Страница 4 из 22
— Мистер Максвелл сейчас очень занят, и совершенно невозможно его беспокоить, — заявила она. — По какому вопросу вы хотели бы с ним встретиться? Может быть, его секретарша могла бы…
Беркли покачал головой.
— По личному. Это касается мистера Джиффорда, — ответил он. — Я уверен, что мистер Максвелл сможет уделить мне пару минут. Если у него действительно совещание, я могу подождать. Если нет, необходимо, чтобы он немедленно принял меня.
Сотрудница без изменения передала его слова и, подождав ответа, с чем-то согласилась и положила трубку.
— Прошу вас, садитесь, — сказала она. — Мистер Максвелл через минуту освободится.
Беркли поблагодарил и направился к креслам, но, к сожалению, ни одно из них не стояло напротив стола, за которым сидела молодая женщина, несомненно для того, чтобы посетителей не хватил удар. Беркли сел на ближайшее, с которого лучше всего были видны длинные ноги.
В то время как их владелица делала вид, что занята, перекладывая с места на место бумаги, он закурил сигарету и стал перелистывать брошюру, расхваливавшую достижения «Бальбоа Адветисин» в рекламном деле. Роскошные апартаменты и последние модели кухонных агрегатов чередовались с нижним бельем и полуголыми красотками.
Прошло десять минут, в течение которых мимо продефилировали с бумагами многие девушки, сложенные по образцу секретарши. Прошли еще несколько посетителей, двух из них просили подождать.
Наконец в холл вошла молодая женщина лет тридцати. На ней были строгая юбка и блузка, возможно, чтобы не отвлекать ее шефа от работы, дабы он не терял понапрасну своего драгоценного времени. По знаку секретарши она подошла к Беркли.
— Мистер Беркли? — спросила она с ослепительной улыбкой, являвшейся, наверное, непременным атрибутом фирмы. — Пожалуйста, следуйте за мной.
Пройдя по нескольким коридорам, она подвела его к скромно обитой двери. Не постучав, открыла ее и отступила, чтобы пропустить Беркли.
— Мистер Беркли, — объявила она.
В кабинете сидел мужчина лет пятидесяти, среднего роста и полноты, с гладко выбритым лицом, начинающий лысеть. На нем были строгий костюм серого цвета, галстук и идеально свежая белая рубашка. Лишь дряблые черты лица портили его, будто сошедшего со страниц журнала мод.
— Джеки, будьте любезны проследить за тем, чтобы нас не беспокоили ни под каким предлогом, — серьезно сказал он.
Это была формула, которой встречают любого посетителя, подчеркивая важность его визита, чтобы не говорить ему, что он здесь нужен, как волос в супе. Беркли к ней давно привык.
Молодая женщина, кивнув, вышла, а Максвелл пошел навстречу пришедшему с радостной улыбкой, плохо сочетавшейся с холодным блеском его глаз.
— Рад с вами познакомиться, мистер Беркли, — уверил он, протягивая руку.
Рукопожатие было вялым.
— Садитесь, прошу вас, — произнес он, указывая на одно из двух огромных кресел, стоявших перед его письменным столом. — Итак, вы пришли поговорить со мной о Лайонеле Джиффорде.
Беркли подтвердил это и протянул ему свою визитку, где была указана его профессия: частный детектив.
Максвелл вздрогнул, читая ее, улыбка сошла с его лица, он нахмурил брови.
— Рано или поздно это должно было произойти! — сказал он сам себе, вздохнул и опустился в другое кресло. — Вас ведь направила Дороти? — заключил он.
Беркли выдумал славную историю, чтобы не говорить о жене пропавшего. Однако сейчас в ней не было нужды. Он открыл рот, чтобы ответить, но Максвелл остановил его жестом отчаяния.
— Я ведь предупреждал Лайонела, что наступит день, когда ей это надоест, — продолжал он. — Но он не хотел ничего знать. Он продолжал гулять и только умножал безумства. Чего конкретно хочет Дороти? Доказательств его измен, чтобы произвести развод по его вине?
Беркли понимал, что Максвелл высказал это предположение, чтобы вытянуть из него что-нибудь. С другой стороны, было бы глупо все отрицать и не клюнуть на удочку Максвелла.
— Поймите меня правильно, — добавил тот. — Я знаю Лайонела и Дороти несколько лет. Хотя они и не исповедовались мне, я в курсе многих событий. Как друг я хочу знать, можно ли еще спасти их семью или это действительно последняя капля, переполнившая чашу…
Исходя из опыта, Беркли не доверял слишком озабоченным друзьям. Он решил пока сохранять осторожность.
— Миссис Джиффорд не сообщала мне о своих намерениях, но, как мне кажется, она еще не приняла никакого окончательного решения, — заявил он. — Она просто поручила мне найти ее мужа.
Максвелл пожал плечами.
— Не ей одной этого хочется! — воскликнул он. — Я тоже хочу знать, что с ним произошло. Он не присутствовал ни на одном из двух совещаний, назначенных на сегодня, и даже не соизволил позвонить. — Он скривился. — Ему приходилось раза два продлевать свои «деловые поездки», — уточнил он. — Но он всегда вовремя предупреждал меня.
— Его секретарша позвонила ему домой, — сказал Беркли. — Именно после этого его жена и пришла ко мне…
Максвелл смутился.
— Судя по результату, я сделал большую ошибку, — признался он. — Это ведь я попросил секретаршу позвонить. Он мне говорил, что вернется сегодня, и я не беспокоился. Я только подумал, что поездка могла его немного… утомить…
Беркли наклонил голову. Никто не может выдавать секреты лучше, чем чересчур заботливые друзья.
— В каких отношениях вы с Дороти Джиффорд? — спросил он.
— Что вы этим хотите сказать? — сурово спросил Максвелл.
— Только то, что сказал. И хотел бы услышать ваши объяснения.
Максвелл, кажется, не знал, какую линию поведения выбрать. Наконец он заговорил:
— Дороти никогда не была моей любовницей. Не могу сказать, что эта мысль мне представлялась неприятной лет десять назад, но наши отношения не выходили за рамки дружеских. — Он немного помолчал, прежде чем продолжить. — Кроме того, я уверен, что она превосходная супруга и что она никогда ему не изменяла.
Беркли почувствовал, что он искренен, хотя в его голосе и прозвучала нотка сожаления. Он, несомненно, должен был попытать счастья.
— Вернемся к Лайонелу Джиффорду, — сказал он. — Вы действительно не представляете, где он может быть?
Максвелл развел руками, показывая свое абсолютное незнание.
— Ничуть, — ответил он. — В пятницу во второй половине дня он ограничился предупреждением, что уедет «по делам» на весь уик-энд. Я уже давно знаю, что это означает, и, должно быть, я ответил какой-нибудь шуткой. Он не счел нужным сообщить мне, где и с кем он проведет эти два дня.
Беркли несколько удивился.
— Неужели он никогда вам не говорил об этом? — поинтересовался он.
Максвелл наклонился, чтобы взять со стола пачку сигарет, открыл ее и протянул Беркли.
— Разумеется, он не скрывал от меня, что имеет любовниц, — ответил он. — Но он всегда был скуп на детали в таких делах. Он не из тех людей, которые похваляются своими победами. Он был вынужден ставить меня в известность о своих поздних «собраниях» и «административных советах», чтобы я не проговорился перед Дороти, но больше ничего. — Он взял золотую зажигалку, зажег и предложил Беркли. — По правде говоря, его трудно упрекнуть, — заключил он. — Он всегда действовал с большой осторожностью. Не удивлюсь, если станет известно, что он пользуется услугами исключительно профессионалок.
Беркли подумал, что это усложняет его задачу. Он не стал скрывать своего огорчения.
— Если мне придется допрашивать всех городских девушек по вызову, я не справлюсь с этим за сорок восемь часов! — громко заметил он.
Максвелл понял намек с полуслова.
— Дороти не стоит волноваться по поводу своего послезавтрашнего приема, — заявил он. — Разумеется, он вернется к этому времени…
Внезапно его, кажется, осенила идея.
— Подождите-ка, я сейчас припомню… — произнес он, сосредоточенно массируя подбородок. — Месяца два назад я его видел на Коронадо в машине. Я ждал автопаром, он съезжал с приплывшего с другой стороны. С ним была женщина…