Страница 137 из 144
В префектуре Токио, уезд Сайтама, неподалеку от деревни Хибара, 23 ноябри около трех часов пополудни парочка, гулявшая в лесу, обнаружила разложившийся труп женщины.
Перепуганные молодые люди прибежали в деревню, жители которой незамедлительно связались с ближайшим полицейским участком. Дежурный полицейский доложил о случившемся в город Цукаити, а сам в сопровождении юноши отправился на место происшествия. Девушка, которая никак не могла оправиться от потрясения, осталась на попечении жителей деревни.
По-видимому, труп был закопан в землю, но бродячие собаки и дикие звери разгребли яму. Расклеванный птицами, труп выглядел ужасно. Из уголовного отдела-местной полиции прибыли следователь и эксперты. После осмотра места происшествия труп был отправлен в морг Цукаити.
День клонился к вечеру, поэтому расследование отложили на завтра, а за местом происшествия установили наблюдение.
Вместе с трупом была обнаружена дамская сумочка, содержимое которой помогло установить личность погибшей. Ею оказалась Фумиэ Оямада, 26 лет, проживавшая по адресу: город К., улица Миямаэ, 18. Вероятная дата смерти, установленная экспертами, — 26 сентября. Было также установлено, что муж убитой подавал заявление о розыске. Полиция связалась с ним и провела опознание тела. Муж, оказавшись перед неузнаваемо изуродованным трупом жены, сумел лишь пробормотать что-то неразборчивое и остался стоять, словно пригвожденный к месту.
Вскрытие показало, что с момента смерти прошло 40–60 дней, причина смерти — тяжелые увечья. Характер травм типичен для дорожно-транспортного происшествия. Таким образом, заявление мужа убитой, в котором он писал, что его жена попала под машину и тело ее где-то скрыто, получило подтверждение. Полиция, принимая во внимание заявление пострадавшего, вновь обследовала место перед воротами храма в городе К., где предположительно случилось несчастье. Кроме того, повторному тщательному осмотру подверглось место обнаружения трупа. Однако ничего дополнительного он не дал.
Когда круг поисков расширили, один из полицейских нашарил в траве маленький бархатный футляр. Заржавевший замок поддался с трудом — футляр раскрывался наподобие сигаретницы. Внутренность футляра была выстлана мягкой тканью, вроде той, которой протирают стекла очков.
Полицейские недоумевали, что можно положить в такой малепький футляр. Так и не найдя ответа, они доставили его в участок. Назначение футляра оставалось неясным. Один из полицейских, разглядывая вещицу, высказал предположение, что это может быть футляр для контактных линз.
— Ты что, пользуешься контактными линзами? — удивился начальник, глядя на полицейского. Тот никогда не жаловался на зрение.
— Нет, глаза у меня видят хорошо. Да и к чему мне такая мудреная штука. Но у одной нашей молоденькой родственницы я видел похожий футляр.
Возможно, эта вещь принадлежала преступнику. Судя по виду футляра, он провалялся в траве примерно столько же времени, сколько прошло с момента смерти Фумиэ Оямада. На нем еще виднелась фирменная марка: «Кин-рюдо. Токио. Гиндза». Если вещь принадлежала преступнику, она послужит важной уликой.
2
«Все улики против тебя!» Когда прозвучали эти страшные слова, у Кёхэя потемнело в глазах. Очертания окружающих предметов расплылись, краски померкли. Только в ушах громом отдавался голос Ниими. Кёхэй не отдал сразу машину в ремонт, все откладывал со дня на день, и вот чем это для него обернулось. Уж если его здесь засекли, бежать некуда. Кто бы мог подумать, что они достанут его в Нью-Йорке!
«Сын Коко Ясуги и Ёхэя Коори сбивает женщину и прячет труп»… «Тайная болезнь образцового семейства»… В мозгу Кёхэя один за другим вспыхивали подобные газетные заголовки. Теперь пропадать не только ему, Кё-хэю, репутация матери тоже погибла. И на политической карьере отца это, пожалуй, скажется. Кёхэй пи во что не ставил родителей, однако хорошо понимал, что без них он ничего не стоит.
Как ему жить, все потеряв? Начинать с нуля? Не то чтобы он ненавидел бедность, Кёхэй никогда ее не знал. С тех пор как он себя помнит, он ни в чем не испытывал недостатка. Стоило ему чего-то захотеть, как прихоть его тут же исполнялась. Любые материальные блага были в его распоряжении. И теперь он лишится всего. Мало этого, его наверняка притянут к ответу и засадят в тюрьму. Оторвут от всего, что есть в жизни красивого, приятного, вкусного, радостного, запихнут в вонючую камеру вместе со всяким сбродом. Стоит лишь представить это — мурашки по спине бегут.
Ладно, тюрьма — это еще не так страшно. А вдруг за такое полагается смертная казнь?
Смертная казнь… Ему приходилось видеть в кино и виселицу, и электрический стул. Жуткие картины всплыли в сознании Кёхэя, и ему начало казаться, что все это он наблюдал когда-то в действительности.
— Ну, пошли, — уверенно сказал Ниими.
«Нет, не выйдет по-вашему, — решил вдруг Кёхэй. — Это не Япония, а Америка. Этот тип, похоже, один, надо бежать. Покуда я жив, в руки им не дамся». Он резко повернулся и бросился к дверям. Нельзя сказать, чтобы он застал Ниими врасплох, просто тот не ожидал, что парень бросит девушку и решится удрать один.
Ниими замешкался лишь на минуту. Но за это время Кёхэй успел пересечь широкий вестибюль гостиницы, и был почти у дверей. Двойные двери, устроенные для того, чтобы поддерживать в вестибюле постоянную температуру, состояли из внешней — «вертушки» — и внутренней — автоматически открывающейся стеклянной перегородки. Удиравший Кёхэй видел только внешнюю дверь. Какие-то люди как раз входили сейчас в нее. Прикованный взглядом к улице, Кёхэй начисто забыл о существовании стеклянной перегородки. Мысли его были всецело сосредоточены па побеге. И он с разбегу налетел на прозрачную стену.
Глухой удар — и его, словно пружиной, отбросило назад. На мгновение от удара у него помутилось сознание. Все, кто был в вестибюле, удивленно уставились на Кёхэя. Ему вдруг показалось, что отовсюду к нему ринулись служащие гостиницы. В ужасе он попытался подняться па ноги, но тут иеред глазами у него поплыло, и, прежде чем он лишился чувств, острая досада пронзила его меркнущее сознание: «Вот как без линз-то…»
Кёхэй был очень близорук. Он терпеть не мог очки и пользовался контактными линзами. Примерно три месяца тому назад, уходя из дому, он забыл вставить линзы, и они где-то затерялись. Кёхэй как раз собирался заказать новую пару, когда разразилось несчастье. Если бы он тогда был с линзами, может статься, та женщина осталась бы в живых. Он сам во всем виноват. Потерял линзы, наткнулся на дверь и не смог удрать. Прозрачное, пустое пространство восстало на него и отбросило прочь. И этот удар словно вытолкнул Кёхоя из жизни.
Магазин Киирюдо в шестом квартале Гипдзы славился как один из лучших. Кроме всевозможных очков, здесь также продавались наручные часы.
Б магазине подтвердили, что интересующий полицию футляр используется для контактных линз и изготовлен в соответствии с новой моделью, разработанной специалистами фирмы.
В списке покупателей значилось и имя Кёхэя Коори. Именно на этого человека как наиболее вероятного виновника преступления указывал в своем заявлении Оямада. В свое время к подозрениям Оямады отнеслись скептически: достаточных улик не было, и полиция заняла выжидательную позицию. Теперь делом заинтересовался уголовный розыск. Когда навели справки о местонахождении Кёхэя Коори, оказалось, что он в Америке. Примерно в это же время на адрес Ёхзя Коори пришло из Нью-Йорка сообщение о том, что его сын, Кёхэй, в больнице. А в участок города К. было доставлено письмо от Ниими, извещавшее, что он располагает исчерпывающими доказательствами виновности Кёхэя.
Свидетельство человечности
1
Кое-что прояснилось и относительно Кёко Ясуги. Предстояло обстоятельно проверить все ее действия 21 октября, когда она, по свидетельству Синко Тании, сопровождала своего мужа, Ёхэя Коори, в город Така-саки.