Страница 73 из 77
– Удивительная история, в которой есть даже Голгофа, восхождение, замок. Я понимаю теперь, какой вы испытали шок, увидев меня.
Жюли кивнула. Теперь она была спокойна.
– Это мой дом, – сказал Фуэнтес – Я здесь живу. Этот дом никогда не принадлежал Хартогу, и он его не строил.
– Но он утверждает обратное.
– Да. Паршивый пес.
– Замолчите! – воскликнула Жюли.
Фуэнтес поморщился. У него был очень усталый вид.
– Теперь моя очередь рассказывать, – заговорил он. – Слушайте.
Глава 32
– Жили–были двое молодых людей, Хартог и Фуэнтес. Они были архитекторами и работали вместе. Оба нуждались. Фуэнтес был более талантливым, извините за самовосхваление. У него было больше идей. Хартог в основном разделял их. Фирма существовала благодаря ему, так как его богатая семья поставляла заказчиков, которые щедро платили за проекты.
Внезапно брат Хартога и его жена Маргарита погибают в авиакатастрофе, и Жерар Хартог становится богатым наследником. Теперь он может осуществить все свои архитектурные замыслы. Однако у него возникают трения с Фуэнтесом, не желавшим строить ни заводы, ни кварталы для рабочих: Хартог не может понять, чего хочет Фуэнтес, и порывает с ним. У него много хлопот с деньгами. Но он тем не менее желает строить, реализовать свои проекты. Фуэнтес в ярости. Не правда ли, все это напоминает роман или фильм с Гарри Купером в главной роли?
Фуэнтес оставляет архитектуру. Как Гарри Купер, он работает чернорабочим, строителем, иногда прорабом. В горах Центрального массива он покупает овчарню и начинает строить нечто вроде довольно дурацкого лабиринта. Делает он это, когда свободен и не пьян (а надо заметить, пьет он регулярно).
Время от времени, когда он напивается в Париже, он наносит визиты Хартогу, оскорбляя его и обвиняя в плагиате. При случае бьет ему морду.
Жюли слушала рассказ, открыв рот. Фуэнтес встал, вышел и тотчас же вернулся с банкой пива. Он пил, шагая взад и вперед по комнате, и сопровождал свой рассказ широкими жестами.
– Самое забавное, что Хартог завидует Фуэнтесу. Он завидует – это очевидно. Он похитил снимки дурацкого лабиринта, а когда вы ему сказали, что вам нравится это сооружение, он выдал его за свое творение. Дурак! Безмозглый осел!
Фуэнтес рассмеялся, потом сильно закашлялся, и казалось, он никогда не остановится.
Глава 33
Жюли надела свои шорты с пятнами высохшей крови и мужскую рубашку, рукава которой закатала. Она начала вставать и понемногу ходить, опираясь на руку Фуэнтеса. После пожара в супермаркете прошло девять дней. Она смотрела на огромную мебель в комнате, где потеряла сознание в тот момент, когда увидела Фуэнтеса.
– Фантазия, – сказал Фуэнтес – Когда мы вырастаем, то забываем, что были детьми. Здесь можно вспомнить об этом. Вы тогда очень перепугались.
– Я была в таком состоянии…
Жюли взобралась на гигантский стул и прыснула, как девчонка. Фуэнтес с бутылкой пива в руке добродушно смотрел на нее. Через крохотное оконце, похожее на бойницу, Жюли наблюдала за Петером, игравшим в пятидесяти метрах от лабиринта. Ребенок стрелял из примитивного лука, который ему выстругал Фуэнтес. Жюли никак не могла привыкнуть к новому облику Петера. За неделю он загорел, похудел, окреп, его манеры изменились. Он целый день проводил на воздухе, бегая среди цветов. Жюли подумала, что его вполне можно было снять на рекламный ролик «Возвращение к природе».
– Я уже в состоянии отправиться в путь, – сказала Жюли, не любившая природы.
Она спустилась с гигантского стула, раздвинула занавес из стеклянных шаров и вышла на солнце. Фуэнтес шел за ней следом.
– Вам больше некуда идти, – заметил он.
– В полицию.
– Это далеко.
– Разве у вас нет машины?
Жюли обернулась. Фуэнтес покачал головой.
– У меня был старый джип. Недавно я его разбил. Я очень много выпил. Теперь нужно немного подкопить деньжат, хотя мне это претит.
Он аккуратно поставил у стены пустую бутылку.
– Идемте, я покажу вам свою печь, – предложил он.
Они пошли вдоль лабиринта. Жюли заметила лестницу и недосягаемый сад на круглой башне, высотой не более трех метров.
– Вы могли бы здесь остаться еще на недели, на месяцы, – сказал Фуэнтес, явно желая убедить в этом Жюли.
– В моей сумочке остался снимок. Рано или поздно они поймут, где я, и явятся сюда.
– У меня есть все необходимое, чтобы встретить их, – спокойно заметил Фуэнтес.
Они подошли к печи. Это было каменное сферическое строение, выбеленное известью. Снизу шел дым.
– Что вы имеете в виду?
– У меня есть ружье.
– Вы не знаете Томпсона. Ружье не остановит его.
Фуэнтес усмехнулся.
– Ружье может остановить любого.
– Вы не поняли. Он застигнет нас врасплох и всех перебьет.
– Вы насмотрелись слишком много фильмов ужасов, – заметил Фуэнтес.
Он открыл печную дверцу, которая походила скорее на ставни из толстого проржавевшего металла.
– Я привез их из Нормандии. Смотрите, я кладу дрова вот сюда.
Фуэнтес сунул поленья в огонь. Жюли притронулась к каменной кладке печи. Камень был раскален.
– Мои горшки стоят сверху. Я как раз готовлю обед.
Фуэнтес хлопнул нижним ставнем.
– Дров, слава богу, здесь хватает. Стоит только спуститься вниз.
Жюли представила, как он колет дрова. Видно было, что он умеет делать многое.
– Завтра я отправлюсь в полицию, – заявила она.
– Я пойду с вами, – сказал Фуэнтес. – Вы можете влипнуть в историю. Необходимо, чтобы они вам поверили. Вы считаете, что вам поверят? Я должен найти вам адвоката.
– Я уже не боюсь полицейских, – твердо произнесла девушка.
Петер играл неподалеку от них. Ему было весело.
Глава 34
Хартог все больше времени проводил в шезлонге. Он непрерывно кусал губы, отчего они даже вспухли. И непрерывно смотрел на Средиземное море, моргая глазами с бесцветными ресницами. Плавно скользили по водной глади парусники: ветра почти не было. Причаливший к берегу пузатый весельный баркас покачивался на зыби.
Деде привез почту.
– Вскройте и прочтите, – сказал Хартог.
Деде достал из верхнего кармана пиджака пилку для ногтей и вскрыл конверт. Прочитав очередное послание, он бросал его на низкий столик возле шезлонга.
– Накладная местного поставщика… Предлагается подписка на серию книг под общим названием «Мартирология Эроса…» Отчет мисс Бойд.
– Читайте.
– Гм… «Месье, довожу до вашего сведения…»
– Про себя, – перебил его Хартог. – Прочтите и скажите, есть ли что–нибудь важное.
Деде молча прочитал два исписанных листа бумаги.
– Она считает, что ваше отсутствие тормозит дела, – сказал он наконец. – Она перечисляет все, что отложено, понимает ваши обстоятельства, но настаивает на вашем возвращении в Париж либо на передаче ей ваших полномочий.
– Куда она сует свой нос?
Деде не ответил и положил письмо на столик с корреспонденцией.
– Ладно, хватит, – сказал рыжий. – Пусть никто меня не беспокоит.
– Хорошо, месье.
Деде бесшумно вышел с террасы. Он терял уважение к своему патрону, как–то сдавшему после всей этой истории. Подумать только, так переживать из–за какого–то мальчугана, которым раньше он даже не интересовался! Конечно, надежда, что они живы (мальчуган и чокнутая), с каждым днем уменьшалась, ну и что из этого? Мальчишка был никчемным. Деде было больше жаль девушку, такую забавную и симпатичную.
Он сел в холле виллы и развернул «Плейбой». В его обязанности входило никого не впускать к Хартогу.
Рыжий развалился в шезлонге, закрыв глаза. Услышав шорох на пляже, он вздрогнул. Открыв глаза, приподнялся в шезлонге. К террасе вплотную приблизилась маленькая лодка с низкой посадкой. Из нее вышел Томпсон. Он был небрит, в грязных лохмотьях и еще более худ. Тем не менее Хартог сразу узнал наемного убийцу.