Страница 12 из 360
Мы уже собирались сниматься, как неподалеку от памятного по утренним событиям пригорка началась какаято непонятная суета.
– Арт, Бродяга в канале. Что это они там задвигались, не видишь?
И тут до меня дошло!
– Бродяга, Арт в канале. Это они унтера, которого Люк с утра подстрелил, нашли.
И точно, на дорогу вынесли тело. Одновременно с этим большинство солдат, «пасших» поле, стали перебираться на другую сторону дороги, а броневичок дал несколько длинных очередей по кустам.
Нажав тангенту, я сказал Бродяге:
– Похоже, пора сниматься с якоря.
– А никого подстрелить не хочешь? – ответил тот.
– Нет, я не снайпер, а винтовку эту вообще первый раз в руках держу. И кто говорил, что главный принцип диверсанта: «Тихо пришли – тихо ушли» и «да не было тут никого». Так что пошли потихоньку!
В разговор включился командир:
– Фермер Арту и Бродяге. Сваливайте! Как поняли, сваливайте.
И мы хором ответили:
– Поняли тебя хорошо. Отбой.
ГЛАВА 6
Не буду подробно описывать, как мы добирались до смолокурни. Единственное, что запомнилось, – это бормотание Бродяги:
– А провода они утянули или нет? А то ведь найдут – прочесывать начнут… Писец котенку тогда…
Пройдя метров восемьсот по еле видимой в траве дороге (судя по всему, здесь в последние несколько месяцев ездили мало), мы были перехвачены сидевшими в секрете Тотеном и Доком. Они сообщили нам, что командир с Казачиной опередили нас буквально на четверть часа и, скорее всего, уже пьют чай на базе.
Так называемая смолокурня представляла собой группу из трех сараев разного размера и двух солидных каменных смолокурен, разместившихся на большой поляне размером примерно пятьдесят на пятьдесят метров. Здоровенная куча бревен и сосновых пней возвышалась на противоположной от дороги стороне поляны. Запахи смолы и скипидара густо висели в воздухе.
Наши разместились в одном из сараев, где люди, работавшие на смолокурне, устроили чтото вроде «комнаты отдыха»: грубо сколоченный стол, три лавки и фабричная чугунная печка с плитой были отгорожены от остального помещения щелястой дощатой перегородкой. В большом помещении был, повидимому, склад для инструмента. На стене я заметил пару ржавых топоров и пил, висящих на деревянных крюках. В углу стояло несколько деревянных бочек, испускающих одуряющий аромат скипидара. Подняв крышку на одной из них, я обнаружил, что она полна старой, уже помутневшей, живицей. [11]Изза перегородки выглянул Фермер:
– Тоха, хорош там лазать. Иди сюда – поговорить надо.
– Секунду, Сань. Я только посмотрю.
– Да на фига тебе эта вонялка?
– Эх, товарищ майор, товарищ майор! А огневые фугасы мы из чего делать будем? О, а вот и скипидарчик! – сказал я, найдя в углу стеклянную бутыль литров на двадцать пять – тридцать, до половины заполненную желтоватой густой жидкостью. Скорее всего, качественный продукт со смолокурни вывезли, а этот был или попорчен смолой, или использовался для собственных надобностей – например для разжигания смолокурен.
– Вот тебе неймется, а! Товарищ старший лейтенант, а ну иди сюда!
– Всевсевсе! Уже идуидуиду. – И я отвесил командиру шутовской поклон в стиле куртуазного восемнадцатого века. Правда, я совсем забыл про маузеровский карабин, висевший у меня на плече. Во время поклона эта железяка не преминула сползти с плеча и грохнуться на землю. Командир непроизвольно зажмурился.
– Не боись, командир! Он на предохранителе! – Но по лицу Сани я понял, что могу дошутиться до выволочки, поэтому смиренно пошел за загородку.
Кроме Бродяги, командира и Вани там сидел и наш милицейский сержант. На столе, кроме некоторого количества еды и фляжки с коньяком, я заметил карту и планшет.
– Ты присаживайся, Антон, – несколько официальным тоном сказал СашаРаз.
– А что так серьезно? – спросил я.
– Так и дело у нас серьезное. Первую операцию отметить надо!
– А остальные?
– Они службу несут.
– А Люк где? – поинтересовался я.
– На чердаке в большом сарае.
– Я ему кронштейн и прицел со своего «кара» отдал, он там снайперку мастырит, – добавил Бродяга.
Мне подвинули маленький металлический стаканчик, мужики подняли свои…
– Ну, за победу! – сказал командир.
– За победу! – негромко, но слаженно откликнулись мы.
Через пять минут, немного подкрепившись и по знаку командира отодвинув тарелки с остатками «однозаразовой» лапши, мы склонились над развернутой Саней картой.
– Так. Дымов!
– Я, товарищ майор!
– Во время совещания разрешаю не вскакивать и каблуками не щелкать, – буркнул командир.
– Простите, не понял, товарищ майор?
– Во время совещания разрешаю не использовать обращение по званию. Как в старое время говорили – «без чинов».
– Да, понял. А вы и старое время помните, товарищ командир? – изумился Дымов.
– А что, я так молодо выгляжу? – нашелся Саша. – Да и положено мне. Так, хватит лирики и исторических отступлений! Скажика мне, Алексей Дымов, ты, когда в Заславле служил, по району много ездил?
– Много, но недолго. Я ведь всего как полгода назад сюда переведен был.
– Хреново. Ну а с местными надежными людьми контакты какиенибудь остались?
– Как не быть. Вот начальника МТС местной хорошо знаю, из Совета местного несколько человек…
– А они не эвакуировались?
– Начальник МТС – точно нет. У них в последнее время танки ремонтировали, так Василь Сергеич на станции все время пропадал. Ну а потом немцы прорвались, и уж точно не до того ему стало.
– А он в самом городе живет?
– Раньше – да. А сейчас – не думаю. Может, на хуторе каком или в деревне. В город ему сейчас, наверное, нельзя.
– Так, посмотри на карту эту и покажи на ней, какие ты хутора поблизости знаешь. – И командир собрался протянуть Дымову свою карту.
– Погоди, командир! – отвлек я на себя внимание. – Пусть на словах расскажет, там обозначения секретные, а у сержанта допуска нет! (Ну еще бы, Саша собирался показать Алексею карту, напечатанную в 1996 году! На ней огромное Заславское водохранилище, Минск раза в три больше, чем он есть сейчас. Вокруг города – окружная дорога, а тот проселок, на котором мы немцев подорвали, на карте изображен как асфальтированная дорога).
– Дорога, у которой нашу полуторку перехватили, ведет из Колониц в Ааронову Слободу и потом выходит на шоссе Радошковичи – Городок Семков. Водитель мой, Щелоков, он все дороги в районе хорошо знал, потому и предложил пробиваться на северовосток от Заславля, а не к Минску. А хуторов да и деревень в округе полнымполно. Западнее нас две деревни немаленькие находятся – Куты и Новинки.
– Ну что, командир? Может, на шоссе завтра наведаемся? – спросил Бродяга.
– И что мы там делать будем? По кюветам гадить, чтоб враги окна от вони открыть не могли? – зло ответил Фермер.
– Разведку проведем… – уже менее уверенно сказал Бродяга.
– А передавать инфо кому будем, марсианам? У нас связь есть?
– Будет. – СашаДва понял, что несколько увлекся и условия у нас несколько отличаются от тех, в которых он привык «работать» в свое время.
Я обратился к командиру:
– Товарищ майор, вам сержант Дымов сейчас не нужен? А то у меня для него работа есть…
– Нет, не нужен, – ответил Фермер, бросив взгляд на планшет с картами, – а что за работа?
– Справки об освобождении рисовать!
Все, кроме Бродяги, изумленно уставились на меня.
– А что такое? Нам документы прикрытия нужны? Нужны! А что может быть лучше для мотания по здешним деревням, чем хорошая, качественная справка об освобождении?
– Поясни? – спросил СашаРаз, а Бродяга, давно просекший фишку, лишь улыбнулся краешком рта и подмигнул мне.
– Элементарно, Ватсон! Фото в справке нет, прописки нет, статью можно «нарисовать» такую, что хоть сразу в полицаи подавайся. А главное… А главное, это то, что немцы ее проверить не смогут! Архивто райотдела, которым справка выдана, – вон, у дороги догорает!