Страница 40 из 78
- Хочу коктейль! Сейчас же! - выдала я, когда Света закончила рассказ.
- Исключено! - зловредно усмехнулся Кондратьев, сузив глаза. - Вы всерьез решили, что я допущу вас к эксперименту?
- Еще как допустите, - лучезарно улыбнулась я, даже не пытаясь скрыть наглый взгляд. - Уверена, вам безумно интересно посмотреть, отличаются ли Светины возможности от моих. Хотите, можете поломаться для вида пару дней, вот только не уверена, что они у нас есть. Макаров в любой момент может стать добычей Пелены. Полагаю, превратившись в мальчишку, он совершенно не проявляет бдительность.
- Откуда... - начал изумленный заведующий.
- Оттуда! - процедила я сквозь зубы. - Он напился, потому что узнал, что его девушка беременна. Максу нравится быть свободным и не отвечать за чьи-то жизни.
- Отк...
- Вот заладил, как попугай! - окончательно распалилась я. Мне стало совершенно наплевать на реакцию доктора на моё хамство. - Лиза рассказала! Подруга Макарова и мать его будущего ребенка! Видите ли, у меня дар сходиться с людьми. Хотя... - я мрачно оглядела завотделением с головы до ног, - в любом правиле бывают исключения...
Когда минут через двадцать я занесла ладонь надо лбом Макса, чувствовала себя настоящей победительницей. Ликовала, будто выиграла в лотерею поездку на море или только что получила долгожданное повышение, обойдя пару сотен конкурентов. Кондратьев следил за мной, не отрываясь, в любой момент готовясь прервать эксперимент. Я же не сомневалась, что на этот раз непременно что-нибудь увижу. И увидела. Но только не Макарова-мальчика, а то, что снова всерьез выбило из колеи.
Едва прикрыла глаза в реальности, их ослепило яркое солнце, ласкающее морской пляж. Точно такой же, на который в двенадцатилетнем возрасте меня свозили родственники. Только без людей. Я снова увидела простирающуюся до горизонта блестящую голубизну, сливающуюся с ясным небом на тон светлее. Услышала сказочный шепот волн, игривыми барашками набегающих на берег из белоснежного песка. Мгновение, и появился новый звук, заставивший сердце отплясывать чечетку. Стук копыт!
Рыжик! Поднимая в воздух столб брызг, он несся по кромке воды, размахивал крыльями и приветствовал меня громким радостным ржанием. Он скакал, скакал, скакал, но вдруг остановился и встал на дыбы. Не понимая, что происходит, я смотрела, как он брыкается и угрожающе хлопает крыльями.
- Идиотка! - услышала я до боли знакомый голос. Я и не заметила, когда она появилась - женщина в длинном цветастом платье с черной косой вокруг головы. - Я же велела тебе, не возвращаться больше в Поток! Кыш отсюда! Немедленно!
Голова закружилась, и я, как подкошенная, рухнула на пол макаровской палаты...
****
2010 год
Умом я понимала, что в доводах Семеныча куда больше смысла, чем в моем гневе, но в душе продолжала протестовать. Не на словах, разумеется. На деле. Поэтому вечером демонстративно поехала домой. Шеф открыл, было, рот, увидев, как я продефилировала по коридору с гордо задранным носом, но смолчал. Решил дать мне время остыть. Зато Люба, дежурившая этой ночью, не сумела удержаться от комментария.
- Ну и глупая же ты, Александра Викторовна, - полушепотом процедила она мне вслед. - И нечего смотреть обиженно. Сама знаешь, что ведешь себя по-детски. Первый класс, вторая четверть, ей-богу!
- Не могу я сегодня работать, понимаешь? - склонилась я к самому уху медсестры. - Только представлю её в палате Кирилла или Алисы, как хочется твою биту позаимствовать. Тем более, не доверяю я Тимофеевой.
- Глупости, - ожесточенно зашептала Любаша. - Я тоже не в восторге от того, как она повела себя семь лет назад, но не верю, что устроит диверсию на глазах у шефа. И дело не в ней, а в тебе, Сань. Хочешь сбежать, ладно, сегодня не буду задерживать. Но подумай на досуге, почему ты злишься? В чем настоящая причина?
Всю дорогу до дома в полупустом автобусе, медленно катившемся в летних сумерках, я размышляла о Любиных словах. Странный вопрос - почему я злюсь. И так понятно. Семеныч поверил Светке, передал мою работу, а я превратилась в девочку на побегушках. Мало? Видимо, да, потому что ночью, глядя на покачивающие от легкого сквозняка шторы, я продолжала искать причины своего негодования. В конце концов, не ревность же это? Я вроде как давно перестала страдать от комплекса неполноценности.
Я раздраженно перевернулась на другой бок, громко отругала Дуську, впившуюся когтями в ногу, спихнула с подушки нахалку Леську и постаралась выбросить из головы Светку и Поток. Уже начинало светать, а я еще глаз не сомкнула. Вот что значит привычка работать по ночам.
Когда же я все-таки задремала (сложно назвать сном состояние, когда чувствуешь, как наглая рыжая морда опять пробирается к голове), привиделся человек, ни разу не посещавший мои сновидения, хотя когда-то я об этом горячо молилась.
"Знаете, Александра, это платье..."
"Подарить его балагану? Однажды мне уже давали такой совет".
"Нет, что вы!" - непослушные каштановые волосы падали на смеющиеся серые глаза - волшебные, притягательные, в которых мне не терпелось утонуть. - "По-моему, оно идеально отражает вашу личность. Яркое, немного вызывающее, но такое легкое и нежное. Ой, простите, я не хотел вас смущать! Я не умею делать дамам комплименты..."
"Нет, на самом деле, это я не умею их получать. Становлюсь цвета моего платья. Так что, вы правы, у нас с ним много общего".
"А скажите, Саша (он впервые назвал меня уменьшительным именем) это будет наглостью с моей стороны, если я приглашу вас на свидание?"
"Свидание?! Здесь в Потоке?!"
"Да. Я бы с удовольствием сделал это в реальном мире, но пока не знаю, когда представится такая возможность. Вдруг придется ждать слишком долго. Прошу, не отказывайтесь сейчас. Скажите, что подумаете..."
"Да-да, не отказывайся, Саш!" - ворвался в разговор еще один голос, который могла слышать только я. - "Скажи, что согласна. Нарушь обещание!"
"Я не... Я не..." - прошептала я, видя в любимых глазах надежду и одновременно слыша слезы в голосе подруги...
Проснулась я на мокрой подушке, и, умывая припухшее лицо холодной водой, вдруг четко осознала главную причину своей злости. За меня на непростой вопрос ответил сон. Появление Светки вернуло чувство вины, которое я годами старалась если не задушить, то запихнуть в самый дальний уголок сознания. А теперь оно проснулось и попыталось схватить за горло меня. Самое противное, я вдруг четко поняла - быстро оно не отступит. Каждый раз, видя Свету, я буду думать о Дмитрии и сделанном выборе...
По больничному крыльцу я вбежала в третьем часу дня, надеясь, что новая внештатная сотрудница пока не соизволила нарисоваться в отделении.
- Добрый день, Александра Викторовна, - поприветствовал охранник-старожил, неожиданно перегораживая дорогу на вертушке. - Простите, но вас там ждут, - он указал в сторону неработающего летом гардероба.
Я обернулась и вросла в пол. У самой стены, чтобы не мешать снующей туда-сюда толпе, в инвалидном кресле сидел Михаил Гурин и внимательно меня разглядывал. С таким видом, будто гадал, дождаться, пока подойду или кинуться наутек. Хотя, наверное, и я выглядела не лучше. Ведь мой старый спутник из Потока был последним, кого я ожидала увидеть.
Набравшись храбрости, я шагнула на негнущихся ногах к Михаилу. Застыла, как вкопанная, перед ним, не смея открыть рта. С другой стороны, это он приехал ко мне, ему и слово держать.
- Здравствуй, Саша, - пробормотал он тихо, стараясь не смотреть в глаза. - Прости, я не узнал тебя сразу позавчера. Столько лет прошло. Но потом понял, что должен с тобой поговорить. О прошлом. Ты ведь меня не прогонишь, верно?