Страница 8 из 78
- Варя, посмотри, пожалуйста, направо, - попросила я балерину, надеясь, что и она сумеет разглядеть противно ухмыляющуюся куклу.
И Варвара увидела. Правда, сосем не то, на что я рассчитывала. Балерина, раскрыв от изумления рот, смотрела мимо клоуна, чуть левее.
- Не может быть, - прошептала она, прикладывая ладони к дрожащим губам.
Да что за напасть?! Я проследила за взглядом Вари и не увидела ровным счетом ничего. Что ж, не одной мне мерещится то, чего нет...
- Что ты видишь, Варя?
Но она меня не слышала. С озарившей лицо глуповатой, но счастливой улыбкой сорвалась с места, уронив стул. С пронзительным криком "Алеша!" ринулась в соседствующую с клоуном пустоту.
- Варя, стой! - завопила я, вскакивая. - Там никого нет! Это иллюзия!
Но куда там.
- Варвара! - присоединился ко мне бас Михаила.
А потом мы оба замолчали, чувствуя, как все внутри обрывается. Потому что Варя исчезла. Растворилась в воздухе под оглушительный печальный крик чайки. Нам с Михаилом понадобилось не меньше минуты, а, может, и целая вечность, чтобы выйти из ступора и кинуться к тому месту, где мы только что видели Варю.
- Что делать? - Михаил беспомощно схватился за голову.
Но я откуда-то знала ответ.
- К Варе! Немедленно! - потребовала у неба.
Пушечный выстрел, и вот мы стоим посреди огромного полутемного бального зала с зеркалами от пола до потолка вместо стен. Но здесь пусто. Ни души. Только едва слышная мелодия звучит где-то вдалеке, будто кто-то играет на скрипке. А потом в моих ушах зазвучал уже знакомый шепот:
- У всех свои Перепутья, Александра Корнеева.
****
2010 год
Я силилась держать глаза открытыми, чтобы не заснуть прямо в автобусе, и бестолково пялилась в окно. Смотреть, правда, было не на что. Спальный район с однотипными многоэтажками, пустынные улицы, редкие сонные пешеходы, которые зачем-то выползли из квартир воскресным августовским утром.
Я еле сдержала зевок и поежилась, как это бывало всегда после выхода из Потока. Ночь прошла бездарно. Сама виновата. Нужно было тщательнее готовиться к первой встрече с Кириллом. Знала. Понимала. И Семеныч предупреждал. Но не смогла. Не вышло!
В Поток я вошла в неизменном обличье - закрытом до самого горла темно-малиновом платье до земли. Тринадцать лет назад в него меня облачила Варя. В последний день нашего совместного путешествия. Я много раз пыталась настроиться на другой наряд, но так и сумела. Путешествуя по слоям, я могла сколько угодно его пачкать и даже рвать, но при каждом новом посещении закольцованного мира платье принимало первозданный вид. Оно мне очень шло, но выглядела я в нем чересчур воинственно.
На пустынном морском берегу - извечном пункте моего прибытия, как всегда, ждал Рыжик. Я до сих пор не понимаю, почему он не исчез после ухода Егора, как это всегда случалось со всеми существами, придуманными запутавшимися в Потоке людьми. Но Рыжик остался и стал служить мне. Более того, целых шесть лет прождал моего возвращения. Я предпочитала не ломать над этим голову. Конь был верным помощником, и я обожала его как самого настоящего живого питомца. Тем более, мы с ним являли собой весьма гармоничную "пару" - оба рыжие, черноглазые.
Кирилла мы отыскали легко. Даже слишком. Уже это должно было меня насторожить. Но я опять думала только об Алисе. И попала! Мальчишка оказался во власти Страха! Конечно, это - не конец света. Я не раз возвращала домой "безумцев". Но борьба с мирами Страха всерьез усложняла работу, неизменно продлевая ее выполнение. А такой драгоценности как время у меня в запасе не имелось.
Я перепробовала массу уловок, но почти не сдвинулась с мертвой точки. Кирилл, поглощенный персональным кошмаром, упорно не желал замечать ни меня, ни коня. Зато видел то, что пугало его до смерти. Бедный мальчишка (он был на год-полтора старше Егорки) свернулся калачиком и тихо всхлипывал, прикрывая черноволосую голову руками и не находя душевных сил, посмотреть в глаза страху.
Мне понадобилось все имеющееся упорство и опыт, чтобы сосредоточится и разглядеть кошмар мальчика. И все равно увидеть мучащую ребенка тварь я сумела лишь под конец. О! Я не сквернословлю. То действительно была самая настоящая тварь размером с хорошего теленка. Четыре лысых головы, туловище покрытое иглами, как у дикобраза, восемь кривых ножек. Нет, она (или оно?) не нападала, только, не отрываясь, разглядывала мальчика. Но и один ее вид был способен заставить остановиться сердце.
Милый ребенок, какое же твое воспоминание породило такое убожество?
Когда я прогнала наглую мерзость (подобное труда для меня давно не составляет), пришло время возвращаться в реальность, иначе я рисковала застрять в Потоке навсегда.
- Скоро вернусь, - пообещала я Кириллу. Но он не мог меня слышать. Пока не мог.
Я покидала мальчика с тяжелым сердцем. Да, я выгнала из его мира тварь. Но нет гарантии, что до следующей ночи она не вернется. Или Страх не придумает для ребенка новый кошмар...
До встречи с Алисиной бабкой, я успела заехать домой. Хотелось привести себя в божеский вид, да и кошек покормить не мешало. Все-таки со вчерашнего обеда дома не была. Обе рыжие девочки - Леська и Дуська - ждали у порога, распушив хвосты.
-Ми-и-и-и-у, - жалобно попросила Леська.
- Аа-а-а-а-у, - Дуськин бас звучал куда требовательнее.
Мигающий огонек телефона я заметила лишь выйдя из душа. Первое сообщение, естественно, было от папы. Содержание я могла пересказать заранее. Второе - от подговоренной отцом Аллы, сердито высказывающей, что, дожив до 29-ти лет, можно было уже повзрослеть или хотя бы ума набраться. Третье - от бывшего бой-френда, сообщившего о забытом в его доме предмете моего гардероба. О чем шла речь из его сбивчивого описания я так и не поняла. Поэтому мимоходом приняла решение, не ездить и не забирать. Раз за месяц после расставания я не хватилась этой шмотки, значит, особой надобности в ней не испытывала.
Выпив едва ли не залпом две чашки кофе, из подъезда выбежала посвежевшей и взбодрившейся. Почувствовала придирчивые взгляды местных кумушек, уже с раннего утра восседающих на лавках. Теперь час будут чесать языками.
Ну и пусть. Поначалу я пыталась быть вежливой, но быстро прослыла ведьмой из-за цвета волос и глаз, а затем и вовсе несчастной никому ненужной дурнушкой. Поэтому теперь прохожу мимо молча, с каменным лицом.
Что бы они понимали! Это подростком я презирала свою внешность. Но не теперь. Я нравлюсь мужчинам. Иногда даже слишком. Я знаю, как заставить их боготворить меня. Но мои отношения скоротечны. Я рву их, не дав им развиться. Потому что невозможно впустить кого-то в сердце, если оно разорвано в клочья и продолжает кровоточить. Люди ошибаются - некоторые раны не способно залечить даже время...
Вот и Алисина остановка. Чуть не проехала, задумавшись. И опаздываю как назло! В воскресное утро без пробок автобусы все равно еле ползут. Водители твердо уверены - в такой день никто некуда не торопится. Бойко стуча каблучками, пробежала вдоль длинной девятиэтажки. Краем глаза заметила калеку-попрошайку. Попыталась бежать дальше, но ноги приросли к асфальту.
Призрак Потока! Мой давний спутник! Надо же, какая встреча! И когда!
Бессмысленный усталый взгляд. Спутанные седые волосы на изрезанном морщинами лицо. Протянутая дрожащая ладонь. Сколько тебе сейчас? Я помню цифру. Но выглядишь ты старше.
Я выгребла из кошелька все деньги, на автобус у меня проездной. Вложила в грязную руку почти пять сотен. Поймала испуг и неверие в полумертвых глазах. И кроху узнавания? Нет, вряд ли. Выбравшиеся из Потока люди не помнят друг друга. За крайне редким исключением.
Я знаю, ты сам сотворил свою судьбу. И даже борьба с Перепутьями не смогла бы тебя вылечить. Лишь облегчить боль. Но и это было бы немало. В твоем случае. Но ты не смог. Не попытался. Ты так ничего и не понял. Ты сам виноват, но мне от этого не становится легче. Горький привкус на губах, очередной шип в сердце.