застежку на часах, и они глухо упали на ковер. Это был вовсе не подарок. Это были наручники. — Ты серьезно переступила грань!
Она покраснела.
— Ева, ты преувеличиваешь. Это не…
— Преувеличиваю? Ха! Боже мой, это смешно! Серьезно, — я показала ей два скрещенных пальца. — Я очень близка к тому, чтобы позвонить в полицию. Я и почти решилась на то, чтобы подать в суд за вторжение в частную жизнь!
— Я твоя мать! — ее голос затих, переходя на мольбу. — Моя работа — приглядывать за тобой.
— Мне 24 года, — холодно произнесла я. — По закону, я сама могу распоряжаться своей жизнью.
— Ева Лауренн…
— Не начинай, — я подняла руки, затем опустила их. — Только не начинай. Я собирайся уйти сейчас, потому что я настолько зла, что даже смотреть на тебя не могу. Я не хочу слышать ничего, кроме искренних извинений. До тех пор, пока ты не признаешь, чтобы была неправа, я не смогу доверять тебе снова.
Я пошла на кухню, взяла свою сумочку и посмотрела на Кэри, который только что вышел, держа поднос с наполовину наполненными бокалами.
— Я вернусь позже.
— Ты не можешь просто взять и уйти! — выкрикнула моя мать, явно находившаяся на грани нервного срыва. Я не могу справиться с этим. Не сейчас.
— Смотри, — пробормотала я себе под нос.
Мои проклятые часы. Одна мысль о них приносила чертовскую боль, потому что это подарок так много для меня значил. Сейчас же, он не значил ничего.
— Позволь ей уйти, Моника, — сказал Кэри низким и успокаивающим голосом. Он знал, как справиться с истерией лучше, чем кто-либо. Дерьмово было оставлять его с мамой, но я должна была уйти. Если бы я пошла в свою комнату, она бы плакала и умоляла меня под моей дверью до тех пор, пока меня не стошнило. Я ненавидела видеть ее такой, заставлять ее чувствовать это.
Покинув свою квартиру, я направилась к Гидеону, заходя внутрь прежде, чем слезы обрушатся на меня или мать последует за мной. Мне больше некуда было идти. Я не могла выйти в люди расстроенной и плачущей. Моя мать была не единственной, кто поставил меня под наблюдение. Так же возможность была у полиции, Дианы Джонсон или, может быть, папарацци.
Я добралась до дивана Гидеона, развалившись на подушках, и дала волю слезам.
Глава 7
— Ангел.
Голос Гидеона и ощущение его рук на моем теле пробудили меня ото сна. Я пробормотала что-то в знак протеста, поскольку он передвинул меня на мою сторону, но тепло его тела грело спину. Гидеон обнял меня за талию своей мускулистой рукой и притянул ближе.
Обнявшись с ним, чувствуя бицепс другой руки под моей щекой, я снова провалилась в беспамятство.
Проснувшись, я столкнулась с ощущением, словно прошло несколько дней. Я некоторое время лежала на диване с закрытыми глазами, утопая в тепле мощного тела Гидеона и дыша воздухом, который пах им. Немного позже, я решила, что дальнейший сон только сильнее расстроит мои биологические часы. У нас было много бессонных ночей и ранних утр с тех пор, как мы снова были вместе, и они берут свое.
— Ты плакала, — пробормотал он, зарываясь лицом в волосы. — Расскажи мне, что случилось?
Я обернула свои руки вокруг его, прижимаясь к нему, и рассказала про часы.
— Может быть, я и преувеличиваю, — подвела итог я, — устала, что сделало меня раздражительной. Но Боже, это чертовски больно. Это окончательно разрушило подарок, который так много для меня значил, понимаешь?
— Могу себе представить, — его пальцы вырисовывали круги на моем животе, лаская через шелк рубашки. — Мне жаль.
Я посмотрела в окно и заметила, что уже была поздно.
— Который час?
— Чуть больше 8.
— Во сколько ты пришел?
— В половине 7.
Я повернулась, чтобы посмотреть на него.