Страница 118 из 143
— А взломщик задержан?
— Насколько мне известно, да. Но дальше начинаются всякие загадки. Преступник, некий подросток по фамилии Першке, был пойман уже через несколько часов после совершения преступления. Почти все украденные им вещи удалось обнаружить, но вот одна пишущая машинка и один фотоаппарат не сыскались и по сей день. Дело вел старший лейтенант Зоммер. Так что лучше вам обратиться к нему, ибо я располагаю только отрывочными сведениями.
— Сейчас же и обратимся. А вам огромное спасибо, товарищ Фриче. Да, а как обстоят дела с машиной доктора Николаи?
— Следствие закончено. В субботу машину возвратили владельцу, письменное заключение отправлено вам.
— А что в нем?
— Что и следовало ожидать! — засмеялся доктор Фриче. — У нас не осталось никаких сомнений: наезд совершен именно на этой машине. Проведенное сравнение подтвердило эту версию по всем пунктам. Фотографии подтверждают идентичность отпечатков на месте преступления и рисунка протекторов на «вартбурге» доктора Николаи. Кусочек лака на раме велосипеда полностью совпадает с краской и материальной структурой, полученной из среза на левом крыле. Микрофотоснимки говорят о том, что отломанный кусок молдинга идеально стыкуется по линии излома с молдингом на «вартбурге» доктора Николаи. И наконец, осколки стекла замыкают цепь доказательств. Обнаруженные на месте преступления остатки поврежденной фары и найденные в мусоросборнике у доктора Николаи безупречно совпали. Как сложные и рельефные изломы, так и трещины, которые возникают вследствие внутренних напряжений, свидетельствуют о том, что стекла вылетели из одной и той же фары, и в свою очередь позволяют доказать, что и требовалось: наезд совершен машиной доктора Николаи.
Крейцер поблагодарил доктора Фриче еще раз и положил трубку. Потом он набрал номер старшего лейтенанта Зоммера, и Зоммер тотчас же изъявил готовность рассказать коллегам все, что ему известно по делу Першке.
Итак, Крейцер и Арнольд явились в кабинет Зоммера. Зоммер был довольно полный мужчина, начисто лишенный выправки, в мятом двубортном пиджаке синего цвета, от глаз его во все стороны разбегались морщинки, как бывает у тех, кто часто смеется, а голова у Зоммера была почти лысая. На столе, заставленном кофейными чашками, пепельницами, книгами, цветочными горшками и бумагами, лежала тоненькая папочка, которую он перелистывал. Кивнув вошедшим, он протянул им через стол руку и попросил сразу переходить к делу, так как он торопится.
— Нам хотелось бы узнать подробности о деле Першке, и прежде всего куда исчезла машинка.
— Мне этого тоже хочется, и еще раньше, чем вам, — сказал Зоммер, и его брюшко заколыхалось от смеха. — Вы хотите мне помочь, ребятушки, или у вас другая цель?
Крейцер рассказал, как они вышли на эту машинку, а Зоммер поглядывал на него, нахмурив брови.
— Ну ладно, — сказал он, — теперь послушайте, что известно мне, но не ждите от этого большого проку. Итак, прошу. — Он постучал кулаком по папке и раскрыл ее. — В ночь с первого на второе апреля сего года около двадцати трех часов в универсальном магазине Тельтова было совершено ограбление. Преступник по имени Вольфганг Першке, подросток шестнадцати лет, проник в магазин со двора через ненадежно закрытое подвальное окно. Он состоял грузчиком в частной транспортной конторе и несколько дней назад при доставке товара приметил эту лазейку. Согласно его показаниям, он первоначально собирался взять только две бутылки водки, чтобы с ними отправиться на день рождения. Денег на подарок у него не было, а приходить с пустыми руками не хотелось. Но когда он залез внутрь и увидел все это добро, которое лежало перед ним, то не мог побороть искушение. Из отделения кожгалантереи он притащил два больших чемодана и принялся пихать туда транзисторы, фотоаппараты, две портативные машинки, водку, сигареты. Набил доверху и вылез через то же окно. Потом долго петлял по садам и полям и, так никому и не попавшись на глаза, добрался до домика своего деда в садовом кооперативе Штансдорф, где и спрятал оба чемодана. Около двадцати четырех часов он появился в Тельтове на упомянутом дне рождения, уже под хмельком, с множеством непочатых бутылок, которые он одну за другой выставлял на стол. Потом он принялся обхаживать одну из девушек, посулил ей часы и начал громко похваляться своим подвигом. Впрочем, никто из присутствующих ему не поверил. Впоследствии они утверждали, будто до того упились, что даже не поняли толком, о чем он говорит. Я склонен этому верить, ибо, когда наутро мы осматривали квартиру, в которой состоялось празднество, она выглядела как поле битвы и позволяла сделать выводы о состоянии участников. Квартиру свою предоставила семнадцатилетняя девушка, у которой родители куда-то уехали.
На другой день утром Першке не вышел на работу и уже около десяти был задержан при попытке угнать мопед со двора тельтовской малярной артели, чтобы на нем доставить домой свою новую подружку. Оба были еще в сильном подпитии, и, когда их — его и девушку Карину Гейне — допрашивали в полиции, Карина, помимо всего прочего, рассказала про многочисленные бутылки водки и про обещанные часы, а Першке, немного поломавшись, во всем признался. Он даже рассказал про домик своего дедушки в Штансдорфе, Грюнервег, шестьдесят один, где спрятал награбленное, и спустя два часа все это было там обнаружено.
Крейцер перестал делать пометки и спросил:
— А куда дел Першке машинку и фотоаппарат?
— То-то и оно. — Зоммер пожал плечами, и его улыбчивое лицо приняло скорбное выражение. — Вот с этого места вполне ясная история начинает становиться загадочной. Лишь на другой день, сопоставив наш богатый улов со списком украденных вещей, мы обнаружили, что недостает одной «Эрики» и одной малоформатной зеркалки «Пентина ФМ». Спросили Першке, но он категорически отрицал, что где-то припрятал часть добычи, и повторил старые показания: он принес все добро в двух чемоданах, спрятал их и прямиком отправился в гости. Кроме четырех бутылок и нескольких пачек сигарет, он из чемоданов ничего не доставал. Он признавал, что украл две машинки и пять фотоаппаратов, а точней ничего сказать не может, поскольку хватал вещи второпях и бессистемно. Мы строжайшим образом перепроверили его хронометраж и несколько раз допросили участников попойки. Результаты убедили нас — убедили, если отвлечься от малой толики неуверенности, которая всегда остается в не до конца выясненных делах, — что у Першке попросту не было времени прятать машинку и зеркалку в другом месте. Время, ушедшее на дорогу от магазина к дедушкиному дому и от дома в квартиру новорожденной, рассчитано точно. Ни минуты лишней, чтобы делать крюк. Остальные участники попойки в один голос показали, что Першке до утра не выходил из квартиры, стало быть, не мог за ночь наведаться в Штансдорф. Их мы так же тщательно допросили, чтобы выяснить, не побывал ли на даче кто-нибудь из них и не взял ли эти вещи. Но, во-первых, никто не отлучался на такой срок, чтобы успеть сделать оба конца — из показаний это следует неопровержимо, — а во-вторых, Першке никому и не рассказывал, где он спрятал чемоданы. Попытка навести справки у родителей и соседей тоже ни к чему не привела. После всех допросов осталось три версии, хотя две из них звучат более чем неправдоподобно. Значит, первая: кто-то неизвестный нам видел, как Першке совершил кражу, или случайно обнаружил незакрытое подвальное окно. Когда Першке ушел, он нырнул в окно, взял машинку и камеру. Но в этом случае было бы естественней, если бы он взял не только два предмета, и, кстати, зачем тогда Першке наговаривать на себя и признаваться в двух машинках, когда на деле он взял только одну? Версия вторая: кто-то из работников универмага воспользовался ограблением, чтобы тоже кое-что украсть или покрыть уже совершенную кражу. Таким простым методом можно переложить свой грех на плечи другого. Но и этой версии противоречит показание Першке о двух машинках. Третья, и, на мой взгляд, самая правдоподобная: некто, возможно знакомый с Першке, наблюдал, как тот тащился с чемоданами через поле, кое-что смекнул, пошел следом, а когда Першке ушел, влез в незапертый домик и взял себе то, что ему больше всего приглянулось.